— Ах, госпожа. Люди благословляют великодушие нашего Правителя. И даже Родька поменял о нем свое мнение. Но я‑то знаю, что наше освобождение есть Ваша заслуга. За наши жизни Вы заплатили своей свободой.

— Что поделаешь, Женя? Других вариантов не было в тот момент. Но вы хотя бы счастливы вместе? Моя жертва не напрасна? Родион сделал тебе предложение?

Евгения покраснела.

— Пока еще нет, госпожа. Но я надеюсь, что собирается. Он хочет переехать жить ко мне. После смерти деда я одна, в большом пустом доме.

— Обязательно сделает предложение. Я желаю вам семейного благополучия.

— Спасибо, — на глазах крестьянки проступили слезы благодарности. — Только я не могу чувствовать себя благополучно, зная, что Вы в беде. Я ведь со дня казни сама не своя. А какой–то внутренний голос мне всю душу изъел…

— Да ладно, Женя! Брось ты так убиваться! Ничего плохого Злот мне не сделает. Живи спокойно, береги семейное счастье. За таким кавалером, как Родька, глаз да глаз нужен. А обо мне забудь.

— Я и намеревалась забыть, госпожа! Могу помочь Вам, но спрашиваю себя: «Чего ради? Вдруг Родион опять к Вам захочет переметнуться?». А так… Так вроде даже безопаснее для нашей семьи.

Катерина оценила откровенность своей бывшей соперницы.

— Логика есть в рассуждениях. На твоем месте я поступила бы так же.

— Нет, госпожа Екатерина! Голос совести мне объяснил, что Вы бы никогда так не поступили! И теперь, поговорив с Вами и убедившись, что Вы рады за нас, я понимаю: этот внутренний голос был прав!

— Ее внутренний голос — это я, Катерина! — Даниил «уселся» верхом на лошадь Евгении и хитро подмигнул своей подопечной. — Я разговаривал с ней и днем, и ночью, не переставая. Пока она, наконец, не стала внимать моим словам.

Увидев Ангела — Хранителя, Екатерина чуть не вскрикнула и не затанцевала от восторга.

«Даня! Данечка! Ты вернулся?! Даниил, я так тебя люблю! Я так рада тебя видеть!».

— Верю. Спасибо за твои молитвы о моей дальнейшей судьбе. Я слышал их все, — Даниил улыбнулся, «спрыгнул» с коня и подошел ближе. — Но прийти я, Катя, не мог. Уж прости. Здесь от меня помощи никакой. А вот Женя — она реально может помочь.

— Какая–то непреодолимая сила заставила меня прийти к Вам, — продолжила тем временем Женя. — И у меня не было возможности ей противиться…

— Да, потрудиться пришлось очень здорово! — подтвердил Даниил, вспоминая свои усилия. — И с ней, и с ее лошадью.

— … но сейчас мне ясно, что я должна была прийти. И я могу Вам помочь!

— Помочь? Мне? — Катерина изумленно переводила взгляд с Евгении на своего Ангела. — Как? Здесь такое заклятие над входом, что его ничем не прошибешь. Вот, показываю: я пытаюсь выйти и упираюсь в невидимую стену. Я даже дотронуться до тебя не могу! Злот сказал, что и Главный Чародей Империи, господин Орест не сможет разрушить это заклинание!

— Разрушить заклинание я тоже не смогу, госпожа. Но вот вызволить Вас из заточения — я попробую.

Евгения развернулась к лошади и стащила на землю тюк с камнями.

— Мой дед, госпожа, — пояснила она свои действия, вытаскивая из мешка камни и устанавливая их на пороге подземелья в особом порядке, — был знахарем. А Знахарь — это не только тот, кто лечить умеет, но и тот, кто знает много. Кто понимает законы мира. Всю жизнь он был внимательным исследователем и экспериментатором. Он изучал лекарственные растения, он наблюдал за целебными свойствами заговоренной воды, он учился постигать магию камней и раскрывать многие другие секреты природы.

— И вот эти камни, Женя, что ты тут раскладываешь, они волшебные?

— Некоторые из них, госпожа. Какие–то камни дед находил сам, какие–то скупал для экспериментов у продавцов краденого. В его жизни всякое было. «Главная сила, — говорил он мне, — во взаимодействии!».

Евгения закончила выкладывать камни рядами. Затем протянула обе руки в дверной проем, скрестила их и обратилась к Катерине.

— Госпожа Екатерина, делайте то же самое в зеркальном отображении! Скрестите руки и ловите меня за запястья! Быстрее!

Катерина с суеверным страхом смотрела, как невидимая стена колышется, словно она вся состоит из горячего воздуха. А те места, где сквозь воздушную границу прошли руки Евгении, окрасились в светло–коричневый цвет. Как будто оплавились от огня.

— Быстрее, госпожа Екатерина. Хватайте меня за руки! Ну же! … Отлично! А теперь мы с Вами вместе должны будем раскрыть этот крест. Поднимаем руки, которые сверху, и разводим их дальше друг от друга. Одновременно с этим, шагайте мне навстречу, госпожа, и ничего не бойтесь! Договорились?

— Да, Я готова.

— Хорошо. И ни в коем случае не отцепляйтесь от меня. Сожмите пальцы намертво… Что ж, давайте!

Женщины развели руки в стороны, расправляя сложенный ими в самом начале крест. А Евгения что было силы дернула Екатерину на себя.

Катерина выскочила на улицу.

— О, Боже мой! Слава тебе! Я на свободе!

— Поздравляю, Катюша, — улыбнулся Ангел.

— Я рада за Вас, госпожа. Отныне моя совесть будет спокойна, — сказала Евгения.

— Спасибо Совесть! Спасибо и тебе, Женя! Евгения — ты замечательная девушка! Настоящая подруга. А я ведь уже и не верила, что когда–нибудь буду свободно гулять по улице! Я была в таком отчаянии…

— Катя, Катя! — Даниил укоризненно покачал головой, вновь приступая к обязанностям Ангела по наставлению женщины на правильный путь. — Никогда прежде Смерти ни в ком и ни в чем не отчаивайся.

— Да. До прихода Амалии — никакого отчаяния. Ни в ком и ни в чем! Я это запомню.

— Зачем Вы вдруг вспомнили о Сопроводительнице душ умерших, госпожа? — Евгения боязливо оглянулась и перешла на шепот. — Амалия и так последние три месяца словно поселилась на землях нашего Правителя. Так и рыщет везде по дорогам. Сеет кругом ужас и панику.

— Прости, Женя, это я так, без умысла. Слушай, а какое сегодня число?

— Шестое декабря, госпожа.

— Шестое декабря? Нет, не может быть, чтобы я была в этом заточении так долго! Женя, ты, наверно, ошибаешься?!

— Нет, госпожа, сегодня шестое.

— А… А к… Который час? Сколько сейчас времени, Женя?

— Вероятно, что уже половина одиннадцатого доходит. Я из дома около десяти выходила.

— О, господи! — Катерина закрыла свое лицо ладонями. — Что же делать? Так обидно опоздать, так…

— Катя, держи себя в руках! — Даниил мягко положил руку на ее плечо. — Я надеюсь, ты не сильно огорчишься, проиграв пари и утратив любовь к Родиону. Поверь, твоей душе значительно станет легче…

— Ты ничего не понимаешь! — воскликнула Катерина, зажимая уши и сдерживаясь, чтобы не закричать на весь лес.

Евгения, считая, что этот возглас женщины был обращен к ней, удивилась:

— Нет, что именно я должна понять?

— Я люблю Злота! Люблю его! А Амалия… Она же отнимет у него бессмертие! Уже отняла, раз время — половина одиннадцатого! И это все — из–за меня! Из–за меня, потому что я здесь! А он там, в Баграсе. И он не знает, что я его люблю!

— Час от часу не легче! — поразился Даниил. — Да когда же ты успела его полюбить?

— Но наш Правитель сейчас вовсе не в Баграсе, госпожа! — Евгения недоуменно пожала плечами. — Его не так давно крестьяне видели у запретного озера. А когда я шла сюда, к Вам, я заметила, как в том же направлении проехала и карета его сестры.

— Карета Георгины? Ой, мамочки мои! — Катерина испуганно и беспомощно посмотрела на Ангела. — Она задумала недоброе! Сердцем чувствую, здесь что–то не так.

— Ну, что тебе сказать, Катя? — Даниил развел руками. — Если и вправду любишь, мчись ему на помощь. Любовь стоит того, чтобы за нее бороться!

Злот и Георгина, действительно, прогуливались в этот час у запретного озера. Георгина сильно нервничала, болтала всякую ерунду и не к месту смеялась. Злот, напротив, был молчалив и сосредоточен. Отсутствие Высших Советников создавало дополнительное напряжение, и хотелось уже побыстрее разобраться со своими проблемами.