– Пруденс!

– Или оплата сдельная – столько-то в день или ночь?

– Вам не может понадобиться такая информация для работы, если только вы не переменили стиля.

– Кто знает? Севилья предлагал всего лишь стать женой, но вдруг мне захочется сыграть роль любовницы?

– Ничего смешного в этом не вижу, Пруденс, – остановил ее Дэмлер раздраженно.

– Я только предположила, – ответила Пруденс, довольная эффектом розыгрыша.

– Давайте прекратим этот разговор.

– У меня сложилось впечатление, что вы высоко цените древнейшую профессию. Но, видимо, произошла ошибка. Вы как-то сказали, что это лучше, чем сварливые жены.

– Вы еще не жена.

– И не собираюсь ею стать в ближайшем будущем, – парировала Пруденс. Ей было досадно, что он не поддержал шутку, но Дэмлер, казалось, испытал облегчение, услышав, что Пруденс не строит матримониальных планов.

– Кузина говорит, что вы часто видитесь со Спрингером, – Дэмлер постарался придать безразличие голосу.

– Да, мы вспомнили старую дружбу. Видимся почти каждый день. По-моему, пора возвращаться. Который час?

– Половина после десятой главы, – ответил он, не взглянув на часы.

Пруденс, казалось, не поняла.

– А по Гринвичу?

– Половина четвертого. Я отвезу вас домой. Дэмлер попросил разрешения привезти к ним графиню Клефф на следующий день, Пруденс разрешила.

Пруденс осталась недовольна прогулкой.

Маркиз намекнул, что приехал ради нее, но не спешил сказать больше. Что у него на уме? В нем появилась непонятная скованность, это интриговало. Но с этим она справится.

ГЛАВА 19

На Следующий день Дэмлер привез кузину и, напомнив имена обеих дам, занял место рядом с «Оплотом». Графиня начала с вопроса, желая установить, не совершила ли она ошибки, почтив визитом дом, сдающийся в наем.

– Дэмлер говорил, что вы пишете, – произнесла она тоном прокурора, поднося к глазам лорнет.

– Да, мэм, немного пишу – романы.

– Полагаю, что это готические романы. – Гостья повернулась к миссис Мэллоу: – Слышала, что вы болели.

Болезнь казалась ей более приемлемым обстоятельством, чём сочинение романов. Узнав о причине болезни, графиня сокрушенно покачала головой.

– Принимать пищу в гостиницах – большая ошибка. Во время путешествия следует воздерживаться от еды.

– Лорд Дэмлер счел бы это большим неудобством во время кругосветного путешествия, – заметила Пруденс. Ее начал раздражать высокомерный тон гостьи.

– Ему вообще не надо было путешествовать, – последовал ответ, словно это была очевидная истина.

– Найтон хорошо позаботился о сестре, – сказал Кларенс, не упуская возможности блеснуть знакомством с известным доктором. – Он сразу приходит, когда его приглашают.

– У вас был Найтон, – сказала графиня одобрительно, и голос ее потеплел на одну десятую часть, хотя улыбка не появилась.

– Всегда приглашаю Найтона, когда мне нездоровится, – заверил Кларенс.

– Пока вы в Бате, могу дать адрес моего доктора, – предложила миледи. – Напомни, Дэмлер.

Затем леди Клефф перешла на другой предмет.

– Вы любите искусство, мистер Элмтри?

– Да, я рисую. Перед приездом сделал портреты всего семейства Чилтернов, семь человек. Здесь великолепная природа. Надеюсь, что удастся сделать наброски.

– Обязательно нарисуйте Бичер-хилл. Там много живописных мест.

Кларенс запомнил название горы, чтобы в, первом же письме к сэру Альфреду написать, что графиня Клефф рекомендовала эту местность для написания пейзажей.

– Обычно я рисую портреты, но каждой весной тянет из дома, поупражняться в пейзажах.

Леди Клефф одобрила тягу к природе.

– Мудро, с вашей стороны. Какого типа портреты вы рисуете?

– Полагаю, что неплохие, если не сочтете мою оценку слишком смелой. Надеюсь, что Дэмлер подтвердит.

– Очень хорошие портреты, – с готовностью отозвался маркиз. – В духе Моны Лизы кузина.

– Это мне нравится, – объявила леди Клефф. – Терпеть не могу, когда рисуют людей в экзотических одеждах – в виде нимф или гречанок – и заставляют принимать странные позы. Например, Филлипс или Ромни – всегда придумают что-нибудь вычурное.

– Ха, Ромни! Он ничего не понимал в живописи. О мертвых не положено говорить плохо, но он мало смыслил в этом деле.

– Ромни рисовал меня, – сообщила графиня осуждающе.

– Не нужно было доверять ему свой портрет. Осмелюсь заметить, что он нарисовал вам нос, похожий на клюв, а фигуру сделал чересчур крупной.

Пруденс с замиранием сердца ждала реакции графини на дядино откровение. К ее удивлению, лицо графини осветила улыбка. Дэмлер казался невозмутимым, но в глазах затаился смех.

– Позвольте мистеру Элмтри создать ваш настоящий облик, кузина, – предложил маркиз.

– Я уже не в том возрасте, – воспротивилась графиня, хотя и не очень решительно.

– Чепуха, – твердо заявил Кларенс. – Я смог бы придать вам привлекательный вид – сохранить оранжевый цвет на щеках, нос не будет составлять проблемы. Носы у меня хорошо получаются.

Бестактные замечания Кларенса были встречены с высокомерной улыбкой старческая рука кокетливо поправила тюрбан.

– Пожалуй, рискну заказать еще один портрет. Мне всегда казалось, что Ромни не передал полного сходства и не уловил моих достоинств.

– Мистер Элмтри сможет оценить вас по справедливости, – сказал Дэмлер, метнув на Пруденс игривый взгляд. Мисс Мэллоу не одобряла затеи.

– Я привез с собой краски, – сообщил Кларенс. – Буду счастлив попробовать руку на такой трудной модели.

Графиня и это приняла как комплимент, не понимая, что сложность состояла в ее безобразии.

– Подумаю над вашим предложением, мистер Элмтри, сказала она тоном, не допускающим возражений.

Гости остались выпить по чашечке чая. Перед уходом леди Клефф сказала:

– На днях зайдешь к мисс Мэллоу, Дэмлер, и вывезешь ее на прогулку.

Это был признак, что миледи сочла всех троих вполне подходящим знакомством.

Никто из присутствующих, даже Кларенс, не сочли возможным сообщить графине, что совместная прогулка уже состоялась.

– Пруденс будет счастлива прокатиться по Бату в обществе маркиза, – заметил Кларенс. – Она так много работает…

Последнее было неправдой. Со дня приезда дядя ни разу не видел племянницу за работой.

– Значит, решено, – заключила графиня, видя, что Дэмлер не высказывает протеста. Она осталась довольна тем, как ей удается управлять молодыми людьми.

В карете кузина сказала Дэмлеру:

– Очень рада, что у тебя есть достойные друзья в Лондоне. Миссис Мэллоу не очень разговорчива, но мистер Элмтри бесподобен, и девушка недурна. Во всем послушна дяде, это такая редкость в наше время. Раз приехал дядя она будет вести себя осмотрительнее и не станет появляться без матери, как делала в его отсутствие.

– Да, она очень уважает дядю, – поддакнул Дэмлер, даже не покраснев.

На следующий день Дэмлер решил исполнить обещание, данное кузине, и пригласить мисс Мэллоу на прогулку, но графиня составила ему плотное расписание, не представлявшее возможности навестить Пруденс. Она подбирала новые драпировки для Пурпурного салона и непременно хотела услышать мнение маркиза в магазине. Там оказался только один рулон пурпурной ткани, но это не значило, что кузина не пересмотрела все остальные, прежде чем выбрать этот единственный пурпурный. Дэмлер слонялся по магазину в безнадежной тоске, поминутно вынимая часы и прикидывая, сколько времени уйдет, чтобы доставить неугомонную даму домой. Когда часы отсчитали час с четвертью пребывания в магазине, он понял, что упустил шанс. Подтверждение этому выводу не замедлило появиться в облике Пруденс, чинно восседавшей в открытой коляске Спрингера. Она по-дружески помахала им рукой.

– А, это Спрингер с младшей Мэллоу, – сказала графиня. – Пожалуй, лучше тебе не появляться с ней вдвоем, Спрингеру может не понравиться.