Конечно же, обе Руки со свойственной им сдержанностью продолжали их охранять. Тинкер еще не решила, что больше нервировало секаша — сундук, или ее взрывные эксперименты.

Однако, сумасшедший ученый не собирался отключаться ради удовольствия. Даже когда Ветроволк приподнимал носом синий леопардовый топик, ее разум указывал на несостыковки в том, что она только что рассказала.

Тинкер вздохнула и дала волю мучающим ее вопросам. — «Воробьиха знала, что Сын Земли предлагал поддержку любому, кто придет в Западные Земли?»

«Не думаю». — Ветроволк воспользовался языком и губами, чтобы успокоить сумасшедшего ученого… на несколько минут.

«Просто я постоянно думаю об этом случае с детьми — откуда Ютакаджодо узнал о них? Он послал низкородных на станцию, потому что был уверен, что там будут путешествующие в одиночку эльфы. Эльфы которых никто не хватится. Как Ютакаджодо узнал о детях, когда мы о них даже не подозревали?»

Ветроволк отстранился от нее. На его лице играли эмоции, первым промелькнул гнев, быстро сменившийся замешательством. Он покачал головой. — «После того, как Они похитили тебя, я послал сообщение королеве, это было еще до того, как они выбрали Пони «мальчиком для битья». Я знал, что кузина скорее всего выберет домана Клана Камня — они лучшие в городских битвах и партизанских войнах. Если бы шли полномасштабные сражения, Искра послала бы еще воинов из Клана Огня. Она могла только потребовать от Клана Камня послать кого-нибудь, но не выбрать домана самостоятельно. Это бы оскорбило главу клана».

«Не дай бог нам кого-нибудь оскорбить», — прорычала Тинкер.

Он ухмыльнулся ей, но сразу же помрачнел, задумчиво выводя круги на ее голом животе. — «На долю Искры выпало неблагодарное дело держать в узде все четыре клана, которые бы с радостью перерезали друг другу глотки».

«Сын Земли был на Аум Ренау. Возможно, находясь там, он сообщил Воробьихе о своем намерении поддерживать этих детей. Она могла передать информацию Они».

Ветроволк подумал над этим и покачал головой. — «Сомневаюсь. Воробьиха скрывала от меня только реальное количество Они в Питтсбурге. Я не хотел ввязывать свою общину в борьбу, пока тебя не похитили. После того, как это произошло, я был готов отдать все, чтобы вернуть тебя».

Она почувствовала легкую дрожь, осознавая, что он говорит всерьез. — «Ух ты».

Тинкер легонько стукнула его по плечу. — «Не говори так. Это нечестно по отношению к Маковой Лужайке и Имбирному Вину. Они зависят от тебя».

Он ухмыльнулся и поцеловал ее. — «Ты идеальна».

Она зарделась, голова кружилась от счастья. — «Почему?»

«Потому что ты права».

«Конечно же я права. Я редко ошибаюсь. Правда сейчас я не вижу, как связанны эти два события. Какое это имеет отношение к тому, что Воробьиха могла узнать о намерениях Сына Земли?»

«Потому что у него не было общины в Западных Землях, до того как королева вознаградила его за прибытие в Питтсбург».

Теперь она видела причину и следствие. Когда Сын Земли был на Аум Ренау, он не мог знать, что Ветроволк попросит о помощи. Когда же эльф оказался в Питтсбурге, Воробьиха была уже мертва.

«Мог кто-нибудь сообщить об этом Воробьихе до ее смерти?»

«Нет. Кузен как можно быстрее прибыл сюда, оставив позади половину своих воинов. Никакой гонец не мог обогнать его. Если бы мы получили сообщение через Далекие Голоса, о нем бы знал весь анклав. Воробьиха не могла удержать эту информацию в тайне».

В Аум Ренау находились Далекие Голоса. Зная, что Тинкер была наиважнейшим элементом, позволяющим остановить вторжение Они, эльфы в мельчайших подробностях отвечали на все вопросы о любых магических устройствах, но очень вежливо отказывали в ее попытках поэкспериментировать с ними. В остальном же у нее была полная свобода действий. Хотя, они взяли с нее обещание, что она не попытается разобрать дредноут.

Насколько она могла определить, эльфы обнаружили способ соединять вещи на квантовом уровне на огромном расстоянии друг от друга. Далекие Голоса оказались двумя мраморными плитами. В камне было заключено заклятие. Когда по одному булыжнику водили особой ручкой, чувствительная к магии бумага на другом записывала все движения пера. Учитывая земные технологии, рядовой обыватель не нашел бы в этом ничего особенного. Зная, что Далекие Голоса работали на огромном расстоянии без спутниковой системы или проводов, Тинкер невольно начинала трепетать от восхищения. Она отчаянно хотела разобрать один камень и посмотреть на спрятанное внутри заклинание.

У нее появилась идея. Тинкер пихнула Ветроволка в грудь и они оба перевернулись.

«У нас есть Далекие Голоса?» — Она села. Тинкер еще не видела ни одного в Маковой Лужайке, но на Аум Ренау они хранились в маленькой закрытой и охраняемой комнате.

«Четыре штуки. Они работают попарно. Один для связи с остальными тремя поселениями Клана Ветра в Западных Землях, и другой для переговоров с моим отцом в Восточных Землях».

«Покажи их мне».

Как выяснилось, Далекие Голоса Маковой Лужайки охранялись так же тщательно, как и на Аум Ренау. При них всегда был один из семьи Ветроволка. Как только приходило сообщение, он звонил в колокольчик. Этот сигнал призывал слугу, который доставлял сообщение прямо в руки Ветроволку. Устройство никогда не оставалось без присмотра. Как и говорил Ветроволк, Воробьиха не могла получить сообщение, не оповестив об этом всю семью.

Тинкер могла подозревать, что другие члены семьи были в заговоре с Воробьихой, если бы не провела несколько недель на Аум Ренау. Было очевидно, что у эльфийки нет союзников.

«Как она оказалась твоей хусепавуа?» — Тинкер пробиралась сквозь запасы для Далеких Голосов. Ветроволк рационально воспользовался своим богатством и забил комнату пачками специальной бумаги.

Он рассмеялся. — «Я унаследовал ее, как и многие другие вещи в моей жизни. Воробьиха была необходима клану во время войн между кланами. После того, как моего деда убили, отец предпринял некоторые меры предосторожности, чтобы остаться во главе клана. В их числе он отметил Воробьиху знаком дау, делая ее домана по имени, но не по крови. Она рассчитывала, что он сделает ее своей доми. Возможно, если бы война продолжилась, ему бы пришлось это сделать. С точки зрения политики, это был идеальный брак, но лишенный всякой любви.

«Однако, секаша решили, что война уничтожает наш народ, и пора положить ей конец. Они объединились и заставили кланы признать Пепельный Дождь королем. Это был мудрый выбор. Пепельный Дождь стремился во что бы то ни стало создать и сохранить прочный мир, даже жертвуя своими детьми для этой цели. Он вызвал глав всех кланов ко двору и предложил бракосочетания, чтобы объединить кланы кровными узами. Когда мои родители впервые встретились, отец был просто очарован».

Ветроволк был одиннадцатым ребенком от их брака. Похоже, Пепельный Дождь отсутствовал, когда Клан Кожи раздавал бесплодие. Она задумалась, что это может означать для нее и Ветроволка. Дети — фу! Она абсолютно не готова к этому.

Тинкер отсчитала дюжину листочков специальной бумаги. — «Твой отец влюбился в твою мать, отказал Воробьихе, и она точила на него зуб все оставшееся время».

«Похоже, что так». — Ветроволк проследовал за Тинкер обратно в сарай. Пони и Призрачная Стрела молча следовали за ними, сохраняя иллюзию уединенности. — «У отца не было выбора. Воробьиха не хотела закончить войну и сосредоточиться на мире. Война разбила бы сердце отца и его семью. Ему пришлось буквально изгнать ее в отдаленные поселения. В свою очередь я не хотел, чтобы Питтсбургом управлял еще один домана, но и не мог оставить без присмотра мои прибрежные поселения. Воробьиха казалась идеальным компромиссом. Так как в Западных Землях не было других кланов, я думал, она не сможет нанести никакого вреда…»

Как-то раз Пони рассказал Тинкер, что Воробьиха надеялась стать доми Ветроволка. Дважды обожглась. От этого любой мог взбеситься, но настолько, чтобы из-за этого предать весь свой род?