— Позволь, патрон, я чуточку побалакаю с этим парнем?

— Сколько угодно!

Аколи и Жан отправились приводить в порядок деревню, Тотор мигом захрапел, а Хорош-Гусь повернулся к пленному.

— Подойди поближе! Дай на тебя поглядеть.

Тот испуганно озирался, все еще не веря, что опасность миновала.

Ламбоно велел незнакомцу сесть, сам устроился напротив и воззрился на него своими колючими, хитрыми глазками.

— Как тебя зовут?

— Комо.

— Из какого племени?

— Не из какого и из всех сразу, — с трудом проговорил Комо.

Хорош-Гусь, не долго думая, влепил ему такую затрещину, что бедняга чуть не упал.

— Будешь отвечать как следует?! А не то я тебе все ребра переломаю.

Комо устало опустил голову.

— Я совершенно разбит.

— Ага, потому что другой рисковал жизнью ради тебя! Ладно, не придуривайся! Ты прекрасно слышишь меня, и сил у тебя достаточно, чтобы отвечать. Итак, твое имя — Комо. Где родился, говорить не желаешь. Пойдем дальше! Что это ты делал возле нашей деревни?

— Ничего. Шел мимо и пел. Хочешь, спою тебе красивую песенку?

— Не сейчас, милый, не сейчас. Всему свое время. Откуда ты шел?

Комо назвал деревню, о которой Хорош-Гусь услышал впервые.

— В какой это стороне?

Комо показал на запад.

— Э-э! Там Камерун!

— Нет, нет! — вскричал Комо. — Не совсем там!

— Что это ты так разволновался? Здесь ли, там — один черт. Отвечай прямо, знаешь ли ты бен Тайуба?

— Я? Понятия не имею! Кто такой бен Тайуб?

Комо, похоже, не на шутку забеспокоился. Вялость его как рукой сняло, ответы были четкими и ясными.

Хорош-Гусь по-прежнему разглядывал незнакомца самым откровенным образом.

— Ха-ха! Ты — бродячий певец, идешь куда глаза глядят, но никогда не слышал ни о бен Тайубе, ни тем более о Си-Норосси.

Все знали, что Си-Норосси — султан Н’Беле, то есть истинный главарь бандитов, державший в руках всю Центральную Африку, лютый враг европейцев, готовый на любое предательство, на любое преступление.

Комо медлил с ответом.

— Си-Норосси! — наконец проговорил он. — Да! Однажды его люди гнались за мной буквально по пятам, так что мне едва удалось убежать.

Голос его звучал ровно и естественно.

— И это все? — ухмыльнулся Хорош-Гусь. — Удивительно! Мне рассказывали, что тут повсюду рыщут шпионы в поисках племен, где можно поживиться.

— Я ничего об этом не знаю! Я всего лишь несчастный бродяга. Мое дело — песни. Хожу и ищу, где бы поесть да поспать. К чему все эти расспросы? Ты мне не доверяешь, но разве я виноват в том, что оказался здесь? Твои люди напали на меня, связали, избили! Я вовсе не искал встречи с ними.

Хорош-Гусь слушал очень внимательно.

Все услышанное вполне походило на правду. Вот только с виду Комо мало напоминал бездомного скитальца, к тому же был явно умнее, чем хотел показаться.

— Ладно! Отдыхай, — сказал Хорош-Гусь. — Завтра мы продолжим наш разговор, и, если ты будешь морочить мне голову, берегись!

Ламбоно отвел Комо в угол, неподалеку от своей собственной лежанки, чтобы тот был все время под присмотром.

Комо послушно улегся на солому там, где велели, и через несколько минут спал сном праведника.

Между тем все стихло. Хорош-Гусь, Жан и Меринос в последний раз обошли деревню.

Коттоло безропотно покорились силе. Они видели в Тоторе существо сверхъестественное и боялись его. А страх, как известно, лучший способ держать подданных в повиновении.

Королевскую хижину заперли. Тотор крепко спал и не пошевелился даже тогда, когда мучимый черными мыслями Хорош-Гусь попытался разбудить его.

Что и говорить, доблестный сын Фрике заслужил отдых. Схватка утомила его, и лишь добрый сон мог восстановить силы.

Вокруг все спало.

На рассвете всех разбудил пронзительный крик. Вопил что есть мочи не кто иной, как Хорош-Гусь.

Тотор и Меринос подскочили как ошпаренные.

— Что? Что случилось? Атака? Бунт?

— Да нет! — отвечал Хорош-Гусь. — Просто я распоследний кретин! Вот что случается, когда не доверяешь собственным мыслям!

— Каким мыслям? Что ты кретин, невооруженным глазом видно, но все же почему? Что ты натворил?

Хорош-Гусь хватался за голову и в ярости топал ногами, как капризный ребенок.

— Этот каналья Комо сбежал!

— Кто такой Комо?

— Да твой протеже, патрон! Человек, ради которого ты рисковал жизнью! Напрасно ты не позволил коттоло зажарить его.

— Замолчи и объясни все по порядку!

— Хорошо! Патрон, я подозревал, что этот тип не тот, за кого себя выдает. Никакой он не странствующий певец, а обыкновенный шпион. Подосланный, понимаешь?

— Кем?

— Бен Тайубом и его милейшим боссом Си-Норосси.

— И ты утверждаешь, что он сбежал?

— Черт возьми! Сам видишь! Я его вот здесь уложил.

И он указал на циновку, где еще совсем недавно спал незнакомец.

— Могу поклясться, что услышал бы малейшее движение, если бы он направился к двери. Но негодяй перехитрил меня, проделал ночью дыру в стене то ли ногтями, то ли зубами, не знаю чем! И сбежал!

— Скатертью дорога!

— И это говоришь ты, патрон? Ошибаешься. Шпион отыщет своих хозяев и покажет дорогу к деревне коттоло. Пойми, мы здорово потрепали людей бен Тайуба, освобождая томба, и об этом происшествии уже наслышаны все работорговцы. Ты не позволил прикончить раненых разбойников, кто-то из них наверняка выжил и обо всем рассказал. Думаю, ни бен Тайуб, ни Си-Норосси не обрадовались такому известию и приказали выведать, откуда нанесен удар, кем и как подготовлен. И дураку ясно, что наш лагерь где-то поблизости. Так вот, благодаря твоему героизму, патрон, и моей глупости, бандиты теперь узнают, где мы находимся и какими силами располагаем. Жди в гости мусульман! Понятно?

— Я не перебивал тебя, не так ли? — спросил Тотор. — Но ведь у тебя нет никаких доказательств, что тот человек и в самом деле шпион! Это ведь всего лишь твои догадки…

— Если бы он был честным малым, то вышел бы через дверь, а не через дыру, как поганая крыса.

— У каждого свои причуды. Допустим, твои подозрения оправданны. Как нам поступить? Наш долг — нанести врагу сокрушительный удар. Мы ведь решили покончить с мошенниками. Если они сами пожалуют в гости, превосходно! Это избавит нас от долгих и изнурительных поисков. Мы вступим в бой и победим! Вот и все.

Хорош-Гусь понурился. Видно было, что речь Тотора его не убедила.

Между тем Меринос ликовал. А Жан Риммер воскликнул:

— Почту за честь принять бой вместе с вами!

— Чудно! Чудно! — перебил его Хорош-Гусь. — А вот я жалею, что не придушил этого молодчика. За глупость всегда приходится дорого платить.

В глубине души Тотор тоже не был так уверен в благополучном исходе дела, как хотел показать. Случай и вправду серьезный. Если арабы подослали в деревню шпиона, то скоро пожалуют сами.

Какими же силами располагал король Коколь?

Четыреста коттоло, полсотни томба; из них в лучшем случае у каждого десятого есть ружье.

— Я знаю, — размышлял Тотор, — что со мной Меринос, Аколи и отважный Хорош-Гусь. Но какова численность армии бен Тайуба? Какие силы пошлет на нас султан? Да, предстоит большая работа. Остается только трудиться не покладая рук и быть начеку!

И жизнь в деревне коттоло закипела пуще прежнего.

Аколи рьяно взялся за дело, и каннибалы, казалось, позабыли о своих дурных привычках.

Хорош-Гусь регулярно обходил деревню, заглядывал во все закоулки. Вокруг вырубали лес, по берегам реки выставили дозорных.

Полным ходом шли и учения по строевой подготовке. Тотор ходил взад и вперед, заложив руки за спину, и мечтал об объединении всех племен.

Он засыпа?л с мечтой о славе и торжестве гуманности.

ГЛАВА 10

Осада. — Белый флаг. — Фон Штерманн. — Пушки! — Это конец! — Подземный ход. — Навстречу смерти. — Ураган.