Иногда в Лальск привозят экспозиции из других музеев,
например, из Великого Устюга или Сыктывкара. Тогда школь-
ники приезжают каждый день, из районной газеты посылают
корреспондента, чтобы про всё как следует написал. Это Люд-
мила Юрьевна, она давно знает всех экскурсоводов, научных
сотрудников и других работников музея. Директор Елена Евге-
ньевна угощает её чаем, а строгая Юлия Феликсовна интересу-
ется, как дела в редакции. Недавно, несколько лет назад, в му-
зее появился новый человек — каждый день из Ефаново при-
езжает Валерий Степанович. В бывшем купеческом китайском
домике у него мастерская — он делает глиняную посуду. Когда-
то Валерий Степанович работал в лесу, пилил деревья. Потом
стал безработным. Несколько лет на бирже труда ему не могли
найти рабочего места. И вдруг — музей ищет гончара, мастера,
пойдёте? И он устроился в музей. Ездил в Заборье, спрашивал
старожилов об их старом-старом промысле, набирал глину, три
зимы вымораживал её в мешках, разбивал мёрзлые куски, рас-
тирал в порошок. Подбирал, сколько воды нужно, чтобы гор-
шок или кувшин не треснул при обжиге. Так продолжалось не-
сколько лет. Директор терпеливо ждала результатов, рассмат-
ривала каждый новый кувшин, радовалась, что получается всё
лучше и лучше, расстраивалась, если что-то выходило не так. А
пока — художники приносили на продажу картины, фотогра-
фии, яркие разделочные доски, шкатулки — выручку делили с
музеем. Здесь всё это покупали экскурсанты, особенно летом,
когда на каникулы к бабушкам приезжали внуки. Для родите-
лей, — говорили они и покупали звонкие свистульки. В мастер-
ской с ними занимался Валерий Степанович.
И вот однажды в марте мастер принёс настоящий горшок,
постучал по нему карандашом — звенит! Ни одной трещинки!
И к тому же экологически чистый. Дело понемногу пошло. Эти
горшки можно выставлять в музее, дарить гостям, продавать
посетителям.
XI
Нет, не поедем из Лальска сразу же, останемся хоть до
конца дня, почитаем районную газету, доску объявлений, про-
гуляемся по городу — честное слово, оно того стоит. Начнём
прямо от музея, пряничного домика, это тем более верно, что
он в особняке купца Прянишникова, ничего нет случайного в
Лальске. Первый этаж музея из красного камня кирпича, а
верхний — деревянный, покрашенный синим цветом. От этого
самого дома однажды в ноябре лальские ребята скатали
огромный снежок. Размером он был, конечно, меньше двух-
этажного дома, даже меньше одноэтажного, но уж выше чело-
века точно. Они катили его и смялись. Что вы делаете, и без то-
го пока мало снега, — говорила им бабушка Вера, известная
своей добротой. Но молодые люди продолжали — автобус в тот
день почему-то не приехал, и дорога была свободна, катай себе
снежки.
Если мы пойдём в другую сторону, то увидим остатки до-
ма купца Шестакова. Бедные купцы, как бы они плакали, если
бы видели свой несчастный дом в таком состоянии. Трёхэтаж-
ный деревянный дом, столько было печей, и никаких пожаров.
Бедные бывшие воспитанники детского дома, куда теперь им
приехать и вспомнить своё детство? Не случайно на каждом
доме в Лальске висят жестяные таблички. На них написано:
при пожаре звонить 01. Иметь топор, багор, ведро. Причём ба-
гор, ведро и топор просто наглядно нарисованы.
А вот большое объявление рядом с Воскресенским собо-
ром синими и красными буквами: Люди! Будьте добрее душой,
не бросайте мусор на землю! С этим трудно не согласиться.
Сегодня оживление на улице — в небе кто-то видел НЛО,
и вот школьники вышли посмотреть на небо, не видно ничего,
но это неважно. В соседней области космодром Плесецк, на ле-
тающих объектах туда часто залетают некие субъекты. И их
летательные аппараты видно в небе над Лузой и Лальском. Ах,
если бы жители Лузы и Лальска встретились с жителями Пле-
сецка — как много нашлось бы у них тем для разговора!
XII
Мы снова в Лузе, на длинной улице Мира, пожалуй, можно
по ней пройти. Вот каменный двухэтажный дом, два подъезда.
В квартире на первом этаже живёт молодая семья. Вот Лена
ждёт Виталика с работы, сидит на диване, всё у неё хорошо —
новая стрижка, ногти накрашены, сама одета в белую блузку с
красными розами, тёмную юбку. Она говорит: да, мы живём хо-
рошо, а вот и Виталик, он вам расскажет. Её муж в форме гаиш-
ника, он только вошёл в дверь, а тут какие-то вопросы. Он рас-
сказывает, а сам смотрит на жену, соскучился за долгий мар-
товский день. Вот что он говорит: нам денег хватает, и жильё
хорошее. Жена пока сидит дома, я ей так сказал. Теперь пока не
родит, пусть не работает, и потом тоже. Когда малой подрастёт,
вот тогда и ладно. Нет, в образовании и медицине у нас вроде
бы всё нормально, а дороги надо ремонтировать, это верно. Да
всё хорошо, мы поженились недавно, так теперь и живём. И
смотрит на жену таким взглядом, будто не видел три дня. Или
три месяца. Не надо им мешать.
А вот другая семья на улице Кузнецова. Настя и Володя
познакомились в новый год, 1 января, но было это семь лет
назад. Через месяц Володя попал под поезд, в самом начале
улицы Мира как раз железнодорожный переезд. Насте гово-
рить об этом не хотели, но она всё равно допыталась, пришла к
нему в больницу. А он говорит: не приходи ко мне. Это он не
хотел, чтобы я страдала с ним, — объясняет Настя. Но было
поздно — девушка уже полюбила. Ноги врачи, конечно, не вер-
нули. Теперь у Насти и Володи трое детей. Старшая Валерия и
двое маленьких, двойняшки Арина и Макар. Сейчас в квартире
только Настя и младшие дети. Но вообще-то в доме живут ро-
дители Вовы, его сестра с семьёй. Тут как в муравейнике, все-
гда кто-то есть. И всем тесно. Да, нам никто не даёт кредита, —
объясняет хозяйка и держит на руках Макара, а Арина уже где-
то за диваном, — мы с Вовой оба инвалиды, справку делают
только на два года, а в банке требуют, чтобы у тебя был посто-
янный доход. Какой же он постоянный, если инвалидность
надо всё время подтверждать? Мы бы поговорили с Настей
ещё, но маленькие захотели спать.
И снова на улице Мира, снова двухэтажный дом, но уже
деревянный. В подъезде тёмные стены, двери квартир обиты
дерматином, на первом этаже почтовые ящики. Рядом с домом
дровяники, во дворе санки, дед Андрей колет дрова. На втором
этаже долго никто не открывает дверь этой квартиры, а потом
выходит заспанный и небритый Дима. Он ведёт через комнату,
в которой нет потолка, нет печки, нет никакой мебели, есть
только стены. Для жилья осталась одна комната, дверь зана-
вешена одеялом, чтобы не очень дуло, на верёвке сушатся дет-
ские колготки. На полу стоит электрическая плитка с кастрю-
лей. Три кровати и шкаф, у окна современный цветной телеви-
зор. Вот и всё, что есть в комнате. Да, ещё стулья с одеждой на
спинках. Сколько времени? — первым делом спрашивает Дима,
садится на свою кровать и звонит куда-то. Это он своей жене.
Оказывается, она с дочерью поехала мыться к своей маме, здесь
им мыться зимой негде. Хоть они и топят каждый день, всё
равно холодно. Вы не раздевайтесь, — говорит Дима. И правда,
раздеваться даже не хочется. Да, мы так вот живём, — говорит
хозяин, я не работаю, жена в магазине, дочка в садике. Ничего
особенного. Что-то холодно, да?
XIII
Когда все стали вдруг свободными и красивыми, некото-
рые умные головы предложили провести железную дорогу во-