института, перед собеседованием познакомился с высоким,

стройным парнем Серегой. Он тоже устраивался на работу.

Узнав, что я из Одессы, Серега пришел в восторг и предложил

после собеседования выпить за знакомство. Таков был старт

оренбургского «пьяного» этапа и нашей дружбы с Серегой

Штехером, которая, несмотря на развал Союза, годы, расстояния,

не так, как хотелось бы регулярно, но поддерживается до сих пор.

В 2009 году был у них в гостях. «У них» - это у него и Эри

Боевой, лаборантки с моей кафедры, которая стала его женой.

Эри я благодарен «по гроб жизни» за колоссальную помощь,

оказанную мне при работе над кандидатской, да и вообще, за

дружбу, щедрость, доброту.

С Серегой старт был, так сказать, «неофициальный».

«Официальным» же я считаю «магарыч», выставленный мной

заведующему кафедрой, после приказа о приеме на должность

ассистента.

Родом из соседней, с моей Николаевской, Кировоградской

области Украины, бывший партийный работник сразу распознал

Валерий Варзацкий

в новом ассистенте своего человека. Как, впрочем, и ассистент в

нем… Обменявшись взглядами, без лишних слов отправились в

надежную, проверенную «забегайловку». С того дня в таком

составе выпивали регулярно, вплоть до моего отъезда через семь

лет.

Руководимая любителем застолий большая кафедра была

подстать заведующему. Дни рождения, праздники, научные,

каръерные успехи отмечались сплоченно, радостно на кафедре, в

ресторанах, дома у сотрудников. Пили часто, много, но без

эксцессов вроде вытрезвителей или неявки на работу на

следующий день. Такого не припомню ни за кем. Более того, у

меня лично проявилась одна интересная черта: чем больше

выпивал вчера, тем лучше проводил занятия, особенно блистал

на лекциях. Все лучшие лекции до сорока лет (1991 год) «зажигал

с бодуна». Три «пары» - на одном дыхании! Аудитория – под

гипнозом!

Не опохмелялся, разве что «Жигулевское» употреблял

после лекцій. Какое же это похмелье? Почему-то с пивом в

Оренбурге была большая напряженка, в отличие от Одессы,

Николаева. Запоев еще небыло.

Постепенно знакомился с преподавателями других кафедр.

Через них – с их друзьями и собутыльниками.

Передо мной открылись двери служебных кабинетов,

квартир, подвалов, дач, чердаков, бань, лодочных станций,

общежитий, ветхих «коммун». Оренбург пьющий показался мне

ярче, интереснее юга Украины ввиду присутствия немалого

монголоидного компонента. Общий вывод: татары, башкиры,

казахи, киргизы – прекрасные собутыльники!

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

Очень близко сошелся, крепко подружился со старшим по

возрасту, но ребенком в душе татарином – филологом Робертом.

Выпивали вдвоем может быть сотни раз. Если вы думаете, что из

недель (если суммировать), проведенных вместе, мы хотя бы

минуту молчали – ошибаетесь. Говорили корректно, по-очереди,

смеялись, спорили, но так и не успели рассказать друг-другу

всего. Теперь уж не расскажем, разве что на том свете, где он

давно обосновался.

Другим ближайшим «соратником по борьбе» стал

известный в интеллегентных, и не очень, кругах Оренбурга

Вовка, с родственной обществоведческой кафедры. Мать

трудилась кассиром в ресторане «Урал». Жил, к моменту моего

приезда, в студенческом общежитии, рядом с главным корпусом

педина на Советской. Дорогу в его комнату, где на книжних

полках рядом с макулатурой научного социализма блистали

великолепием корешков разрозненные тома Брокгауза – Эфрона,

я изучил прежде всех злачных троп. Жена Вовки – на работе, сын

– в школе, мы – пьем крепленное вино.

Мать Вовки проживала в однокомнатной квартире,

недалеко от касс «Аэрофлота». Статус позволял иметь два

холодильника, забитих продуктами и напитками, большинство из

которых простой советский человек никогда не вкушал. А мы

вкушали, часто и вдоволь. Она ведь на «хлебное место» уезжала к

12 дня и возвращалась к 12 ночи… Единственного сына любила

безмерно, помогала продуктами, выручала деньгами, вторые

ключи от квартиры всегда были при нем.

Настоящий праздник на нашу «пьяную улицу» пришел,

когда он получил жилье в моем дворе на «Малой Земле».

Придумали ритуал: вместе возвращаемся из центра домой,

сходим на предпоследней остановке, заходим в магазин,

Валерий Варзацкий

выпиваем по два стакана десертного вина «под сигарету»,

пешком идем домой. …Пишу и ощущаю вкус того вина.

Давно нет в живых Вовки, а ритуал исчез еще раньше,

когда мы с женой разменяли «Малую Землю» на улицу

Цвиллинга.

Широкий,

крайне

непостоянный,

текучий

круг

собутыльников составляли заочники – военные, многие из

которых прилетали не только на сессии, но и, под различными

предлогами, прямо с афганской войны. Думаю, не являются

общеизвестными

факты,

когда

командиры

отпускали

подчиненных для написания обыкновенной контрольной, не

говоря уж о досрочной сдаче экзамена или ликвидации

академической задолженности. Значение подобных акций –

огромно! Наверное, это была и своеобразная форма поощрения.

И они летели в «Черных тюльпанах», рядом с гробами.

После решения формальних вопросов предлагали выпить. Отказы

не принимались. Большинство из них никогда больше не

встречал.

Во время сессий офицерская братия селилась в военной

гостиннице на Советской, в сотне метров от института.

Фронтовики с тыловиками кутили в лучших традициях русских

гусар. Я тоже имел честь принадлежать к тайному сообществу

студентов и преподавателей – пьяниц. Смею надеяться – лицом в

грязь не ударил.

Заочник - капитан, затем майор Аненков Анатолий

Иванович всегда жил особняком в лучших номерах особых

гостинниц, не предназначенных для всех желающих. Например,

в, с виду обычном, пятиэтажном доме на Туркестанской.

«Ночлежки», по его выражению, были квартирного типа. Вместе

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

с Анатолием мне приходилось «отдыхать» (до сегодняшнего дня

шокирует, когда банальную пьянку называют «отдыхом») в двух

и трехкотнатных аппартаментах, построеных «под ключ» для

своего проживання французами, возводившими крупнейший в

мире Оренбургский газоперерабатывающий комбинат.

На

строительстве

комбината

молодой

лейтенант

«стройбата»

Аненков,

уроженец

Запорожской

области,

встретился

и

подружился

с

инженером

Виктором

Черномырдиным, родом из-под Орска. Они действительно были

очень дружны, потому что несколько раз во время сессий

Аненкова, Черномырдин, как глава «Газпрома» посещавший

Оренбург, вызывал Анатолия к себе. Потом рассказывал, что

ездили к маме Виктора, были на рыбалке, у кого-то на дне

рождения.

Как я понимаю, личными просьбами високопоставленого

друга мой заочник не донимал, да и не таким человеком он был,

чтобы просить. Любил жить широко, с размахом, кутил, угощал.

Во многом мы с ним оказались похожими. Не врет поговорка:

«Свой - свояка видит из далека». Буквально по сюжету,

запечатленному в народной мудрости, состоялось наше

знакомство.

В связи с неожиданными прилетами «афганцев», на

кафедре было установлено дежурство преподавателей после

окончания рабочего дня. На самом деле, воспользоваться

услугами дежурного могли также все другие заочники. Мы тоже