— Все туристы будут размещены в одном крыле отеля, чтобы максимально ограничить их контакты с остальными проживающими там. Во всех связанных с ними службах мы разместили наших людей. В конце коридора установлены скрытые телекамеры. Это позволит нам знать все, что будет там происходить. — Агилар протер стекла очков и продолжал: — Что касается семи туристов—мужчин, то мы договорились с оперативниками, что они ни на секунду не выпустят их из поля зрения. В аэропорту туристы будут сфотографированы. Среди администраторов отеля — наши сотрудники. С «Кубатуром» и эмиграционной службой мы договорились, что они объединят вновь прибывающую группу, когда та поедет на экскурсии, с другой, которая уже находится здесь. В этой группе тоже есть наши товарищи. Видите, понадобилось много сотрудников, но их число сразу сократится, как только мы выявим Умного. Тогда станет легче.

— Насколько я понял из вашего доклада, — заметил Старик, — у нас нет никаких доказательств, что Умный — это мужчина, а предлагаемый план полностью исключает возможность того, что агент — женщина.

В кабинете воцарилось молчание. И хотя окна были, закрыты, стал слышнее шум проезжавших по соседним улицам машин.

— Нет также никакой гарантии, — продолжал Старик, — что Умный прибудет один. Его ведь может кто—нибудь сопровождать. Вполне логично предположить, что это будет женщина, под видом жены или дочери. В таком случае женщина может быть еще одним агентом или просто использоваться в качестве связной или прикрытия.

— Все, что вы говорите, весьма убедительно, — ответил Агилар, — но только в одном из донесений Х–23 говорится: «К вам направляется агент Умный», а не «К вам направляются агенты Умные». В другом донесении говорится: «Умный прибудет в понедельник». Тоже в единственном числе.

— Однако, Агилар, это не исключает, что агент окажется женщиной или что он прибудет не один. — Старик встал и в приказном тоне добавил: — Принимаемые меры должны предусматривать все возможные варианты, хотя это и потребует дополнительного числа сотрудников и осложнит работу. Понятно?

— Понятно, — ответили офицеры. Старик опять сел в кресло и продолжал:

— О Роберто я думаю вот что. Нам известно его задание или одно из его заданий. Из пяти агентов, участвующих в операции, у нас имеется информация о четверых. Не хватает данных об одном, который, по—моему, является мозговым центром операции. Роберто, конечно, связывался с этим главным агентом. Он — их мозг. До него—то нам и надо добраться. Часы Роберто мы несколько «усовершенствовали», так что, пока они идут, мы будем знать, где он находится. Вот я и думаю: Роберто нужно устроить побег, чтобы он вывел нас на пятого. И о туристах. Мы не должны забывать, что проанализировали один из возможных вариантов. Есть и другой — нелегальная переброска. Сегодня воскресенье. Пограничники начеку. Что у нас есть об… — Старик порылся в бумагах на столе: — Об Альберто Родригесе Монтеагудо, то есть об Ф–1, что—нибудь есть?

Ферра открыл папку:

— О нем нам известно, что он живет в доме радиста Пабло Касаля Фернандеса. Они работают в паре. Когда Ф–1 шел к дому Пабло, два наших товарища сумели его сфотографировать. — Офицер передал обе фотографии Старику и продолжил: — Черты лица Ф–1 не изменил, только волосы покрасил в каштановый цвет. Это мы установили по досье, которое заведено у нас на него. Отпечатки пальцев, снятые с дверной ручки дома и обработанные в отделе дактилоскопии, совпадают с данными, имеющимися в досье. В военной гостинице, неподалеку от дома, где живет Ф–1, нами оборудован наблюдательный пункт. У Пабло есть автомобиль «додж» 1957 года выпуска, зеленого цвета. Вчера он выезжал с Ф–1 к автовокзалу у зоопарка. Там Ф–1 сумел оторваться от следившего за ним сотрудника, и мы не знаем, куда он направился потом.

— Номер машины известен? — спросил Старик.

— Да.

Старик с нажимом произнес:

— Ф–1 нельзя дать ускользнуть. Это, конечно, относится ко всем агентам, но Ф–1 еще и убийца.

— Мы пока не хотим арестовывать ни Ф–1, ни Пабло, — продолжал Ферра, — поскольку любой из них может привести нас к пятому, которого мы назвали Мозгом. Ясно и то, что один из них или оба должны установить контакт с Умным, прибывающим в понедельник.

— Обращаю ваше внимание на одну деталь, — сказал Старик. — Вы помните маршрут Роберто? По его словам, этот маршрут был разработан заранее. Так вот заметьте, два агента, участвующие в этой операции, шествуют снова по тому же маршруту, что и Роберто.

— 26–я улица и паромная переправа! — воскликнул Агилар.

— Да, — продолжал Старик. — Во время допроса Роберто сказал, что он ни с кем не устанавливал контакта. Однако это вовсе не значит, что «кто—то» не знал о его прибытии. Поскольку маршрут был определен заранее, это наводит на мысль, что, когда Роберто прибыл на автовокзал, Мозг находился в этом районе. Теперь мы стали свидетелями очень интересного факта: Ф–1 и Пабло оказываются на том же вокзале. Ф–1 пошел туда после того, как Роберто установил микропередатчик в кабинете у Рамоса. Пошел он туда в силу крайней необходимости, поскольку Мозгу стало известно, что мы знаем о Ф–1. Все вышесказанное позволяет сделать вывод, что Мозг обитает в этом районе: ему надо было предупредить Ф–1, а сделать этого на людях он не мог. Кроме того, очень вероятно, что им получены новые инструкции в связи с прибытием Умного.

Воцарилось молчание. Все думали об одном и том же. Нарушил тишину Старик, спросивший у Ферра:

— Никаких новых перехватов не было?

— Нет.

— А не могло случиться так, что передача была, а мы ее упустили?

— Мало вероятно.

— У Пабло есть телефон?

— Да.

— Он не звонил за границу?

— Нет. И ему не звонили.

— Завтра, — продолжал Старик, — с прибытием Умного операция еще больше осложнится. Ни Мозг, ни Пабло, ни Ф–1 не могли передать полученную с помощью микропередатчика информацию. Значит, они попытаются передать ее Умному, тот же в свою очередь, возможно, везет новые инструкции. — Он посмотрел на часы и добавил: — В этом деле нельзя исключать использование «почтовых ящиков». Нам надо думать не только об этой пятерке. Никто сегодня домой не пойдет. Устраивайтесь спать здесь. Завтра в семь утра нам надо быть в аэропорту, так как Мозг, скорее всего, поедет встречать Умного.

Рамос медленно шел по коридору. Ему понадобилось всего пять минут, чтобы добраться до комнаты, где спали четыре офицера. Он все время думал о Х–23 и Р–15: ни от одного из них вестей не было.

В шесть утра офицеры позавтракали и приготовились ехать в аэропорт. Они получили четкие указания: одеться в штатское и ничем не выделяться среди пассажиров аэрофлота, а самое главное, не показывать, что они знакомы друг с другом.

В шесть пятнадцать на красном «фиате» выехал Старик. Пять минут спустя на желтой «тоёте» отправился Ферра. Агилар, увидев из сквера, как удаляются машины, завел мотоцикл.

Рамос выезжал последним. Он все ждал, не поступит ли сообщение от Х–23 или Р–15. Стрелки часов показывали уже шесть тридцать утра, когда от стоянки отъехал «фиат» пепельно—серого цвета.

Четыре часа продолжался разговор Ф–1 с Пабло. Утром в понедельник, как только диктор национального радио объявил: «Шесть часов двадцать минут», Пабло завел свою машину и отправился в международный аэропорт имени Хосе Марти.

Ф–1 ехал на одном из передних сидений автобуса 60–го маршрута, наблюдая за просыпающимся городом. Его часы показывали шесть пятьдесят. Автобус остановился у светофора. Ф–1 заметил машину, притормозившую рядом. «Ишь как удобно этому, в «тоёте»! А какой красивый желтый цвет!» — подумал он. Загорелся зеленый свет, и «тоёта» устремилась вперед, обгоняя автобус.

В доме неподалеку от зоопарка только что кончил одеваться Д–45. Он тщательно причесался перед зеркалом, осмотрел свои белые, очень чистые ботинки, хорошо отутюженные брюки и накрахмаленный белый халат. На кармане халата можно было прочитать: «Д—р Хиральдо Гомес». Он надел часы и перешел в гостиную. Там он взял очки, лежавшие на столике, и отправился в аэропорт имени Хосе Марти.