Войтеху ужасно хотелось спросить, что старик имеет в виду под жизнью взаймы, но он не решился. Он вышел на улицу вслед за целителем, который велел Николаю ждать его здесь, сторожить его коня. В Комсомольскую они отправились пешком.

Если Войтех и волновался о том, как почти семидесятилетний старик преодолеет этот путь, то все тревоги прошли довольно быстро. Целитель шел энергично и легко, даже сам Войтех больше выбивался из сил, чем он. И все же, когда внизу показалась деревня, уже совсем стемнело, пришлось достать фонарик, чтобы не сломать себе ногу.

В доме, где ждали его возвращения, горели свечи. Еще открывая калитку, Войтех заметил в окне женскую фигуру. Женщина тоже его заметила, поскольку мгновенно пропала из окна, а в следующую секунду распахнулась входная дверь.

– Ты жив! – Лиля подбежала к нему и порывисто обняла. – Мы заждались тебя.

– Все в порядке, не о чем беспокоиться, – заверил ее Войтех, наблюдая, как во двор выходят и другие.

Из всех присутствующих, кроме Войтеха, целителя раньше видела только Саша, поэтому сразу узнала его. Она остановилась у самой двери, настороженно наблюдая за стариком. Нев тоже не стал далеко отходить, зато Ваня спустился с порога, отстранил сестру от Войтеха и хлопнул того по плечу.

– Ты как кошка, дружище, у той тоже девять жизней, – со смешком сказал он. – Это у тебя уже какая, третья пошла? – Заметив целителя, он слегка нахмурился, но улыбку с лица не стер. – Здрасьте, – кивнул он, – рады приветствовать вас в нашей скромной обители призраков и неупокоенных духов.

– Ваня! – возмущенно прошептала Лиля, внутренне вздрогнув. Воспоминания о том, что произошло в лесу, до сих пор не померкли, и она интуитивно опасалась целителя, хоть он и пришел сейчас один, без конвоя.

– У вас интересные друзья, – заметил целитель, с улыбкой глядя на Лилю и Ваню, явно «читая» что-то про них. Потом он перевел взгляд на дом, заметил Сашу и слегка поклонился ей как старой знакомой. Посмотрев на Нева, он почему-то нахмурился, надолго задержав на нем свой взгляд, но так ничего и не сказал. Вместо этого он снова повернулся к Войтеху. – Я уже чувствую, что ты в чем-то был прав в своих предположениях, но я хотел бы увидеть их могилу. Я пока не могу понять, могу ли я им помочь.

– Мы сейчас туда пойдем, – пообещал Войтех, – только еще одна просьба. Мы исследователи. Мы приехали сюда исследовать ваш дар. И пусть мы не можем зафиксировать, как вы лечите людей, позвольте нам хотя бы изучить то, что вы будете делать здесь. Я прошу только разрешения прикрепить пару датчиков к вашей голове и снять все на камеру.

Услышав его просьбу, Саша по-детски скрестила пальцы за спиной и посмотрела на целителя, ожидая его ответа и изо всех сил надеясь, что он не станет возражать, потому что лично она сюда приехала именно ради этого.

Целитель же наградил Войтеха долгим тяжелым взглядом, а потом снова рассмеялся.

– А ты нахал, молодой человек… Что ж, так и быть. Мне это не помешает, вам не поможет, так что разницы нет. Прикрепляй свои датчики и снимай на камеру, что бы это все ни значило.

Войтех кивнул и поторопился к машине, где лежало необходимое оборудование, краем уха услышав комментарий Вани:

– Этот парень просто псих.

– Пойдемте в дом на пару минут, здесь слишком темно, – предложил Войтех. Проходя мимо Саши, он попросил ее: – Поможешь прикрепить? Я это все знаю исключительно в теории.

– Конечно, – кивнула она в ответ. Бросаться ему на шею, как Лиля, она вовсе не собиралась, но посчитала необходимым улыбнуться и сказать: – Я рада, что ты вернулся, но про инстинкт самосохранения ты мне все равно больше не говоришь.

В доме было тепло от растопленной печки и светло от горящих свечей. Пока Сидоровы и Нев о чем-то тихо перешептывались в стороне, Саша взяла у Войтеха небольшой чемоданчик с мобильным энцефалографом и удивленно приподняла бровь. Оборудование оказалось новым и очень дорогим. Даже больнице, где она работала, такое не снилось, хотя на финансирование они не жаловались. Если бы бизнес ее мужа не был связан с поставками медицинского оборудования в различные клиники, она бы никогда подобного даже не видела. Саша бросила на Войтеха заинтересованный взгляд, но спрашивать ничего не стала.

– Датчики не доставят вам неудобств, – пообещала она целителю, осторожно прикрепляя к его голове небольшие электроды. – Они без проводов, вы их даже не почувствуете.

– И вот эти тоже прикрепи, – попросил Войтех, протягивая ей еще один совершенно новый комплект. – Пульс и давление меряют, для более полной картины.

– Все это бесполезно, молодой человек, – усмехнулся старик. – Я лишь проводник Его воли.

– Это не значит, что мы не сможем ничего зафиксировать, – улыбнулся в ответ Войтех. – Проводники тоже как-то реагируют на проводимый через них сигнал.

– Да будет так. А себя ты уже так изучал?

Войтех чуть не выронил камеру, на которой пытался настроить ночную съемку, и с тревогой оглянулся на Нева и Сидоровых. Те, в свою очередь, посмотрели на него. Целитель с интересом наблюдал за этой сценой, а потом понимающе хмыкнул.

– Это вот он сейчас о чем? – настороженно спросил Ваня.

– Ни о чем, – отрезал Войтех так, что никто не стал спрашивать дальше.

Саша замерла и с трудом удержалась, чтобы тоже не посмотреть на него, но все же через пару секунд продолжила как ни в чем не бывало крепить датчики. К тому времени, как она закончила, ей удалось вернуть лицу невозмутимое выражение.

– У меня все.

Когда она наконец обернулась к Войтеху, он выглядел совершенно спокойным. Саша могла бы подумать, что ей все это послышалось, если бы не лица остальных. Они смотрели на чеха со смесью настороженности, удивления и недоверия.

– Так идемте, – велел Войтех, раздавая Лиле, Ване и Неву фонари, а сам взял камеру и штатив. – Иван, помоги Саше с энцефалографом.

Ваня кивнул, забирая у Саши чемоданчик, похожий на ноутбук. Все вместе они отправились в сторону пустыря с недавно потревоженной ими братской могилой.

Ночным дождем место раскопок немного размыло и подтопило, но за день почти вся вода ушла, оставив после себя только грязное месиво из мокрой земли. Трава все еще была влажной, и Войтех пожалел, что они не взяли с собой ничего, на что можно было бы поставить энцефалограф. В следующий раз следует предусмотреть такое.

Войтех установил камеру и сделал приглашающий жест в сторону захоронения.

– Прошу, – сказал он целителю. – Можете посмотреть поближе. Мы будем снимать видео и показания вашего тела.

Тот кивнул и пошел вперед один.

Присев на корточки, Саша поставила энцефалограф себе на колени. Прибор весил слишком много, чтобы она могла держать его на весу одной рукой, а Ваня уже увлекся наблюдением за целителем, на его помощь рассчитывать не приходилось. Однако в таком положении ей тоже было неудобно, ноги затекали очень быстро. Вспомнив, что в чемодане есть еще одни джинсы, Саша плюнула на все, уперлась коленями в мокрую траву и приготовилась следить за показаниями энцефалографа.

Долгое время ничего не происходило. Целитель неподвижно стоял на краю ямы, прикрыв глаза. Он не оглядывался, ни к чему не прислушивался и ничего не спрашивал у тех, кто просил его о помощи. Со стороны казалось, что он просто думает. Энцефалограф тоже не регистрировал ничего необычного. Однако спустя примерно десять минут, когда все уже устали от ожидания, Лиля несколько раз довольно нервно оглянулась на Войтеха, а Ваня шумно вздохнул, что-то изменилось. Правда, изменилось только для Саши, все это время неотрывно смотревшей в монитор, а не на самого целителя.

Картинка на экране свидетельствовала о состоянии умиротворения, релаксации и даже медитации. Старик как будто полностью погрузился в себя, возможно, читал молитву, но длилось это недолго. Спустя всего несколько минут он как будто сильно удивился чему-то или даже испугался. Саша на секунду оторвалась от экрана и взглянула в сторону неподвижно стоящего старика, гадая, что такого он увидел. Если что-то там и происходило, то видел это только он. Для всех остальных ничего не изменилось: их окружали все та же холодная звездная ночь, оглушающая тишина и стелющийся по земле туман. Саша снова вернулась к показаниям на мониторе энцефалографа. Там теперь было на что посмотреть.