Но, несмотря на внешнее сходство с произведениями авантюрного жанра, «Приключения Родрика Рэндома» отмечены многими чертами романа просветительского.

В предисловии к своей книге Смоллет говорит о том, что, в отличие от Лесажа (наиболее яркого представителя «авантюрно-плутовского» романа), он считает недостаточным только развлекать и смешить читателя, он стремится дать пищу тому благородному негодованию, которое должно воодушевить читателя против низменных и порочных склонностей света. «Я хотел, — пишет Смоллет, — изобразить скромные достоинства в борьбе со всеми трудностями, которые могут стать уделом одинокого сироты как благодаря недостатку опыта, так и благодаря себялюбию, зависти, злобе и подлому равнодушию человечества».

Но, в отличие от ранних представителей английского просветительского романа, Смоллет уже не верит в возможность исправить мир увещанием или проповедью. В горечи Смоллета сказывался тот накопленный им опыт знакомства с буржуазным обществом, которого не было еще у его литературных предшественников. Рушилась просветительская концепция человека, наивно идеализировавшая человеческую натуру, понятую абстрактно и метафизически, на смену ей шла новая скептическая точка зрения, подсказанная буржуазной действительностью и почти в одно время со Смоллетом выраженная Юмом в его «Исследованиях человеческого разума» (1743). Юм вел своих читателей из «царства разума» в царство откровенного личного интереса, утверждая примат эгоизма. Так, в области этики взгляды Юма явились оправданием буржуазных добродетелей. Скептицизм Юма — идеалистическая реакция на английский материализм XVII–XVIII вв — был явлением того начинавшегося кризиса Просвещения, в обстановке которого развертывалось творчество Смоллета. Герой романа Родрик Рэндом — это напористый, практичный деляга-эгоист. Он одиноко и отчаянно ведет борьбу с враждебным или бесчувственно-равнодушным миром за место в нем — за богатство, за возможность стать в этом мире одним из его хозяев.

В душе Родрика нет места подлинному чувству дружбы: Стрэп для него прежде всего слуга, и его преданность Родрик принимает как нечто само собою понятное. Нет у него и настоящего чувства любви — это либо похоть, о проявлениях которой он любит рассказывать не без хвастовства, либо чувство собственника, давно облюбовавшего красивую вещь и наконец-то ставшего ее обладателем.

Нет у него и привязанности к своей стране. Легко уступая обстоятельствам, Рэндом становится солдатом французской армии и участвует без зазрения совести в войне против Англии и ее союзов.

Родрик живет только одним — «интересом», эгоистическим стремлением выбиться, «выйти в люди». Ему долго не удается это; но вот работорговля, которой он успешно занялся со своим дядюшкой, дает ему возможность заложить основу благосостояния, а дальнейшему помогает уже упомянутый «случай».

Война всех против всех кипит в романе Смоллета; и если люди в этой войне оказываются иногда союзниками, то соединяет их опять-таки только «личный интерес», эгоистическая потребность, общий враг, общая корыстная цель.

Сурово, желчно и безрадостно показал Смоллет английское общество в своем первом романе. Но особенно резко выделяются в нем страшные главы, посвященные позорной картахенской экспедиции, нравам и порядкам царившим в британском королевском флоте. Эти главы, полные отвратительных и незабываемых подробностей, являются, как и самая характеристика Родрика Рэндома, замечательным обвинительным документом против английского буржуазного общества.

Вот каких людей воспитывало оно еще в XVIII в — говорит нам книга Смоллета, а ведь Родрик не преступник, не исключение, он типичный его представитель.

Иногда кажется, что Смоллет как бы умышленно коллекционирует страшные и отталкивающие эпизоды, загромождает сцены своего романа натуралистически грубыми подробностями. Эти сцены запоминаются не в отдельности, а как общая правдивая картина тяжелой жизни английских моряков, как та правда, которую художники обыкновенно прятали за парадными изображениями многопарусных кораблей, окутанных живописными клубами пушечного дыма

В буржуазной английской литературе еще в XVIII в. было развито искусство замалчивания, искусство лицемерной полуправда и слащавой лжи, искусство, целью которого было примирение с действительностью, приукрашиванье ее.

В этом отношении Смоллет один из немногих английских писателей, дерзающих говорить самую жестокую и откровенную правду об Англии и англичанах.

Реакционные англо-американские литературоведы, фальсифицируя историю английской литературы, изо всех сил стараются превратить Смоллета в циника и желчного человеконенавистника, смакующего гнусности и уродства на манер какого-нибудь современного декадента. Это клевета на выдающегося английского сатирика.

Рядом с жестокими и грубыми сценами романа, отразившими подлейшие стороны английской действительности XVIII в., рядом с эпизодами, показывающими унижение и падение человека, растленного властью денег, есть в романе памятные страницы, при чтении которых мы начинаем понимать, что скептик Смоллет видел в людях не только эгоистов и своекорыстных хищников.

Через весь роман проходит история трогательной любви Стрэпа, умного и сердечного человека, к его соученику и барину Родрику. Полуголодные и оборванные французские солдаты несут свою тяжелую службу с веселым и беззаботным мужеством. Несчастная мисс Уильямc становится, подобно Стрэпу, верным другом Родрика и его невесты и живет уже их радостями и печалями, а не своими интересами.

Едва ли случайно то обстоятельство, что эти живые человеческие образы, обрисованные Смоллетом с явной симпатией, хотя и через восприятие Родрика, — это образы людей из народа. И хотя Смоллет был далек от народа, но вместе с тем нельзя не заметить, что писатель нашел человечность именно там, где ее и следовало искать, — в социальных низах, а не в правящих классах Англии. Это еще одно свидетельство реалистичности романа Смоллета.

Изображение судна-госпиталя, где заживо гниют больные матросы, картины зверского обращения офицеров с экипажем, рассказ о том, как мучились и гибли в пути негры — живой товар Родрика, — все эти эпизоды романа могли быть созданы только таким писателем, который остро реагировал на повседневные проявления бесчеловечности и жестокости, свойственные жизни буржуазного общества. Смоллет нашел в себе силы правдиво поведать о страданиях людей, порабощенных и загубленных правящими классами английского общества XVIII в.

Выше уж говорилось о том, что Смоллет стремился вызвать у своего читателя «благородное негодование» и «возмущение презренными и порочными нравами общества». Испытает эти чувства и советский читатель, оценив по заслугам жестокую правдивость Смоллета и ощутив вместе с тем, как во многом ограничен этот реалист XVIII в. в сравнении с мастерами критического реализма XIX в. и особенно в сравнении с представителями русского реалистического романа.

Эта книга, вышедшая в свет два столетия назад, ценна еще и тем, что она и сегодня вооружает «негодованием и возмущением» против общества хищников и насильников, тщетно пытающихся остановить ход истории, несущей им неминуемую гибель.

Комментарии А. В. Кривцовой

1

«Киропедия» Ксенофонта — сочинение греческого историка Ксенофонта (445–355 до н. э.), представляющее жизнеописание основателя персидского царства Кира-старшего («Киропе-дия» — «Воспитание Кира»); это сочинение основано на легендах о Кире, но не на исторических фактах.

2

…он не мог бы приобрести в Англии… — постановка народного просвещения в Шотландии в XVIII в. и позже была лучше и демократичнее, чем в Англии: Родрик получил в «грамматической школе» Шотландии образование по такой программе, которая была неизвестна в начальной школе Англии.