– Подожди, дай передохнуть, у меня уже нет сил.

Но охладить его пыл было невозможно и она, раз за разом отдавалась ему.

Они торопились, как бы пытаясь наверстать то, что упустили за прошедшие годы.

Игорь проснулся в девять часов утра. Таня ещё спала. Он вышел из спальни и сразу же наткнулся на Бакса. Пёс сидел посреди комнаты и вопросительно смотрел на него.

– А, ты опять гулять хочешь. Как же я мог про тебя забыть.

Пёс приветливо замахал хвостом. Быстро умывшись, Игорь взял поводок и Бакс торопливо потрусил к двери. Воздух на улице был такой, что хотелось не только дышать, но и пить его. Спрятавшись в листве, громко пели птицы. Утреннее солнце едва пробивалось в просветы туч. Все мышцы тела напряглись и гудели. Очень хотелось размяться, и Меньшов попрыгал, а затем побежал. Бакс тут же оказался рядом. Игорь прибавил ход и Бакс побежал быстрее. Выбежав на прямую аллею в парке, Игорь рванул как на стометровке, но упрямый пёс всё равно бежал рядом. Когда они остановились, то Меньшов согнулся, ловя ртом воздух, а Бакс, высунув язык, упал в траву.

– А ты молодец! Хорошо бегаешь, – он потрепал собаку по загривку.

Когда они вернулись домой, из кухни доносился звон посуды, а Таня, выглянув в коридор, возмущенно сказала: – Где это вы носитесь, мужики? Завтрак готов, а вас всё нет.

– Мы уже здесь, приносим извинения и уже готовы.

– Знаю я к чему вы готовы. Игорь, иди мой руки и немедленно за стол!

«Вот так всегда. Стоит женщине обрести власть над мужчиной и она тут же начинает командовать».

Он прошёл в ванную, разделся, принял душ и тщательно почистил зубы, а когда зашёл на кухню, Таня, улыбнувшись, пригладила рукой его влажные волосы. Оторвавшись от девушки, Меньшов глянул на стол. На тарелках были разложены тонко нарезанные колбаса и сыр, огурцы и помидоры. Яичница на сковороде поражала цветом и запахом.

– Ба, да ты у меня настоящая хозяйка, – он чмокнул девушку в щеку.

– Ты заслужил, – она так непринуждённо засмеялась, что не поверить в искренность её слов было невозможно.

– Ну тогда конечно, – Игорь сел за стол и принялся за еду.

Не успел он закончить завтрак, как Таня упорхнула в ванную, затем в спальню и, уже одетая, появилась в коридоре.

– Я убегаю в больницу, времени в обрез. Ты придёшь сегодня вечером?

– Таня, я пока не знаю как сложатся дела в институте, но как только всё прояснится, обязательно позвоню.

Она помахала ладошкой на прощанье и уже серьёзно сказала:

– Будешь уходить, закрой дверь.

В институте всё, наконец-то, стабилизировалось. Студентам второго курса уже никто не угрожал исключением. Табель о рангах определился сам собой: стало ясно кто самый талантливый, кто пробивной, а кто стабильно средний.

Отношения с преподавателями стали взаимовыгодными: ты им тщательно законспектированную лекцию, они тебе хорошую отметку. Общение со студентами режиссёрского и актёрского факультетов стало более творческим. Все учились одному общему делу: как лучше, быстрее и профессиональней снимать кино. И если что-то не получалось, то всегда можно было посоветоваться с более опытным товарищем или руководителем творческой мастерской.

Меньшов регулярно бывал на лекциях, посещал семинары и снимал учебные фильмы. Он часто встречался в монтажной с Костей Шумским, доснимал титры к их короткометражному фильму, а затем на Мосфильме печатал контрольную копию, которую должны были показать на студенческом фестивале.

Несколько другая, но не менее интересная ситуация сложилась у Меньшова в молодёжном центре, где он был руководителем кино – фотостудии. Здесь его называли по имени и отчеству, он сам читал лекции и руководил съёмками молодёжного коллектива. После полугода упорной работы ему удалось укомплектовать студию новой аппаратурой и в результате тщательного отбора сложился стабильный творческий коллектив. Учитывая производственные успехи Меньшова, дирекция молодёжного центра повысила ему зарплату.

Это событие они с Татьяной решили отметить в ресторане на Новом Арбате. Уже в шесть часов Игорь стоял у Дома Книги. Таня немного опаздывала. В шесть пятнадцать он позвонил ей на мобильный.

– Игорёк, извини меня, но я задерживаюсь в клинике.

– Мы что же сегодня в ресторан не пойдём?

– Пойдём обязательно, милый. Меня зав. отделением обещал подбросить на машине.

– Ты его предупреди, – тут же возмутился Игорь, – если он будет приставать, то я ему голову оторву.

– Ну что ты с ума сходишь, – Таня попыталась его успокоить, – Наш зав. отделением очень милый старичок. Ему уже семьдесят лет, он по утрам делает зарядку, но это всё на что он способен. Ты лучше делом займись, – уже торопливо проговорила она. – Зайди в ресторан «Ёлки – Палки» и забей столик, а я подъеду прямо туда.

– Уговорила.

– Целую, пока.

Таня отключилась, а Меньшов спустился в подземный переход, затем вышел на солнечную сторону проспекта и направился в ресторан. Официантка проводила его к столику у окна, затем принесла меню и карту вин.

– Что будете пить?

– Минеральную воду, пожалуйста.

А Татьяна Красавкина в это время на повышенных тонах беседовала с коллегами.

– Нельзя больного в таком состоянии оставлять в коридоре. Немедленно переведите его в реанимацию.

– Так ведь не довезём, помрёт, – попыталась спорить молоденькая медсестра.

– Живого места нет после аварии.

– И не таких вытаскивали, на каталку и вперёд!

Татьяна прошла в палату. Послеоперационное отделение считалось тяжёлым, хотя и было оборудовано по последнему слову техники. У каждой кровати стояли мониторы, приборы и капельницы. Её интересовал один больной, за которым она уже долгое время наблюдала. Михаил Юрков. Пятьдесят девять лет. Букет диагнозов: диабет, ожирение, гипертония, предынфарктное состояние. Ему была проведена операция шунтирования. Сосуды сердца заменили, но состояние больного оставалось тяжёлым.

– Здравствуйте, Михаил. Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, ничего, Татьяна Владимировна.

– Что значит ничего? Лучше или хуже?

– Немного лучше, вот только дышать пока тяжело.

– Я уже говорила, Юрков, что вам надо изменить образ жизни, иначе в следующий раз мы вам помочь не сможем. – И что это значит?

– Прежде всего меньше есть и больше двигаться. Есть небольшими порциями несколько раз в день, больше пить и для начала записаться в группу здоровья. Во время реабилитации вам предложат несколько вариантов занятий.

– Но беда в том, что есть мне постоянно хочется.

Татьяна открыла журнал наблюдений и посмотрела результаты анализов.

– Если вы сами не справляетесь с чрезмерным аппетитом, то я рекомендую вам операцию резекции желудка.

– Сначала сердце, потом желудок, ещё немного и от меня вообще ничего не останется, – с грустью проговорил больной.

– Настройтесь на выздоровление, Юрков. До свидания, – и Татьяна вышла из палаты.

В коридоре её перехватил зав. отделением Натан Моисеевич.

– Доктор Красавкина, вы уже освободились? Мы можем ехать?

– Да, конечно. Я только переоденусь.

Своей машиной марки «Ниссан-Ноте» Натан Моисеевич гордился больше, чем удачно вылеченным больным. Его можно было понять. Он всю жизнь ездил на «Жигулях», которые часто ломались и требовали постоянного ремонта.

Новый же «Ниссан», купленный в автосалоне с гарантией, ни разу его не подвёл и поэтому снискал уважение владельца.

За время поездки, которая длилась всего-то минут сорок, они беседовали на отвлечённые темы и, приехав на Новый Арбат, Татьяна от души поблагодарила коллегу. Когда она поднялась на второй этаж ресторана, то сразу же увидела Меньшова.

– Игорь, привет! – Привет, красавица, рад тебя видеть, – он поцеловал её в щёку.

– Прости за опоздание, но работа прежде всего.

– Ничего страшного, на улице жара, а здесь прохладно и можно выпить минеральной воды.

– И мне пить очень хочется. Ты уже заказал что-нибудь.