Вот такая елка у нас, в Антарктиде…

Рабочий день в Мирном сегодня короче обычного. Все бреются, прихорашиваются. Все очень веселы. Под праздник приятно сбросить тяжесть забот. Под Новый год взрослые люди стали немножко похожими на детей. Двое очень серьезных ученых только что затеяли снежный бой. Очень многие забегают взглянуть на елку: неужели из Подмосковья? Вы даже представить себе не можете, сколько радости тут, в Антарктиде, может доставить людям деревце, выраставшее в Подмосковье…

С наступающим годом, друзья!

_{Мирный, Антарктида.}

 _{1 января 1964 г.}

Привет из Антарктики

Земляков всегда встретить приятно. На краю же земли эту радость иногда просто нечем измерить. В Антарктиде посредине засыпанного снегом поселка Мирный есть столб, на котором стрелки с надписями: до Луны — 384417 километров, до Москвы — 14217 километров, до станции «Восток» — 1438 километров, до Вашингтона — 16 754 километра и так далее. В первый же день я сделал фанерную стрелку и повесил на столб: до Воронежа — 14217 километров.

И в первый же день стал спрашивать: в Антарктиде нет ли кого из Воронежа? Земляков вроде не было. И вдруг…

Из Мирного на станцию «Восток» двигался санно-тракторный поезд. Пятнадцать парней шли по пустынным снегам к самой отдаленной из всех антарктических станций. Я уверен: нет более тяжкой работы, чем идти в таком поезде.

Высота над уровнем моря — три тысячи метров, мороз — пятьдесят градусов и только снег, снег и более ничего. И так почти полторы тысячи километров.

У ребят сломался трактор. Я попросился с летчиками, которые повезли им коробку передач для машины. Нашли поезд в бесконечных снегах. Трактора стоят, сбившись в кучу. Садимся. Пятнадцать парней в заиндевелых шапках машут руками, бегут навстречу. Обнимаемся. Достаю блокнот, начинаю записывать, спрашиваю, кто откуда.

Дошла очередь до водителя Ивана Ушакова.

«Я, — говорит, — из Воронежа».

— Земляк! — кричу. Бросились обниматься. Ну потом, понятное дело, расспросы, что и как там в Воронеже? Но много ли поговоришь — летчики кричат: «Скорее, скорее — мерзнут моторы».

Уже в воздухе говорю летчикам:

— Вот повезло — земляка встретил.

— А ты, спрашивают, — откуда?

— Из Воронежа.

— Батюшки! — штурман Женя Рудаков от радости уронил полетные карты. Штурман, оказывается, живет в селе Боровое недалеко от станции Солмово под Воронежем.

От «Востока» до Мирного шесть часов лету.

Можете себе представить, как наговорились два земляка. Вспомнили бронзового Петра, проспект, СХИ, реку Воронеж, Лысую гору. Все это очень приятно вспоминать, когда летишь час, и два, и пять часов, и видишь только снег, снег, без единого пятнышка.

Позавчера еще одного земляка встретил. На этот раз в подснежном домике сейсмической станции. Совсем молодой парень колдует в этой будке чутких приборов. Парень отпустил рыжую бороду, глобус перевернул Антарктидою вверх, чтобы удобнее было работать. Зовут парня Борис Беликов. Сидим, говорим, пьем апельсиновый сок и вдруг я, не помню почему, произнес слово «Воронеж». Парень вскочил. Оказывается, Борис родился и долго жил в Воронеже на улице 20-летия Октября против строительного института. Теперь семья его где-то под Ленинградом. Но какой воронежец забудет город, в котором он родился и вырастал!

Эту заметку я написал по просьбе редакции «Молодого коммунара», приславшей в Антарктиду радиограмму: «Напиши землякам несколько слов к Новому году». Я подумал, о чем же важнее всего написать? Решил: надо о своих земляках. Полчаса назад я связался из Мирного по радио с Иваном Ушаковым. Он благополучно дошел со своими друзьями к «Востоку». Борису я только что позвонил по телефону.

Трое воронежцев шлют из Антарктиды сердечный новогодний привет землякам! Желаем всем трудовых успехов и больших радостей в Новом году!

_{Мирный. Антарктида. 1 января 1964 г.}

До встречи, друзья!

РАДИОГРАММА С БОРТА САМОЛЕТА ИЛ-18 № 75743

Благополучно взлетели. Сначала ушел самолет Александра Сергеевича Полякова, через десять минут стартовал наш Ил-18. Сейчас я спросил пилотов Михаила Протасовича Ступишина и Игоря Владимировича Ляховича: «Как взлетали?» Они ответили: «Взлет был сложным. Самолет трясло на ледяной полосе, но, как видишь, все хорошо».

И вот летим. Вспоминаю последние события перед стартом…

Уже заправлены самолеты. Командир перелета Москва — Антарктида — Москва Герой Социалистического Труда А. С. Поляков утром говорил по радио с новозеландским аэропортом в Крайстчерче. Ему ответили: «Ждем. Вылетайте. Погода благоприятная».

В Антарктиде полный штиль. Утих штормовой ветер. Он начался под Новый год и двое суток не давал покоя летчикам. Радисты беспрерывно посылали запросы на зарубежные станции: «А что у вас?» Надо было знать, как развивается циклон. Позавчера американская станция Мак-Мердо была готова принять нас, но потом срочно предупредила: «Вылетать нельзя — аэродром размяк, на полосе стоят лужи».

Всю ночь на взлетной полосе работали тракторы и бульдозеры. И вот все готово.

На сани грузятся вещи зимовщиков. Радисты поставили пластинку. Над Мирным звучит традиционная и очень желанная песня. Зимовщики сидят за столом в соседней комнате.

В последний раз вместе. Уже выпит «посошок» на дорогу. Сказаны все слова, какие должны сказать друг другу мужчины после трудного и успешного дела. Одиннадцать человек улетают самолетом. Остальные будут ждать пароходов, которые уже недалеко.

«Эстония» швартовалась сегодня в австралийском порту Фримантле и завтра выходит в Мирный. «Обь» благополучно прошла «ревущие сороковые» широты.

Одиннадцать отлетающих вышли в последний раз взглянуть на Мирный. Парни стоят у обрыва снегов. Сзади — ледяной купол материка, антенны, притихшие тракторы, скрытые в снегу домики, где люди жили более года. За обрывом — прибрежный лед в трещинах, темные глыбы острова Хасуэлл. Ребята сняли шапки.

Это минута памяти тех, кто навечно остался во льдах Антарктиды. За восемь трудных лет Антарктида отняла пятнадцать человеческих жизней. Имена людей отлиты на бронзовых плитах острова Хасуэлл. «Прощайте, друзья, мы улетаем. Мы всегда помним о вас!»

И вот уже к взлетной полосе пошел первый трактор. Последние хлопоты. Отдают письма и посылки на Родину, обмениваются адресами, приглашениями в гости. Люди сроднились в этом суровом краю. Вчера все вместе после работы слушали передачу московского радио, слушали голоса родных и друзей. Сегодня для тех, кто летит, дом стал совсем близким.

Прощай, белая Антарктида!

Идем сороковую минуту. До сих пор перед глазами картина проводов. Объятия, поцелуи, салют из ракетницы. Потом разбег самолета, люди с поднятыми вверх руками. Послали с борта в Мирный радиограмму: «Спасибо! Спасибо за все!»

Итак, курс на Москву. Взлетели в 11 часов 11 минут. В двадцать часов по московскому времени должны приземлиться в Крайстчерче (Новая Зеландия). В Москве будет вечер. В Крайстчерче — пять часов утра. Взлетели со льдов. Приземлимся в разгар цветущего лета. Будем лететь над морем 5215 километров — девять часов без посадки.

На борту все в порядке. Снимаем меховые куртки, шапки и сапоги, достаем галстуки и белые сорочки. Родственникам будет приятно узнать: нашим самолетом домой возвращаются радисты Мирного Сергей Иванович Перевезенцев, Сергей Федорович Калинин, Борис Александрович Григорьев. С ними вместе начальник станции «Молодежная» Павел Морозов, радист Олег Брок, механик Мирного Николай Данилович Пройдаков и повар Шакир Магдеев.

На нашем борту возвращаются в Москву заместитель начальника Управления по изучению Арктики и Антарктики Юрий Андреевич Хабаров.

Наш маршрут: Мирный — Крайстчерч — Сидней — Дарвин — Джакарта — Рангун — Калькутта — Дели — Ташкент — Москва.

Штурман ловит астрокомпасом солнце.