Еще в июне 1619 г. Земский собор постановил приговор по финансовым делам. Тогда в разоренной двадцатилетней Смутой стране было решено разграничить взимание податей: с разоренной земли подати взимались неравномерно — одни из них облагались податью по дозорным книгам, другие, менее разоренные, — по писцовым книгам. Поясним, что в средневековой Московии дозором называлась податная оценка иму-ществ сообразно их благоустроенности, когда в расчет принимались обстоятельства, могущие дать льготы по уплате податей. Например, долги, пожары, стихийные бедствия, нападения от врагов. Писцовые книги (перепись) — это простая податная оценка имущества, независимо от благосостояния плательщиков.

В «Морской дозор» царя Петра угодили наиболее состоятельные «государственные чины» — духовенство и бояре. После долгих препирательств, по настоянию Петра I, 20 октября 1696 г. Боярская дума приговорила: «Морским судам быть». Отныне этот день считается датой основания русского регулярного военно-морского флота. А почему не день взятия Азова в 1696 году?

20 мая 1696 г. армия и флот Петра на Дону подошли к Азову. Флот состоял из 23 галер, 2 галиотов (галиот — небольшое транспортное двухмачтовое судно, предназначенное для прибрежного плавания) и 4 брандеров. Петровский флот усилился сотней казачьих стругов, притаившихся в камышах. В Азовском море уже находился турецкий флот, состоявший из 15 хорошо вооруженных кораблей, 13 больших галер и 13 полу галер. Петровский флот вышел, было, в море, но вступать в сражение не решился, повернув обратно. Противостоять турецким военным кораблям, построенным лучшими венецианскими мастерами и вооруженным мощной артиллерией западноевропейских образцов, наскоро сколоченный из сырого дерева русский флот не решился. Кстати, экипажи судов петровского флота (6 тысяч матросов) на одну треть состояли из голландцев, остальные — 4 тысячи солдат Преображенского и Семеновского полков, в срочном порядке посаженные царем на суда.

Тогда ночью донские казаки, без согласования с царем, напали на турецкий флот, взяв его на абордаж. Несколько турецких судов были сожжены и потоплены, в бою было захвачено 10 полугалер, 10 больших судов были загнаны на мель и сдались. В плен попали 270 турок. На захваченных судах победителям досталось 50 тысяч червонцев, сукна на 4 тысячи человек, 70 медных пушек, 3 тысячи бомб, 4 тысячи гранат, 80 бочек пороха, огромное количество свинца и другого оружия. Деньги и сукно царь пожаловал казакам, снаряды и оружие были направлены в казну. Сам Петр I не принимал участия в ночном морском бою. Через восемь дней русские суда вместе с Лефортом стали перед Азовом, загородив путь турецкому флоту, казачья флотилия на стругах и чайках заняла устье Дона. Теперь Азов оказался в полной блокаде. Дон был перегорожен железной цепью. В таких условиях турецкий флот не решился на атакующие действия, и командующий турецкой эскадры Турночи-паша повернул назад, уходя в Керченский пролив, а оттуда — в Константинополь

Почему турецкая эскадра, имея значительное превосходство в силах, не решилась атаковать русскую флотилию? Дело в том, что казачьи и русские мелкосидящие суда, находясь на мелководье, были недоступны для турок. К тому же турки оценили выгодную позицию противника и хорошее оснащение оружием. Простояв две недели друг против друга, противники обошлись без боя. Чтобы не быть заподозренным в личных симпатиях, процитирую отрывок из книги А.Н. Карпова и В.Г. Когана. Вот что произошло под Азовом после ухода турецкой эскадры:

«Систематически продолжала обстреливать крепость артиллерия. Особенно сильный огонь был сосредоточен по одному из угловых бастионов, который в результате многодневных бомбардировок был сильно поврежден. Используя это, атаманы Минаев и Лизогуб (командиры донского и запорожского отрядов. — Авт.) решили вести казаков на штурм. 17 июля около двух тысяч казаков, быстро взобравшись на вал, сбили турок и проникли в крепость, едва не ворвавшись в цитадель. Туркам удалось отбить приступ. Не получив подкреплений, казаки вернулись на вал и закрепились в угловом бастионе. На другой день был отдан приказ об общем штурме. В полдень 18 июля, как только русские начали артиллерийскую подготовку, над турецкой крепостью взвился белый флаг: неприятель капитулировал. 21 июля пала крепость Лютик, прикрывавшая выход в море по Мертвому Донцу. Азов и гирла Дона стали русскими. Взятие Азова ни в коей мере не решило вопроса о возвращении выходов к морям (Азовскому, Черному и Средиземному. — Авт.) для свободной морской торговли»^{62}.

А вот как объясняется взятие Азова в 1696 г. в юбилейном издании «Трехсотлетие Дома Романовых. 1613–1913. Исторические очерки с 124 иллюстрациями» (издание Товарищества A.M. Остроумова. М., 1913):

«Азов был взят с помощью артиллерии, подготовленной потешными упражнениями, и при содействии флота, постройке которого Петр учился еще на Переяславской верфи». Коротко и не ясно. Так писали историю придворные авторы времен императорской России.

Судьба созданного Петром I первого российского флота, Азовского, оказалась недолговечной. Разбитый под Полтавой Карл XII укрылся на территории Османской империи. Петр потребовал от султана немедленной выдачи ему шведского короля, чем невероятно того озлобил. Карл XII отправил султану меморандум, где указал, что постройка крепостей в устье Дона, Азовском море, а также строящийся в верховьях Дона флот доказывают опасность, грозящую Османской империи со стороны России. Карл предлагал Турции союз против России. Султан был осторожен, но за спиной шведского короля маячила тень австрийской и французской дипломатии. В конце концов 20 ноября 1710 г. Турция объявила войну России. В середине июля 1711 г. турецкая эскадра вошла в Таганрогский залив. Приазовье стало районом боевых действий.

Но судьба Азова, Азовского флота и Таганрога решилась вдали от Азовского моря. Недооценив мощь турецкой армии и переоценив союзников (молдаване, сербы), Петр попал в окружение в излучине реки Прут. Российской армии грозило уничтожение либо рабство. Силы турок намного превосходили численность армии Петра. Надвигалась катастрофа. В отчаянии Петр направил в османский лагерь парламентера из Посольской канцелярии, но турецкий командующий, великий везир Мехмед-Балтаджи отказался его принять. Тогда по предложению императрицы Екатерины (второй жены Петра) был организован срочный сбор золота, украшений и драгоценностей, чтобы, говоря попросту, купить у везира мир.

С этой целью в османский лагерь был отправлен вице-канцлер Петр Павлович Шафиров. Драгоценности и украшения Шафиров, видимо, вручил везиру Мехмед-Балтаджи, хотя историограф Петра Н.И. Павленко и писал, что этот слух не подтверждается источниками, внушающими доверия. Петр I, давая запиской установку Шафирову, уже находившемуся в турецком лагере, писал в ней: «Ежели подлинно будут говорить о миру, то стафь с ними на все, чего похотят, кроме шклафства»^{63}, т. е. рабства.

Русский царь был согласен в обмен на свободу вернуть туркам завоеванные Азов с Таганрогом, вернуть шведам все у них приобретенное, за исключением выхода к Балтийскому морю и любимого «Питербурха». Умом и изворотливостью, а также золотом Шафиров сумел выторговать у везира мир на гораздо более мягких условиях, нежели те, на которые был согласен Петр. Условия Прутского мира привели в восторг царя и его окружение. 2 января 1712.Г. Османская империя заполучила из рук Петра Азов.

Условия Прутского договора вызвали крайнюю степень бешенства… у шведского короля, мечтавшего увидеть пленного русского царя. Рассвирепевший Карл начал настойчиво внушать турецкому султану мысль о подкупе великого везира русскими. В унисон Карлу «старался» и крымский хан Девлет-Гирей П. Наушничание этих двух полководцев переполнило чашу султанского терпения: везир Мехмед-Балтаджи «положа на шею ево чепь, пешего и босого через одного турка конного по улицам в Станбуле водили и потом удушен»^{64}. Султан рассудил правильно, ведь, как известно, дыма без огня не бывает…