Когда в июне 1940 года немцы оккупировали Францию, было решено перевести наиболее опасных преступников в тюрьму Невера. Их оказалось семьдесят человек, но только двенадцати из них были надеты на ноги кандалы, так как в тюрьме кандалов больше не оказалось. Бюиссон был в числе этих двенадцати. В сопровождении эскорта из пятнадцати охранников и семи мотоциклистов группа отправилась пешком по этапу. Им предстояло пройти двести километров.

Когда процессия, звеня цепями и кандалами, начала свое долгое шествие, главный надзиратель прекрасно понимал, что ему не удастся довести всех злодеев до места назначения. Это был великий исход: вся Франция двигалась на юг. Все дороги были загромождены гражданскими и военными лицами, бегущими от армии третьего рейха.

При входе в городок Брейли группу настигли немецкие бомбардировщики и истребители. Когда вновь воцарилась тишина, тревожная тишина, в которой каждый с удивлением констатировал, что остался в живых, главный надзиратель выстроил всех в шеренгу, чтобы пересчитать людей. Из семидесяти заключенных, осужденных за уголовные преступления, осталось пятьдесят восемь. Семеро сопровождавших их мотоциклистов, получивших приказ стрелять в каждого, кто решится бежать, исчезли. Из двенадцати заключенных, на которых были надеты кандалы, на месте остались лишь четверо, двое из которых были ранены. Одним из них был Эмиль Бюиссон.

Прошло восемь месяцев.

Один из инкассаторов, Герен, сует руку в карман пальто. Этот жест стоит ему жизни. Тотчас же раздаются два выстрела, и Герен, схватившись руками за живот, падает на тротуар. Его товарищ убегает, скрывшись в первой подворотне.

Маленький человек подходит к тележке, поднимает брезент и проверяет в сумке наличие денег. Затем с флегматичной улыбкой наблюдает, как двое его сообщников загружают тележку в «ситроен».

Так Эмиль Бюиссон заявляет о своем присутствии в Париже.

5

Скорый поезд Тулуза — Париж покидает вокзал Вьерзон и мчится к Орлеану. В одном из купе первого класса, задыхаясь от июльской жары, едут трое офицеров СС. Время от времени они бросают косые взгляды на маленького человека, спящего в углу, возле двери.

Бюиссон храпит. Он сознательно выбрал своих спутников, зная, что их присутствие спасет его от полицейского контроля. Некоторое время он провел в Марселе, скрываясь у своих корсиканских друзей, затем отправился в Тулузу, где раздобыл фальшивые документы, и сейчас он едет в Париж, чтобы разыскать там своих сообщников, участвовавших в нападении на инкассаторов на улице Виктуар: Абеля Дано, Жана-Батиста Шава и Жана Рокка-Серра.

Неожиданно на Бюиссона находит грусть. Он предается мрачным воспоминаниям о бурной ссоре с Эмилем Куржибе, сообщником по делу в Труа. Куржибе сказал ему тогда:

— Мне с тобой не по пути, Эмиль. Там, где ты, льется кровь. Я не хочу кончить жизнь на гильотине. Я беру свою долю и отправляюсь в Америку. Чао!

Бюиссон с горечью сказал ему:

— Мило, никто еще и никогда не говорил со мной таким тоном, и мне ничего не стоит пристрелить тебя…

Куржибе спокойно спросил его:

— Что же останавливает тебя, Эмиль?

— Ты был моим другом, и я любил тебя как брата. Теперь уходи, и лучше нам с тобой никогда больше не встречаться.

— Боишься выпачкать руки кровью?

Поезд неожиданно резко тормозит, отрывая Бюиссона от печальных воспоминаний. Он встает, моргает глазами, потягивается, затем берет куртку, чтобы достать из кармана расческу.

Однако жест оказался слишком порывистым. Из кармана выпала одна пуля, затем две, затем еще три, все девятимиллиметрового калибра. Пули сыпятся на скамейку, затем скатываются на пол. Бюиссон быстро соображает, что если немцы обыщут его, то тотчас же найдут оружие, которое он спрятал на животе, в специально сшитом для этого кармане. Окно в купе открыто. Решительным жестом Бюиссон вынимает маузер и выбрасывает его, в то время как скорый поезд на всех парах мчится дальше по равнине.

Трое офицеров СС колеблются лишь долю секунды. Затем один из них поворачивает ручку сигнала тревоги. Поезд грохочет тормозами и останавливается. Офицеры выталкивают Бюиссона на платформу и заставляют искать брошенное им оружие. На его руках нет наручников, и он мечтает лишь о том, чтобы, найдя маузер, выстрелить в толпу и быстро скрыться в соседнем березняке. Однако его мечте не суждено было сбыться. Два часа спустя Бюиссона приводят в здание гестапо в Орлеане.

Странно, что такие организованные и скрупулезные люди, как гестаповцы, проводят свое расследование самым халатным образом. В день слушания дела Бюиссон предстает перед немецкими судьями под вымышленным именем Метадье, и после скучного и утомительного процесса его приговаривают к одному году лишения свободы в тюрьме строгого режима.

Бюиссон не подает кассационной жалобы, зная, что очень легко отделался. После ареста в поезде он жил в постоянном страхе, что немцы обратятся за помощью к своим французским коллегам, и тогда он неминуемо будет опознан. Его передадут французским властям, а после совершенного им убийства на улице Виктуар в Париже он мог рассчитывать только на смертную казнь.

В камеру Орлеанской тюрьмы из суда возвращается успокоенный и даже довольный своей участью заключенный. Однако радость его была преждевременной. Однажды утром к нему приходит с визитом комиссар Белен.

— Очень рад снова видеть вас, — искренне говорит комиссар.

Несмотря на небрежно проведенное расследование, гестапо все-таки передало во французскую полицию фотоснимок и отпечатки пальцев арестованного. Судебная полиция тотчас же опознала разыскиваемого на протяжении пяти месяцев Бюиссона.

Эмиля водворили в тюрьму города Труа, но на этот раз в одиночную камеру.

Поведение Бюиссона в тюрьме безупречно. Луи Венсан, его охранник, говорит о нем как о послушном и почтительном заключенном, немногословном, не вступающем в контакт с другими обитателями тюрьмы. Эти мелкие мошенники без размаха его не интересуют. Он предпочитает одиночество. На дверях его камеры висит табличка: «Особо опасный преступник».

Венсан не спускает с него глаз. Он знает прошлое своего подопечного и считает, что Бюиссон только симулирует послушание, чтобы усыпить его бдительность.

Между охранником и заключенным начинается долгая игра в «кто кого», требующая большого терпения, в которой каждый пытается угадать намерения другого. Достаточно малейшего пустяка, косого взгляда или ироничной улыбки, чтобы увидеть под маской безобидной овечки волка.

Венсан терпеливо ждет. Это его работа, за которую ему платят жалованье. Однако он ничего не замечает за Бюиссоном и начинает верить в его искренность.

Он настолько в ней убежден, что однажды в столовой делится с другими охранниками:

— Мне жаль беднягу Бюиссона, хоть он и преступник. С ним очень легко: он всем доволен, никогда не ворчит, не спорит, ни одного грубого слова или жеста. Не понимаю, зачем они обыскивают его камеру каждый день; по-моему, это напрасные хлопоты.

Утром 5 июля 1942 года Эмиль чувствует себя очень плохо и непрерывно стонет, корчась от боли на своей лежанке. С искаженным от страданий лицом он жалуется одному из дневных охранников на нестерпимую боль в желудке.

— Что я могу для тебя сделать, бедняга? Может, отправить тебя в санчасть? — участливо спрашивает охранник.

— Не стоит, господин охранник, я немного потерплю, и все пройдет… Принесите мне только немного воды, господин охранник.

Надзиратель приносит ему воды. Бюиссон отказывается от еды и снова начинает стонать от все усиливающейся боли. Охранник приносит ему еще воды.

— Можешь лежать, я разрешаю, — говорит он.

Когда Венсан делает первый ночной обход, стоны Бюиссона становятся невыносимыми. Венсан открывает смотровое окошко и видит, как Бюиссон корчится на кровати. На его губах выступила пена.