Подводя итог, можно сказать, что «Республика… сохраняет свой притягательный, хотя и односторонний образ города-государства; к тому же по причине запутанных и медлительных бюрократических процедур она не способна быстро решать сложные проблемы, энергично и эффективно проводить реформы» (Бенцони).
Венецианская культура в XVII в
Воспетая, как мы уже видели, Боккалини и другими изгнанниками, кому она оказала гостеприимство, Венеция в начале века еще оставалась местом встреч тогдашних интеллектуалов со всего мира, среди которых были и Галилей, и Джордано Бруно. Однако отметим факт весьма примечательный: Джордано Бруно, приглашенный в Венецию в 1591 г. неким патрицием, был выдан инквизиции этим же патрицием. В результате судебного процесса Бруно был приговорен к сожжению на костре, и в 1600 г. в Риме приговор был приведен в исполнение.
Академия Инкогнито (1630–61) (XVII век — «век академий») берет под свой патронаж интеллектуальную жизнь на местах; ее члены упражняются во всех модных жанрах словесности: лирической поэзии, новелле, благочестивых сочинениях, биографиях и т. д.
Традиционный для Венеции жанр историографии продолжают Андреа Морозини (1558–1618) и Никколо Контарини (1553–1631). Однако их сочинения остаются неопубликованными: инквизиция противится публикации трудов первого, Сенат запрещает издавать работы второго, ибо в них достаточно резко говорится о раздорах в правящих кругах города.
Важнейшая литературная продукция Венеции в XVII в. — романы и театральные пьесы. Романы сочиняет добрый десяток авторов, среди которых далеко не все уроженцы Венеции; зато все они издают там свои произведения. Сочинения, авторы которых умело использовали мотивы непредсказуемого и необычного или трактовали темы героические и галантные, выходят дешевыми изданиями, быстро раскупаются самой широкой публикой и распространяются не только в Италии, но и по всей Европе.
В конце века в Венеции насчитывается не менее семнадцати общедоступных театров. За шестьдесят лет в них было сыграно более 400 пьес: комедий дель-арте, трагедий и мелодрам. С появлением блестящих актеров и развитием искусства оформления спектаклей зрительское пристрастие к театру становится все более очевидным.
Венецианскую архитектуру XVII в. определяет творчество Лонгены (1598–1682). В полной мере талант его представлен в базилике Делла Салуте, главном памятнике венецианского барокко. Ее широкая лестница открывается при входе в Большой канал; наверху этой лестницы торжественно высится грандиозное сооружение. Лонгена создает также величественные церкви и дворцы, среди которых выделяется палаццо Пезаро, жемчужина венецианского государственного барокко.
Можно сказать, что среди художников тогда не было звезд первой величины; из заметных фигур следует отметить Пальму Младшего (1544–1628). Необычайно работоспособный, он выполнял множество работ для церкви, для различных братств, получал крупные заказы от государства, среди которых выделяется картина «Коронованная Венеция», украшающая зал Большого совета.
В XVII в. Венеция продолжает укреплять свою славу музыкального города. В 1613 г. туда переезжает Клаудио Монтеверди (1576–1643). Капельмейстер на службе у Светлейшей, он пишет много церковной музыки и немало времени уделяет созданию лирических композиций и мадригалов. Особенно его влияние ощущается в оперной музыке, в которую он щедро вносит лирические мотивы и где искусно использует музыкальные возможности для передачи страстей. Его опера «Коронация Поппеи» обошла всю Европу.
XVIII век: самоустранение из мировой политики и экономики
Бесславное падение Республики в 1797 г. в значительной степени омрачает образ Венеции, сложившийся на протяжении XVIII столетия.
Речь идет прежде всего о том, что в области внешней политики век этот начался для Светлейшей (которая теперь могла считаться таковой только внешне) весьма печально.
После смерти Карла II Габсбурга, не оставившего прямых наследников, начинается война за Испанское наследство; Франция Людовика XIV выступает против Австрии, союзниками которой являются Англия и Голландия; военные действия продолжаются с 1701 по 1714 г. Несмотря на давление со стороны воюющих стран, Венеция сохраняет нейтралитет, однако не может помешать армиям противников нарушать ее рубежи на суше и на море. Во время подписания Утрехтского и Раштаттского мирных договоров (нисколько не затрагивавших территориальной целостности венецианских владений) посол Республики в своих отчетах называет проводимую им линию политикой вооруженного нейтралитета, которой Светлейшая будет придерживаться на протяжении всего XVIII в.; но тот же самый посол с поразительной прозорливостью заметил, что великие державы не намерены считаться с его отечеством.
На Востоке враждебное отношение турок не позволяет Венеции соблюдать нейтралитет. 9 декабря 1714 г. турки объявляют Республике войну. С июня по октябрь следующего года, т. е. примерно за сто дней, в руках агрессора оказались Эгина, Коринф, Навплион, Корон, Модон и Мальвасия, а также Суда и Спиналунга на Крите. Однако в начале 1716 г. силы сопротивления на Корфу, возглавляемые маршалом Шуленбургом и Андреа Пизани, остановили турецкое наступление. Подписанный в 1718 г. Пожаревацкий мир подтвердил утрату венецианцами Мореи, сохранив за ними ряд позиций в Далмации, приобретенных во время войны. Отныне границы венецианской империи были окончательно определены; многовековая вражда венецианцев и турок прекратилась; теперь Венеция будет жить в мире — до нашествия Наполеона.
Несколько экспедиций, отправленных против берберских корсаров и пиратов всех мастей в 1765–86 гг., разумеется, в счет не идут. Некоторые экспедиции завершились успешно, однако успехи эти эфемерны: основной смысл их состоит в том, чтобы заставить общественное мнение поверить, будто флот и государство все еще сохраняют свое былое могущество.
Открыто провозглашенная политика нейтралитета ставит Республику в положение изоляции и обходится ей недешево; но она также отдает себе отчет в том, что уже уяснили себе ее руководители и посланники, а именно: отныне в Италии доминирующее положение занимают иностранные державы (в том числе и Австрия), и единственный путь, которым можно двигаться дальше, — это путь невмешательства. Республика осознает, что оказалась низведенной до уровня регионального государства.
Что касается внутренней политики, то XVIII век для Венеции стал аналогичным параличом. Разумеется, в предложениях реформ, как институционных, так и административных, недостатка не было. В 1760-х гг. патриций Анджело Квирини, увлеченный трудами философов, упрекает правительство за ту власть, которой оно наделило государственных инквизиторов (он полагает ее чрезмерной). 12 августа 1716 г. его арестовывают и отправляют как ссыльного в Верону. Во время одной из дискуссий, разгоревшихся в Большом совете, ряд мелких и средних нобилей потребовали усиления полномочий Совета сорока и адвоката Коммуны (Avogador di Comun), однако возобладало мнение консерваторов. Надо отметить, что противные стороны обе ссылались на необходимость возврата к прежним традициям…
В 1775–82 гг. споры по-прежнему не утихают; патриции Джорджо Пизани и Карло Контарини, выражая сожаление по поводу дефицита общественной казны и обнищания масс, представляют программу, предусматривающую восстановление былой власти Большого совета, сокращение полномочий Совета десяти и помощь со стороны государства обедневшим патрициям. В 1779 г. они, выступая перед Большим советом, излагают, с какими трудностями сталкивается венецианская экономика, говорят о лихоимстве и неэффективности администрации. Они добиваются назначения «корректоров», но те ограничиваются принятием весьма скромных мер экономического и регламентирующего характера. 31 мая 1780 г. Пизани и Контарини, обвиненные в злоумышлении против республиканских институтов. были высланы из города: один в Верону, другой в Каттаро.