Команда EyeWay Ltd гребет рьяно и с воодушевлением. А. скребет подбородок. Когда он отходит от стола, экран или раскрытая книга дышат надменностью нематериальных построений. Б., напротив, выглядит вполне человеком со своими штативами и лазерными лучами, бегающими по разлинованной стене. На Новый год он, к удовольствию приведенных детей, даже устраивает представление, напуская клубы дыма на пути у лазеров. Когда Я. смотрит на дисплей В., он видит нечто вроде привычных разводок микроэлектроники, но эти разводки должны будут двигаться. В. поясняет: охранники президента следят каждый за своим сектором, а беспилотный охранник будет контролировать несколько секторов по очереди. От одного его вида с бешено бегающими глазами можно будет обмочиться на месте, обещает В. Сам Я., восседая в центре крепостной стены из приборных стоек, лихорадочно пишет программы тестирования зрительной системы в целом и каждого ее модуля. Баронесса вечером дома и даже в постели горячо советуется с Я., как, не обидев друзей, пригласить независимых экспертов для оценки и консультаций по особенно проблемным узлам.

  Как и ожидалось, проблемы возникают одна за другой на этапе интеграции. Неожиданный звонок поступает из Музея Древностей. Два беспилотных солдата добиваются аудиенции директора музея, утверждая, что они обязаны передать на хранение древние монеты. Разработчики учли опыт иракской войны, и сохранение культурных ценностей вошло в список приоритетных задач. Отлично сработал и переключатель, направив информацию от глаза в центр культуры и искусств. Но откуда монеты? Увы, – проблемы на стыке четкости изображения и распознавания образов. “Монетами” оказались латунные пуговицы мундиров условного противника, представленные вместе с обрывками ткани защитного цвета. И хотя по свидетельству наблюдающих военная задача была достигнута – противник бежал в панике, размахивая полами распахнутых мундиров, – в голосе Заказчика сквозила презрительная ирония, – не для того подслеповатые солдаты обучены беседе с сотрудниками музея, чтобы не отличить профиль Александра Македонского от профиля лидера соседнего недружественного государства.

  По этому поводу произошла значительная размолвка между А. и Б. А. считал, что проблема вызвана неправильной оценкой поляризационно-обусловленной составляющей оптических потерь, Б. обвинял А. в примитивности математической фильтрации сигнала. Баронесса, как могла, успокаивала друзей, но если ее не было поблизости, дело быстро доходило до высоких тонов, и сенсоры разведки вполне могли бы по дрожанию стекол зафиксировать разговор, а сама разведка его расшифровать, если бы не обилие ассоциативной терминологии, взятой из области систем самовоспроизведения обычных, не беспилотных, солдат, вполне характерной для инженерного русского языка, на котором объяснялись спорящие.

  В другой раз все началось с хохота, который раздался из комнаты совещаний, где просматривали материал, отснятый беспилотным солдатом-разведчиком.

  – Он приволок постельные сцены, – объяснил вышедший оттуда В.

  – Кто именно? – спросил Я.

  – К300, – ответил В.

  Баронесса похолодела. Солдат-разведчик К300 был отправлен на испытания – собирать сведения о ночной жизни насекомых в лесу Бен-Шемен. Гражданское применение, за которыми, понятное дело, – будущее. На случай непредвиденной неисправности в его базе данных был их домашний адрес.

  – Проклятье, изображение опять расплывчатое, – пожаловался В., и Баронесса немного успокоилась.

  – У нас могут быть неприятности с законом, – сказала она, – нужно немедленно стереть эти участки записи. Б. возражал, отсутствие этого фрагмента усложнит поиски проблемы, утверждал он, но Баронесса была непреклонна, и запись нехотя стерли.

  Еще не менее двух лет потребуется для доводки, оценивают в беседах на EyeWay-ской кухоньке приятели-сотрудники перспективы своего дела. Но как безудержен был недавний оптимизм финансистов, соревновавшихся друг с другом в стремлении вложить деньги в новый перспективный бизнес, подогревавшийся опасениями упустить последний вагон этого экспресса в будущее, так тяжел и мрачен сейчас страх перед возможным крахом, волной заполняющий их сердца. Все чаще звучат слова “мыльный пузырь”. Список из тридцати окрестных ресторанчиков, куда EyeWay-цы ходят обедать, продолжает расширяться, но их бизнес-обеды оплачиваются стартапом уже не полностью, а лишь наполовину. Из обычного перечня заказов их кухоньки, где всегда в изобилии были соки, творог, сыры, миндаль, фисташки, изымаются наиболее дорогие продукты. Главный дирижер стартапа вначале призывал их не экономить на оборудовании. Главное, не сэкономить средства, а как можно быстрее выйти на рынок, опередив конкурентов, говорил он. Стартап роскошно оснащен всем необходимым, но теперь получить деньги на новые приборы становится все труднее. И наконец, о ужас, им срезают зарплаты на 5-10 процентов, и теперь они на все 20 процентов ниже зарплат министров правительства Еврейского Государства, которые по английской традиции и так невысоки, считают стартаповцы, на сей раз проявляя сочувствие политикам.

  Увы, и это не помогает. Инвесторы пришли к выводу, что нужно слишком много времени и денег, чтобы довести работу до конца, а испуганный рынок лишь сокращается и, скорее всего, не сможет и не захочет поглощать их изделия. Наступает день, точнее вечер на Средиземном море и утро в Нью-Йорке, когда на драматическом трансатлантическом видеосовещании принимается решение о замораживании деятельности EyeWay Ltd , что практически означает его закрытие.

  Друзья получают уведомления об увольнении, пополняя разношерстную компанию тех, кого называют армией безработных. В этом положении они уже были по приезде в страну, и новый виток безработицы не представляется им таким болезненным. Я. даже решает, не торопясь, посмотреть Северную Америку, прежде чем  приняться за поиски новой работы. Постепенно друзья возвращаются на прежние места к своей рутинной деятельности. А. вернулся к аэродинамике самолетов-разведчиков, Б. – к лазерным системам наведения. В. исчез в стеклянном чреве Intel. Баронесса консультирует небольшие фирмы по вопросам подготовки производства, a Я. занялся программным обеспечением для радиоглушилок, которые противника не глушат, как раньше, а ведут трансляцию задушевных тихих бесед эротического содержания на языке противника. Языков противника Я. не знает, но в сочинении текстов для офицерского состава принимает горячее участие и вкладывает в них всю душу. Пройдет еще несколько лет, и президент Герцлии-Флавии (тогда уже – Вечно Великий) прикрепит к футболке Я. золотую шестиконечную звезду – ведь это именно его тексты отвлекли офицеров ПВО противника во время налета авиации на секретный военный объект.

  Несколько пострадали и заработки бывших стартаповцев. Должности министров правительства снова стали привлекательными в их глазах. Последние же глядят на зарвавшихся выскочек со снисхождением опытности, как стареющий ловелас во фраке смотрит на молодого щеголя в спортивной майке, a майка крупными буквами на груди отвечает фраку английской непристойностью.

N++; СТАРТАПЫ. РАЗБОР ПОЛЕТОВ

  – Так что же это было? – спрашивает Я. себя и других. – Только налет подгулявшей компании? Не предвещает ли он чего-то, что должно произойти в дальнейшем?

  – В этом было что-то от похода Александра в Индию, – задумчиво сказал Б.

  – Мне понравилось, – заметил Я.

  – Еще бы, – согласился В.

  – Идея плоской компании тоже пришлась мне по душе, – добавил Я.– Изгнать вертикаль из инженерной практики – это правильная идея. Инициатива, ответственность и свобода сильнее самой совершенной организации и порядка.

  – Нужны дополнительные инвестиции в культуру общения, – отметила Баронесса.

  – М-да,  – промычал Я. – Когда-то Пушкин обронил замечание, что проблемы России на Кавказе лучше решать не силой оружия, а последовательным смягчением нравов.