Изменить стиль страницы

— Прыгай, — сухо ответил горец.

Гвен нахмурилась.

— У тебя было мало подружек, как я погляжу. Иди сюда и помоги мне слезть. Эта скотина выше меня. Если я с нее спрыгну, я могу сломать себе ногу. И тебе придется целый день носить меня на руках.

Подружек? Судя по всему, она имела в виду любовниц. Друстан в который раз удивился странным словам, которыми пользовалась эта девушка, пожалел, что она не дает ему спокойно поразмыслить, и вспомнил, что сам взял ее с собой в Баланох. Он все еще хотел выяснить, не узнают ли ее местные жители. Она наверняка останавливалась здесь перед тем, как пойти в замок. И как только ее кто-то опознает, Гвен можно будет поручить кому-то из городка и избавиться от соблазна.

А пока что нужно снять ее с лошади, поскольку девушка действительно настолько миниатюрна, что, прыгнув, может покалечиться. И тогда Сильван устроит ему настоящий ад.

«Ты заставил ее спрыгнуть с лошади?» Без этого вопроса не обойдется. «Мне пришлось это сделать. Я боялся, что если прикоснусь к ней, то могу не сдержаться». Айе, отцу понравится такое объяснение. Он расскажет об этом Дугу, и все дружно посмеются над столь уважительной причиной. Друстан МакКелтар боится прикоснуться к девушке, которая ростом ему по пояс. Он молился лишь о том, чтобы будущая жена вызывала в нем хоть немного похожие чувства.

— Давай. — Он нерешительно поднял руки.

Гвен улыбнулась, оттолкнулась от седла и прыгнула в его объятия.

От неожиданности горец выдохнул и непроизвольно схватил ее за бедра, чтобы не дать ей упасть. Волосы девушки хлестнули его по лицу. Они пахли вересковым мылом, которое Нелл сама варила на кухне. Гвен прижалась к горцу грудью, а ее ноги — он не будет об этом думать — обвили его талию. Неудивительно, что Дуг перед ней не устоял. Странно только, что брат не овладел ею сразу же.

Друстан хотел отпустить девушку, но мышцы отказывались повиноваться приказам разума. Руки помимо его воли прижали ее крепче.

— Друстан?

Нежный голос и свежее дыхание, теплое тело в объятиях…

«Все это ни к чему», — мрачно подумал он. Горец подхватил ее поудобнее, и их губы встретились в поцелуе, о котором он мечтал с того момента, как увидел Гвен. В жадном поцелуе. На краю сознания мелькнула мысль, что сейчас он сотрет с ее губ прикосновение Дуга: для этой девушки должен существовать он и только он.

В миг, когда их губы встретились, поток странной энергии окутал Друстана с головы до ног. Воздуха не хватало. Он никогда в жизни не испытывал таких чувств.

А девушка отвечала на его поцелуй. Маленькие руки запутались в его волосах, ногти слегка царапали кожу. Ноги бесстыдно обвивались вокруг его талии. Гвен прижималась к нему бедрами, целовала его жарко, дико, безоглядно, как не решалась еще ни одна женщина.

А он отвечал ей, как только может мужчина, изголодавшийся по женской ласке. Друстан подхватил ее под бедра, сдвигая мешающую юбку. Он целовал, целовал и целовал Гвен, покусывал и посасывал лживые губы, удивляясь тому, какими сладкими они кажутся. Разве у лжецов не острый раздвоенный язык? И на вкус язык лжеца не может напоминать корицу и мед.

Странное, невероятно четкое видение возникло на внутренней стороне его век. Эта же девушка, но в необычной одежде — в коротенькой сорочке и остатках штанов — целует его точно так же в крошечной комнате с огромным зеркалом. А сам он одет в непонятные синие брюки. Он никогда не носил таких узких брюк.

Видение не оставляло сомнений в том, что Друстан и там хотел эту девушку. Он сморгнул, сосредоточившись на Гвен, обнимая ее, плотно прижимаясь бедрами.

— Милорд? — раздался за его спиной неуверенный голос.

Горец чуть не зарычал от злости из-за того, что их прервали. Во имя Амергина, он глупец, раз выбрал улицу, а не замок. Девушка рвалась к нему в объятия. И он еще не был женат!

Сзади кто-то прочистил горло и тихо хохотнул.

Друстан закрыл глаза, взывая к самообладанию тренированного друида, и попытался отстранить девушку, но маленькая ведьма именно в этот момент прикусила и засосала его нижнюю губу, отчего желание взметнулось лесным пожаром. Ее щеки покраснели, губы припухли от поцелуев.

Друстан был возбужден до боли. Испытывая отвращение к себе, он нацепил на лицо фальшивую улыбку, сдвинул сумку вперед и повернулся, чтобы поздороваться с человеком, спасшим его от огромной глупости, которую сложно было бы объяснить невесте.

— Томас. — Горец слегка поклонился пожилому ювелиру.

И подтащил Гвен поближе, внимательно всматриваясь в глаза Томаса, чтобы понять, не знает ли ее старый мастер. Ювелир немного покраснел и уставился в пространство между ними.

— Сильван будет счастлив, просто счастлив! — воскликнул он. — Ваш отец так долго ждал появления внуков, и вот наконец скоро ваша свадьба. Я увидел вас из окна и просто не мог не подойти поближе. Добро пожаловать, миледи!

Томас восторженно уставился на Гвен, а Друстан понял, что ювелир решил, будто она его невеста. Горец стиснул зубы и хотел было исправить ошибку, но потом передумал. Меньше всего ему нужны слухи, которые наверняка пойдут по деревне и рано или поздно дойдут до Ани. Возможно, Томас просто забудет о том, что видел, или, встретив настоящую невесту, поймет, что лучше держать язык за зубами. Чем меньше сейчас будет сказано, тем лучше.

— Клянусь, что никогда раньше не видел Друстана МакКелтара гуляющим по городу с девушкой. И уж тем более не видел, чтобы он целовался с кем-то у всех на виду. Ох, да как же я не сообразил? Я просто не видел своего лэрда влюбленным. — Томас поклонился им. — Прошу вас, входите.

Гвен бросила на Друстана взгляд, от которого он вздрогнул, и шагнула вслед за Томасом в магазин. Горец не спеша привязал коня и помедлил у порога, глубоко вдыхая холодный воздух и стараясь успокоиться.

«Влюблен, черт побери, — мрачно подумал он. — Да меня просто заколдовали».

17

Гвен была на седьмом небе от счастья. Он поцеловал ее! Поцеловал так же, как не раз целовал в ее времени, и на мгновение в его глазах мелькнул ее Друстан. И этот ювелир подумал, что они влюблены.

Всегда есть надежда. В ее веке Друстан уверял, что никогда не поцеловал бы женщину, с которой не помолвлен и на которой не женат. Что ж, удовлетворенно подумала Гвен, это правило он только что нарушил. И если копнуть глубже, если напомнить ему, чем они занимались в двадцать первом веке, он может вспомнить и все остальное. Нужно только время. Она спасет Друстана, он разорвет помолвку и женится на ней, мечтала Гвен.

Подавив желание и дальше предаваться мечтам, Гвен осмотрелась в хижине Томаса. Друстан все еще был снаружи, делал вид, что возится с лошадью, но девушка прекрасно знала, что это не единственная причина, по которой он не готов сюда войти. Он реагировал на ее тело точно так же, как в двадцать первом веке, и Гвен понимала, что Друстан не из тех мужчин, которые могут остановиться на полпути. Что ж, поделом. Пусть ему будет неуютно в чудесных кожаных штанах, раз он пожадничал купить такие же для нее.

Возможно, всему причиной ее приподнятое настроение, но крошечный коттедж шестнадцатого века показался Гвен прекрасным.

Внутри было уютно и тепло, пахло какими-то цветами. Скорее всего, этот аромат доносился от связок сушеных трав, висевших у окна. На столах и многочисленных полках стояли золотые и серебряные тарелки и кубки, окантованные золотом молитвенники и иконы. На длинном узком столе лежал ярко освещенный том — на безопасном расстоянии от него были расставлены восковые свечи. Да и вся хижина освещалась свечами, Гвен не заметила ни одного масляного светильника и поинтересовалась у Томаса, почему это так. Ювелир объяснил, что сгорающее масло коптит и для работы с книгами и украшениями он пользуется только свечами из чистейшего воска. И камин он топил исключительно дровами специальных пород, которые практически не коптили. Его работа была настолько кропотливой, что лэрд Сильван МакКелтар распорядился вставить в его окна дорогое тонкое стекло, чтобы Томас мог мастерить днем, при ясном солнечном свете.