А. С. Серебровский рано увлекся евгеническими идеями, а так же, как и многие его коллеги, связывал ее будущее с торжеством большевистских идей. Сильная власть в условиях авторитарного режима, по его мнению, могла бы творить чудеса в деле совершенствования наследственности человека и постановки ее под идеологический контроль. Этому посвящена его программная работа «Антропогенетика и евгеника в социалистическом обществе» (1929). А. С. Серебровский в самом начале указал, что с практической точки зрения видел главную задачу «в учете биологических качеств населения СССР», чтобы определить «какое количество тех или иных полезных или вредных генов находится в этой массе народов СССР, и, главное, происходят ли или не происходят в генофонде какие-либо процессы, которые имели бы обнадеживающее или угрожающее значение для нашего хозяйства и культуры?»

Таким образом, автор ставил задачу создания целостной системной картины многонационального генофонда нации, с целью выявления «полезных» и «вредных» генов разных народов, чтобы добиться максимальной устойчивости и жизнеспособности государственного организма. Так радикально до него еще никто не переносил идеалы евгеники в плоскость обоснования новых принципов законодательной практики. Но и на этом Серебровский не останавливается, а продолжает ход своей мысли в подлинно революционном направлении. «Решение вопроса по организации отбора в человеческом обществе, несомненно, будет только при социализме после окончательного разрушения семьи, перехода к социалистическому воспитанию и отделения любви от деторождения. Мы полагаем, что решением вопроса об организации отбора у человека будет распространение получения зачатия от искусственного осеменения рекомендованной спермой, а вовсе не обязательно от любимого мужчины».

Отметим, что А. С. Серебровский был членом ВКП(б) и членом Общества биологов-марксистов. Ни один расовый теоретик Третьего Рейха не додумался до такой организации общества, которое можно назвать не иначе, как генетический социализм. Согласно вычислениям Серебровского, каждый наиболее евгенически ценный строитель коммунизма мог бы дать жизнь 10 0000 генетически перспективным детям своей «рекомендованной государством спермой», не забивая себе голову буржуазными пережитками вроде любви. «Социализм, разрушая частнокапиталистические отношения в хозяйстве, разрушит и современную семью, а, в частности, разрушит в мужчинах разницу в отношении к детям от своего или не своего сперматозоида. Точно так же, может быть несколько труднее, будет разрушено стыдливое отношение женщины к искусственному осеменению, и тогда все необходимые предпосылки в организации селекции человека будут даны. Что касается положительной части воспитания, то она должна заключаться лишь во внедрении идеи о том, что для зачатия ребенка должна быть использована сперма не просто «любимого человека», но что во исполнение селекционного плана сперма эта должна быть получена из определенного рекомендованного источника. Наоборот, необходимо будет внушить, что срыв этого сложного, на много поколений рассчитанного плана есть поступок антиобщественный, аморальный, недостойный члена социалистического общества. Мы не сомневаемся, что именно подобные моральные директивы окажутся отвечающими интересам нового социалистического общества и будут поддержаны жизнью настолько, что через пару поколений будут казаться всем той самой «природой», на которую сейчас ссылаются защитники буржуазной семьи и неотделимости любви от зачатия».

Итак, согласно концепции А. С. Серебровского, евгенический идеал мог быть осуществлен на практике через плановую сдачу спермы по рекомендации партии, а срыв этих господрядных поставок в «закрома родины» являлся бы самым страшным моральным преступлением перед новым обществом. Созданию современных банков спермы, которые не очень афишируются, конечно же, предшествовали идеи такого рода, тем более что популяризировались они государственными издательствами.

6.

Виктор Петрович Осипов (1871-1947), по всеобщему признанию, являясь одним из столпов советской психиатрии и неврологии, не позволял себе столь экстравагантных идеологических пассажей. Он получил классическое образование еще в царское время и всегда придерживался академических канонов науки. Но и он нашел для себя возможным откликнуться на новейшие евгенические тенденции в науке и обществе. Еще в 1915 году Осипов возглавил кафедру психиатрии Петербургской военно-медицинской академии, а в 1917 стал председателем Петроградского общества психиатров и невропатологов. С 1939 он был членом-корреспондентом Академии наук. В 1943 получил звание генерал-лейтенанта медицинской службы, а в 1944 стал академиком Академии медицинских наук СССР. Его гигантский фундаментальный том «Курс общего учения о душевных болезнях» (1923) до сих пор не утерял своей научной значимости, в силу обилия изложенной в нем информации. Осипов изучал историю всевозможных психических отклонений еще с древнейших времен, а потому также считал необходимым популяризировать свои взгляды. В статье «К вопросу о мерах психического оздоровления потомства», опубликованной на страницах «Русского евгенического журнала», автор подчеркивал: «Для борьбы с психопатическим вырождением населения необходимы широкие государственные мероприятия, выполняемые в очень важной части и в настоящее время».

Развитие евгенического движения в России многим обязано и такой личности, как Павел Исаевич Люблинский (1882-1938), ибо, будучи профессиональным юристом, он придал ему легальный правовой статус. Он окончил юридический факультет Петербургского университета с дипломом первой степени в 1904 году и был оставлен там же при кафедре уголовного права. В 1907 году защитил магистерскую диссертацию на тему «Свобода личности в уголовном процессе». Впоследствии преподавал не только на юридическом факультете, но и на Высших женских курсах, а также в Юридическом институте и в Педагогическом институте им. А. И. Герцена. Был участником международных конгрессов криминалистов. После 1917 года участвовал в работе комиссии при Совнаркоме по реформе законодательства о детях. П. И. Люблинский был разносторонне образованным человеком и оставил после себя множество публикаций по всем основным вопросам евгеники. По приглашению Н. К. Кольцова в 1925 году он вошел в редколлегию «Русского евгенического журнала», в связи с чем писал: «Я около 15 лет интересуюсь вопросами евгеники и буду рад способствовать освещению социальных и правовых проблем, связанных с евгеническим движением». В своих статьях «Современное состояние евгенического движения», «Новое в вопросе о стерилизации дефективных» и «Евгенические тенденции и новейшее законодательство о детях», напечатанных на страницах данного печатного органа, он старался обосновать законность данного подхода ко оздоровлению нации, на основе международного опыта, который он считал вполне применимым в условиях Советской власти.

И даже признанный классик советской антропологии Виктор Валерианович Бунак (1891-1979), который внес свой вклад практически во все разделы гигантского комплекса наук о человеке, был не чужд евгеническим изысканиям. Сын потомственного дворянина, в 1912 году он окончил естественное отделение физико-математического факультета Московского университета. Был учеником знаменитого русского антрополога Д. Н. Анучина. Преподавал на университетской кафедре антропологии, где в 1925 стал профессором. В 1922 году, когда при факультете был создан Научно-исследовательский институт антропологии, В. В. Бунак стал одним из четырех его первых «действительных членов», а после смерти Д. Н. Анучина в 1923 г. возглавил институт. Одновременно с этим, с 1920 по 1927 годы он руководил Евгеническим отделом института, основанного Кольцовым. В 1927 году возглавил Центральное антропометрическое бюро при Государственном институте социальной гигиены Наркомздрава. С 1933 по 1948 годы ученый руководил лабораторией морфологии человека Института антропологии МГУ. В 1948 г. был уволен из Института за свои евгенические взгляды, и впоследствии являлся старшим научным сотрудником Института этнографии АН СССР.