185

является антонов огонь: продолжительная, мучительная смерть его неизбеяша.

В 1646 году, когда польская армия вступила в московские предеды для пресечения возвратного пути татарам и освобождения плененных ими жителей, жестокая стужа принудила нас сняться с лагеря: мы потерядп более 2,000 человек, из коих многие погибли описанною нами мучительною смертью, другие же возвратились надеками. Холод не пощадил даже лошадей, хотя оне и покрепче нас: во время похода пало их более 1,000, в том числе шесть лошадей под кухнею генералълейтенанта Потоцкого, бывшаго впоследствии коронным гетманом, кастеляном краковеким. Стужа захватила нас близ реки Мерлы, впадающей в Днепр. В Украйне защищают себя от оной единственно тем, что укутываются в теплую одежду и запасаются\ разными вещами, предохраняющими от холода. Что касается меня, то я, путешествуя в карете или в повозке, клал на ноги для тепла собаку, укутывал их суконным одеялом или волчьею шубой; лицо же, руки и ноги натирал винным спиртом, которым смачивал также и чулки, оставляя их высыхать на ногах. Этими предосторожностями, с божьею помощью, я избавился от несчастий, мною описанных. Стужа бывает еще опаснее для того, кто не употребляет горячей пищи и питья, по примеру украинцев, которые три раза в день едят род похлебки из горячаго пива с маслом, перцем и хлебол, и тем предохраняют свою внутренность от холода»

Такова характеристика вольностей запорожских козаков у разных писателей. В общем о климате, температуре, удобствах и неудобствах края можно сказать следующее: зима здесь непостоянна, обыкновенно устанавливается только в декабре и в январе месяце; холода зимой бывают обыкновенно от 10° до 20 иногда восходягь до 23° по Р.; снега неравномерны: то очень глубокие, то совсем ничтожные; весна начинается обыкновенно с половины марта, реже—с конца февраля; травы снимаются в средине мая, реже—в начале мая; фрукты, овощи и хлебныерастения поспевают в июне, июле и в начале августа; средняя

) Боплан, Описание Украины, Спб., 1832, 65—66.

186

температура лета в июле и августе оть 15° до 20°, иногда 2в° и 45° по Р. в открытой степи, в северйых и средних окраи нах обыкновенно несколько ниже, чем в восточных и южных, осень начинается с конца Сентября; но реки яамерэают обыкновенно в ноябре; туманы наступают с конце, сентября, иногда продолжаются периодически всю осень, нередко бывают зимой и в начале весны, северовосточные ветры приносят здесь холод и засуху, южные и югозападные тепло и дождь; из разных окраия запорожских вольностей в бйижайших к морю и большим рекам, каковы Днепр и Буг, климат мягче и влажвее, чем в других.

Но каковы бы ни были удобства и неудобства края, для запорожских козаков он представлялся обетованною страной, настоящей Палестиной, не смотря на весь ужас его пустынностью,летняго зноя, зимней стуяш, етрашыаго безводья, губительного ветра, И чем страшнее казался этот край друтим, тем привлекательнее он был запорожцам. Уже один Днепр казался страшным для многих путешественников. Таким грозным и диким делали Днепр как его заливы, гирла, болота, речки и ветки, так и его острова, карчи, заборы и пороги. По сказанию Боплана, в конце своего течения Днепр имел множество островов, покрытых такою густою травой, таким непролазным камышом и такими высокими деревьями, что неопытные моряки издали принимали огромный деревья за мачты кораблей, плавающия по днепровским водам, а всю массу островов за один сплошной, огромной величины, остров. сОднаякды—говорить Бопланъ—преследуя козаков на возвратном пути с Черного моря, турецкия галеры проникли до самой скарбницы, но там, в лабиринте островов и рукавов, запутались и не могли найти выхода. Козаки грянули на них из ружей с челнов, закрытых камышами, потопили множество галер и так напугали турок, что они никогда с техъпоръне смели входить в Днепр далее четырех или пяти миль от устьа» Поляки только в 1638 году первые проникли и ознакомились с запорожскими трущобами и

и) Боплан, Описание Украины, Спб., 1832, 26.

вольности 8ап0р0жскжх коэаков.

21

187

придавали этому знакомству чрезвычайно важное значение х)« Но что значат эти острова в сравнении с днепровскими порогами? Кто не видал порогов, кто не пытался проезжать чрез них, тот никогда не может себе и представить всей грозы и всего ужаса, а вместе с тем и всего величия, какик обдаеть Днепр даже вамого емелаго пдовца по нем. При виде страшной пучины, клокочущей в днепровских порогах, кровь леденеет в яшла& человека, уста сами собою смыкаются, сердце невольно перестает биться... Уже издали можно узнать близость порогов, узнать можно по тому страшному шуму, оглушительному реву воды, которая, вливаясь в промежутки между порогов, сильно пенится, высоко вздымается вверх и быстро стремится вырваться из своих тисков, точно желая поглотить вее своим течением, мгновенно схватить и увлечь с неудержимой и сокрушающей силой. Особенно страшны бывают пороги,, когда на Днепре схватится буря или такъназываемая полоса вптра. «Из всех ветров, заключенных в мехах Эола, онъ—севѳровосгочиый— самый злой, коварный й опасный. Бак сила дурного глаза, губительно его влияние; как чаша испитой неблагодарностью,снеф дает грудь ядовитое дуновение его»—сказал один из эллинов о грѳчееких ветрахь, и эти же слова можно применить к внезапному порыву ветра на Днепре. «Имъ—лоцвманамъ—опасвн только ветер, и потому они отваливают лишь в самую тихую погоду, когда, чтоназываѳтся, и не шелохнет. Но и в самый благоприятный день схватываются полосы, и если такая полоса застигает барку при входе в порог, где уже нельзя ни поворотить, ни бросить якорь, то с крепкой надеждой на Бога, лоцман пускается в опасность» 2). Полосы эти схватываются во всякое время дня и нередко совершенно внезапно. Вот Днепр спокоен и тих; в его водах, как в чистом хрусталъном зеркале, отображается ясное, синеголубое безоблачное небо. Но это спокойствие часто бывает обманчиво. Не проходить и несколько минуть, как вдруг Дяепр поворонЬл, над ним дико завыл порывистый ветер, и в миг вся поверхность воды его

187

превратились в целыя горы во все стороны брызжущей пеньь Особенно страшен бывает "иногда Днепр на порогах в ночную пору!..

По всему этому, среди безконечных гирл Днепра, среди его глубоких лиманов, необозримых плавен, неисчислимых кирчей и диких порогов, не рискуя головой, мог свободно плавать опытный и только опытный пловец; среди его безчислепных островов, топких болот, среди невылазных и непроглядных камышей мог не потеряться только тот, кто отлично и во всех подробностях изучил Днепр и его долину. Но вот этато дикость, эта неприступность Днепра и привлекала низовых молодтдов, никем и ничем неустрашимых запорожских козаков. Здесь, за неприступными порогами, среди июзчпсленных островов, непроходимых камышей, дремучих и вековых лесов; здесь, в безплодных и знойных «поляхъ», в безводных и диких степях,—здесьто удальцы и находили себе надежное убежище и всеобъемлющую колыбель. «Сичь—мате, а Великий Лугъ— ♦батька!.. Степ та воия—козацкая доля»... Сюда не могла досягать ни рука королевского чиновника, ни рука панаузурпатора, йи власть коронного гетмана, ни даже грозные универсалы грозбых королей польских; здесь же «молодцамъ» ни по чем были ни татары, ни турки, ни летний зной, ни зимний холод, ни страшное безводье, ни губительная засуха, ни дивлй зверь, ни степная пожежа».

«Ой полем, полем Килиимськими, Та шляхои бытым Гордыинським,

Ой там гуляв ковак Го лота, Не боитця вин ни огня, ни меча, ни третёго болота».

ПРИЛОЖЕНИЕ.

Матѳриалы для истории запорожских козаков.

I.

1732 года, марта 26 дня. Жалоба пана Кущияского пану Василш Тимофеевичу, писареве городовому полтавскому, на портного Булавку эа дурно сделанный кгфтан 1).

Мосце пане писарю городовий полтавский мой велце милоствий пане швакгре и наделений добродею, Бафтан мой в'полтаве шитий я тут через пана Петра Тендетннка тутейшого получил; которий приодягши усмотрелем, же веема некчемно пошить (:надеюсь:) хлопцями пана булавчиними, якие еще немало не приучились, а не им самим Булавкою; понеже короток, колоний не обтечея, на грудеи широк, а вдолу нерясен и карваши з пащаной материн штукование попришивани; ктому ж я купил шолку полтора лоту зеленого, сколко и не требовал, чтоб було увесь кафтан пошить, а и не витками блакитними, зеленими, белими и всяких мастей будучими, напрасно трудячись пошил, який, одним словом, сказать попорчен, а всего было достаток; к'гамонку теж по вимеру явилось, что в'него три чвертки в'остатке имеется, которий кгамонок такзе и материю тую, якую я ему на карвашики дал, покорне прошу вшеце добродея приказать ему Булавце ко мне прислать, ибо я намерен запащание карваши откидать, а другие. приставить, и во всем кафтан посанжаровску переправить, объявляю и при низком моем поклонении найдуюсь... Всего добра усердно желатель... и нижайший слуга Кущинский. 1732 году, марта 26 дня Новъсанжар.