VI

Вечером, за день до праздника, Эми Карнаби встретилась с Эркюлем Пуаро в маленькой чайной небольшого городка, расположенного недалеко от храма на Зеленых Холмах.

— Сколько человек будет участвовать в празднике? — спросил Пуаро.

— Человек сто двадцать. Много новеньких, их будут принимать в нашу паству.

— Отлично. Вы знаете, что делать?

Эми Карнаби ничего не ответила. Пуаро ждал. После минутной паузы она вдруг встала.

— Я не собираюсь этого делать, господин Пуаро.

Пуаро растерянно уставился на нее.

— Вы послали меня шпионить за нашим добрым доктором Андерсеном,— истерическим голосом продолжала она,— но я не буду этого делать. Доктор Андерсен — замечательный человек. Он — Великий пастырь, а я принадлежу к его пастве. Он учит нас добру и миру, поэтому я принадлежу ему душой и телом. Прощайте, господин Пуаро. Не беспокойтесь, я сама заплачу за свой чай.

И, положив деньги на стол, она вышла из чайной.

Официанту пришлось дважды окликнуть Пуаро, прежде чем вручить ему счет. Пуаро заплатил, встал и тут заметил заинтересованный взгляд какого-то человека, сидевшего за столиком напротив.

VII

И снова вся паства собралась в Священной обители. И снова звучали ритуальные вопросы и ответы.

— Вы готовы к таинству?

— Готовы.

— Завяжите глаза и протяните вашу правую руку.

Великий пастырь в своей блестящей зеленой одежде двинулся вдоль рядов. Ясновидец Коуль, стоявший рядом с Эми, издал крик восторга, когда игла впилась в его правую руку.

Великий пастырь остановился возле Эми Карнаби. Его пальцы схватили ее правую руку, и тут она услышала шум борьбы. Эми сбросила повязку с глаз и увидела, как Великий пастырь вырывается из рук Коуля и одного из новых членов секты.

— Вы арестованы, доктор Андерсен,— профессиональным тоном произнес Коуль.— У меня ордер на ваш арест. Я должен предупредить, что все, что вы скажете, может быть использовано в суде против вас.

— Полиция! — закричал кто-то. — Они забирают нашего Пастыря.

Кто-то возмутился, толпа начала роптать, а тем временем инспектор полиции Коуль осторожно прятал в портфель шприц для подкожных инъекций, который выпал из рук Великого пастыря.

VIII

— Знакомьтесь, моя храбрая помощница,— представил Пуаро старшему инспектору Джэппу мисс Эми Карнаби.

— Первоклассная работа, мисс, первоклассная,— сказал старший инспектор.— Без вашей помощи мы не смогли бы обезвредить этого монстра.

— Да что вы,— смутилась Эми Карнаби.— Вы так любезны. А я так боялась всего, хотя и вжилась в роль. Временами я чувствовала себя одной из тех глупых верующих женщин.

— В этом-то и причина вашего успеха,— сказал Джэпп.— Вы прирожденная актриса. Никто, кроме вас, не смог бы провести этого господина, а ведь он — негодяй из негодяев — был всегда начеку.

— Помните тот ужасный момент в чайной? — спросила Пуаро Эми.— Я не знала, что делать, и решилась на экспромт.

— Это был удивительный экспромт! — восхитился Пуаро.— Сначала я даже растерялся, решив, что вы сошли с ума.

— А я не знала, что делать. В зеркале напротив я вдруг увидела, что за следующим столиком сидит Липскомб и прислушивается к нашему разговору. Оказался ли он там случайно, или же следил за мной — я не знала, поэтому-то и решила разыграть сцену, зная, что вы меня поймете.

— Я понял это, увидев того самого Липскомба, который пожирал меня глазами. Как только он вышел из чайной, я организовал за ним слежку и выяснил, что он из Зеленых Холмов.

— А что было в шприце? Что-нибудь опасное? — заинтересованно спросила Эми.

— Мадемуазель,— мрачно сказал Пуаро,— доктор Андерсен изобрел изощренный способ убийства. Много лет он занимается бактериологическими исследованиями. У него в Шеффилде есть бактериологическая лаборатория, где он выращивает различные штаммы бацилл. Во время праздников он вводил людям небольшую дозу гашиша, который вызывает различные галлюцинации и чрезмерную радость. Именно это и привлекло в секту многих людей.

— Одинокие женщины,— продолжал Пуаро,— в знак благодарности составляли завещания в пользу секты. И все они постепенно умирали. Умирали в своих собственных домах от обычных болезней. Постараюсь объяснить, как он это делал, хотя я и не силен в бактериологии. Практически можно усилить вирулентность любой бактерии. Бацилла кишечной палочки, например, вызывает воспаление толстых кишок даже у здорового человека. Бациллы тифа, а также пневмококки можно ввести в организм, и человек через какое-то время заболевает сыпным тифом или крупозным воспалением легких с летальным исходом. Существует такая бацилла, как туберкулин, которая вызывает рецидив туберкулеза у человека, который однажды им переболел. Здоровому человеку это не страшно, а у переболевшего вызывает рецидив, вспышку активности. Вы поняли его замысел? Паства умирала от естественных болезней. Врачи старались их вылечить — и никаких подозрений на Великого пастыря. Кроме того, я думаю, он изобрел средство замедлять или ускорять развитие бацилл.

— Ну и дьявол! — в сердцах воскликнула Эми Карнаби.

— По моей просьбе,— продолжал Пуаро,— вы сказали доктору Андерсену, что когда-то болели туберкулезом. Когда Коуль арестовал его, у него в шприце были бациллы туберкулеза, палочки Коха, Так как вы совершенно здоровая женщина, эти бациллы не причинили бы вам вреда, поэтому-то я и просил вас сказать ему, что вы болели туберкулезом в острой форме. Я боялся, что он выберет другую бациллу.

—- А достаточно у вас доказательств, чтобы судить его?

— Больше чем достаточно,— сказал Джэпп.— Ведь мы обнаружили бактериологическую лабораторию, и там у него оказался целый набор различных болезнетворных микробов.

— Я думаю,— сказал Пуаро,— что ему удалось совершить много убийств. Кроме того, он был исключен из университета не за то, что его мать была еврейкой (он придумал эту легенду, чтобы вызвать сочувствие), а за свои садистские наклонности.

Мисс Карнаби вздохнула.

— В чем дело? — встрепенулся Пуаро.

— Я подумала о тех сновидениях, которые видела во время первого праздника. Я так хорошо намеревалась переделать мир: никаких войн, нищеты, болезней.

— Это был замечательный сон,— согласился Пуаро.

Перевел с английского И. Борсук

Алакраны и голубенькая

Выпрыгнув из ниоткуда, она уперлась цепкими передними лапками в ступеньку веранды, вытянула хвостик и застыла как маленькое изваяние. Эта ящерица, длиной сантиметров тридцать, была грациозна и красива. Синяя с переливом спинка, черный хвост, голубые бока, белое брюшко. Мелкие чешуйки на ее стройном гибком тельце сверкали в лучах восходящего солнца. Чуть склонив набок головку, ящерица внимательно смотрела на меня черными бусинками глаз. Я замер в дверях. Так, не шелохнувшись, простояли мы с минуту. Вдруг на акации около самого дома «выстрелил» огромный стручок. Словно невидимая пружина подбросила ящерицу в воздух, потом прыжок в сторону, и через мгновение о незнакомке напоминали только ямки да бороздка, оставленные лапками и хвостом на песке.

Так я впервые познакомился с этой удивительной ящерицей в небольшом поселке, спрятавшемся среди отрогов Анд на севере Перу.

Прошло несколько дней. Я уже стал забывать о пришелице, но ящерица появилась снова. Этот маленький житель пустыни и гор был осторожен необычайно. Реакция его, верткость, стремительность поражали.

Жила ящерица в норе рядом с заборчиком, который окружал наш дом, стоявший на вершине холма. Что привело к нам ее — трудно было сказать, но мы друг другу не мешали и старались уважать территориальные границы.