— Но, Антония, объясните же наконец, что произошло, — произнесла Тесс, которая считала, что ей следует вмешаться, и которая никак не могла понять, что произошло.

— Мадам чуть не утонула в ванне. Потухло пламя газа в колонке, и, если бы я не поднялась и не постучала, она бы так и умерла в одиночестве, пока мы с Жозефой были на кухне, а вы, месье, с мадам на море.

— Но почему вы опять поднялись? — Голос Тесс прозвучал резко. — Почему?

К счастью, этот почти истерический выкрик можно было понять в данных обстоятельствах. Во всяком случае, Антония не нашла в нем ничего неестественного.

— Потому что пришел доктор Перетти, чтобы сделать мадам инъекцию.

Фрэнк и Тесс посмотрели друг на друга, ничего не понимая. Собственное смятение Антонии было настолько велико, что она не нашла ничего особенного в том преувеличенном интересе, который вызвало у них это обстоятельство.

— Но ведь доктор Перетти никогда не приходит перед обедом!

— К счастью, сегодня пришел, месье, а иначе мадам бы умерла.

— Но почему все-таки сегодня он пришел перед обедом? — продолжала настаивать Тесс, игнорируя всякую предосторожность.

— Потому что сегодня после обеда в Рим прилетает его сын Роберто. Это его второй, он возвращается домой из Америки. Роберто не был дома четыре года, и доктор хотел его встретить. Поэтому я и поднялась, чтобы предупредить мадам, что пришел доктор. Я же знаю, что мадам всегда часами лежит в ванне. Когда я постучала в дверь, то услышала, как она там стонет.

Подавленное состояние обоих господ она сочла лишь знаком их переживаний в связи со случившимся.

— Доктор Перетти сказал, что это просто чудо, — продолжала Антония, — и если бы его не оказалось на месте, она прожила бы еще не более двух минут. Он, конечно, сразу сделал все необходимое и спас мадам. Правда, она еще очень слаба.

Антония устремила взгляд на Фрэнка. Она с почтением взирала на эту немую боль, поразившую его. И гостья производила весьма благоприятное впечатление. Почтенная женщина, Антония никогда бы не подумала, что дружба между обеими дамами так глубока и искренна. Но сейчас, в этот момент, она верила в эту дружбу, видя испуганное, растерянное лицо Тесс.

Известие явилось для обоих тяжелым ударом. Они больше не задавали никаких вопросов и казались абсолютно потерянными. Антония решила удалиться на цыпочках.

— Доктор Перетти сейчас спустится, — добавила Антония и, прежде чем закрыть дверь, обернулась и заверила: — Сейчас уже все в порядке, мадам вне опасности. Вы должны благодарить Бога, он сотворил чудо, это уж точно.

Она закрыла дверь, и сообщники остались одни.

Молча смотрели они друг на друга, как актеры, которые на премьерном спектакле одновременно забыли свой текст. Им следовало импровизировать, вновь пытаться вживаться в свои роли, но механизм оказался поврежденным, и они остались неподвижными. Наконец Фрэнк угрюмо произнес:

— Казалось, ты все предусмотрела, не так ли? Ничто не должно было помешать... Но вот доктор Перетти перенес час своего ежедневного визита, и все пропало.

— Я не виновата в этом, Фрэнк. Задумка была хорошей.

Он устало улыбнулся ей.

— Ты права. Нам не следует теперь терзать друг друга. Боги были с Мелфи! Что ж, этого и следовало ожидать. Мы не способны совершить преступление.

— Слишком уж быстро ты сдался, милый друг! В любом случае у нас есть время посоветоваться друг с другом. Антония сказала, что доктор сейчас спустится. Думаю, он позволит тебе навестить Мелфи. И ты обязан подготовиться к этой встрече.

— Я не хочу ее видеть!

— Сейчас не время поддаваться настроениям.

Суховатый тон Тесс поразил Фрэнка.

— Мелфи абсолютно ничего не подозревает, — продолжила Тесс. — У нее нет никаких причин заподозрить нас в чем-то. Ты должен подняться к ней и сыграть роль мужа, изводящегося от того, что произошло. Твое волнение, вызванное совсем другими причинами, поможет тебе в этом. Для всех речь здесь идет о несчастном случае и ни о чем другом!

И впервые с тех пор, как она узнала о провале, на лице Тесс показалась улыбка. Фрэнк растерянно смотрел на нее. Он задавался вопросом, как оправдаться ему в его положении. Тесс, похоже, читала его мысли. Она тихо произнесла:

— Первый раунд мы проиграли, да! Но партия еще не окончена.

— Что ты хочешь этим сказать? Надеюсь, ты не хочешь повторить это еще раз?

Ей не хотелось отвечать прямо на его вопрос. Момент, когда она могла бы посвятить его в свои планы, еще не настал.

— Я могу с минимальными усилиями извлечь пользу из этого «несчастного случая», поговорив с доктором Перетти.

По лицу Фрэнка было видно: он не понимает, что имеет в виду Тесс.

— Что у тебя за идеи, Тесс?

— Дай мне только это сделать, и все будет в порядке, любимый.

— Я хочу знать, что ты...

В этот момент дверь отворилась и вошел доктор Перетти. В несколько шагов очутившись перед Фрэнком, он схватил его за руки.

— Ах, мой бедный друг! Что за трагедия!

При виде доктора в подобном состоянии в душе Тесс шевельнулась слабая надежда, что Мелфи только что умерла. Она должна знать, как обстоит дело, и немедленно.

— Как она себя чувствует?

— Хорошо, мадам, хорошо, насколько это возможно в ее положении.

Затем доктор обернулся к Фрэнку и произнес, чтобы утешить его:

— Она хочет вас видеть, не заставляйте ее ждать.

Любовники переглянулись, и доктор неправильно истолковал выражение их лиц.

— Она еще очень слаба, но ваш визит ее поддержит. Оставайтесь у нее недолго, она нуждается в покое.

И по-отечески добавил:

— Я здесь составлю компанию мадам, пока вы не вернетесь.

Во время этого короткого диалога Тесс совершенно овладела собой. Фрэнк медленно подошел к двери и вышел из комнаты, не оборачиваясь.

— Садитесь, господин доктор. Должно быть, вы сильно устали. Это просто чудо, что вы здесь оказались, не правда ли?

— Да, это верно, мадам. Жизнь ее висела на волоске. Через несколько минут ее...

— Как же мы должны быть вам благодарны!

— Не мне, мадам, моему сыну! Не знаю, слышали ли вы, что сегодня после обеда он прилетает в Рим, а я его не видел четыре года. И поскольку я хотел его встретить, я пришел сегодня утром...

— Я знаю, Антония нам уже рассказала об этом. Было бы ужасно, если бы действительно произошло что-нибудь трагическое. Мы с Фрэнком, ничего не подозревая, находились в лодке, так близко отсюда и в то же время так далеко...

— Могу хорошо представить себе чувства, охватившие месье Сентджиля. Иногда происходят подобные несчастные случаи. Эти колонки устарели, и как только мадам Сентджиль станет полегче, я попробую уговорить ее заменить колонку.

— Антония нам сказала, что огонек горелки погас, это на самом деле было так? — продолжала Тесс.

— Да, мадам. Может быть, виной тому сквозняк, а может, с силой захлопнувшаяся дверь... Кто знает...

— Господин доктор, а?.. Нет, я действительно не имею права думать о чем-либо подобном...

— Что вы имеете в виду, мадам?

— Ничего! Просто мне пришла в голову одна мысль, вернее, предположение.

Смущенной улыбкой Тесс пыталась рассеять озабоченность доктора, которую намеренно вызвала.

— И все-таки, я прошу вас, скажите! — настаивал доктор. — Ведь врач сродни духовнику, мадам. Он должен знать все.

Сделав серьезное лицо, Тесс доверительно произнесла:

— То, что я вам сейчас скажу, доктор, должно остаться строго между нами.

Он взглянул на нее и подался в кресле вперед, чтобы быть ближе к ней.

— Можете вы себе представить, господин доктор, что этот несчастный случай, возможно, совсем... и не является таковым?

Доктор остолбенел.

— Что вы хотите этим сказать, мадам?

Тесс вздохнула. Несмотря на смущенный вид, по ней было заметно, что совесть не позволяет ей молчать.

— Эта мысль не оставляет меня с тех пор, как мы узнали о трагедии. Я знаю, доктор что вы связаны профессиональной тайной. Кроме того, мне никогда и в голову не приходило рассказывать о том, чем поделилась со мной подруга, но ведь, в конце концов, речь идет о ее жизни и безопасности, так что мне стоит оставить угрызения совести... Я вот все задаюсь вопросом, на самом ли деле это был несчастный случай...