На прошедшем затем митинге личного состава Второго испытательного управления полигона и представителей промышленности выступил Главный конструктор. С большим вниманием присутствующие выслушали обращенные к ним слова:

— Новое никогда не рождается легко. Нужно подчинить единой цели тысячи людей, десятки проектных организаций и заводов, необходимо заинтересовать каждого человека, где бы он ни работал в сложной цепочке технологического процесса от конструкторского замысла, первой линии на чертежном листе и до изготовления первой летной машины.

Воздав должное энтузиазму и самоотверженности проектантов, конструкторов и рабочих, которые, не считаясь со временем, трудились над созданием и изготовлением первой летной машины, Михаил Кузьмич обратился к испытателям полигона с призывом: не снижая темпов, совместно с представителями промышленности в установленные сроки подготовить ракету к испытаниям:

— Наша общая цель на этом этапе — научить летать ракету, проверить все ее технические характеристики в деле. Это потребует больших усилий от каждого на отведенном ему участке работы.

Заострив особое внимание на необходимости провести отработку нового комплекса без торопливости, он подчеркнул:

— Если мы любую работу сделаем быстро, но некачественно, то никто ее положительно не отметит. А если задача будет выполнена качественно, пусть даже с небольшим опозданием, то она будет оценена достойно, а исполнителям принесет удовлетворение. Ракетная техника — это особый вид техники. Она требует вдумчивого отношения к себе и не допускает поспешности.

Как всегда выступление Главного конструктора было выслушано с большим вниманием и нашло глубокий отклик в душах всех присутствовавших на митинге.

Подготовка ракеты к пуску, включающая автономные и комплексные проверки бортовых систем и агрегатов, проводилась на технической позиции — монтажно-испытательном корпусе с конца сентября до 20 октября 1960 г. Как отмечали впоследствии ее участники, работы шли с большим напряжением. Испытателям пришлось иметь дело с принципиально новой конструкцией двухступенчатой ракеты, в системы и агрегаты которой были заложены нетрадиционные решения. В частности, новой была компоновка двигательной установки, новая схема системы управления, новая силовая завязка многих узлов. Возникавшие в процессе проверок неисправности требовали всестороннего анализа, длительных поисков, устранения обнаруженных недоработок и повторных проверок. Работы велись днем и ночью. Определенную нервозность вносили частые московские звонки из различных контролирующих организаций, особенно из Центрального комитета партии и Военно-промышленной комиссии.

"В этот период, — вспоминает А.С. Матренин — один из участников подготовки ракеты к пуску, — произошло очное знакомство многих испытателей Второго управления полигона с М.К. Янгелем. С удовлетворением необходимо отметить, что это знакомство произвело очень благожелательное впечатление на всех, с кем Михаил Кузьмич беседовал, отвечал на вопросы, ставил задачи, помогал советом. Буквально для каждого находил какие-то особые слова, интонации, доводы и пояснения. Поэтому, несмотря на краткость общения, испытатели признавали в нем "своего" человека и очень уважительно относились к нему.

Но несмотря на это, сделать вывод о том, что взаимоотношения испытателей и разработчиков (то есть прежде всего специалистов КБ) всегда были безукоризненно "гладкими" нельзя. Были даже на этом этапе конфликты.

Однако в целом между испытателями Управления и специалистами промышленности с первых же дней совместной работы установились дружественные деловые отношения. Прежде всего это было обусловлено повышенным вниманием М.К. Янгеля к задаче этапа летных испытаний и роли испытателя в ней.

Во всех спорах Михаил Кузьмич поддерживал позицию испытателей Управления, так как считал, что испытатель по сути решаемых задач вынужден исходить из принципиальных позиций и меньше всего склонен к компромиссным решениям в ущерб делу. Он очень вникал в наши предложения и высоко их ценил.

В то же время был непримирим к людям, допускавшим суетливость и расхлябанность в работе, нечеткое выполнение своих обязанностей и особенно обещаний. В таких случаях, довольно редких в то время, виновнику доставалось сполна, для других было наукой.

В своей работе М.К. Янгель не терпел показухи и бесцельных "дискуссий". В самых сложных ситуациях, когда требовалось в короткие сроки выполнить немыслимые по сложности работы, он личным участием, спокойным рассудительным советом снижал напряженность, подбадривал, вдохновлял. И дело начинало стремительно двигаться вперед".

Объем испытаний ракеты состоял из автономных проверок всех бортовых систем и приборов с контролем их основных параметров и комплексных испытаний с проверкой правильности функционирования бортовых систем в соответствии с циклограммой полета и с контролем выдаваемых системой управления команд на включение и выключение рулевого и маршевого двигателей первой ступени, разделение ступеней, включение тормозного двигателя, включение и выключение двигателя второй ступени, подачу команды на приведение в готовность к применению боевого заряда и отделение головной части от ракеты.

Комплексные испытания проводились с записью на систему телеизмерений, так как она давала документально подтвержденные сведения о работе бортовых систем ракеты в режиме полетной циклограммы. Так как инструкция по испытаниям предусматривала повторение комплексных испытаний в случае замены или доработки вышедших из строя приборов, то они проводились многократно с последующим просмотром и анализом материалов регистрации — километров кинопленки.

Перед началом комплексных испытаний от главных распределителей системы управления отстыковывались штепсельные разъемы, через которые проходили цепи на пиропатроны ракеты, закрывались заглушками и пломбировались для исключения возможности срабатывания пиротехнических устройств. Вместо них к главным распределителям подключались электрические эквиваленты с транспарантами, имевшими таблички с обозначением всех пироэлементов ракеты и электропневмоклапанов автоматики двигательных установок, которые они имитировали. Вместо головной части также подключался соответствующий электрический эквивалент.

Чтобы не вырабатывать ресурса высокоточных гироприборов, технической документацией предусматривалось все электроиспытания проводить с технологической гироплатформой, устанавливаемой рядом с ракетой на специальный стол, имевший возможность вращения относительно трех взаимно перпендикулярных осей, соответствующих осям тангажа, рыскания и вращения автомата стабилизации. Технологическая платформа подключалась к бортовой кабельной сети с помощью кабелей-удлинителей.

Одновременно с электроиспытаниями ракеты в лаборатории гироприборов проводились автономные испытания штатной гиростабилизированной платформы. После окончания всех испытаний штатная гироплатформа устанавливалась на борт ракеты, подключалась к БКС, и проводились заключительные операции по перегрузке первой и второй ступеней на грунтовую тележку, их стыковке и подготовке ракеты к транспортировке.

Испытания в монтажно-испытательном корпусе проходили с длительными задержками, связанными с выяснением возникающих причин сбоев и отклонений проверяемых приборов. Работали в две смены. Днем военные специалисты совместно с представителями конструкторских бюро и заводов готовили ракету, а ночью представители промышленности под контролем военной приемки производили необходимые доработки.

Несмотря на выявленные замечания и затрату времени, потребовавшегося на их устранение, испытания были успешно закончены к исходу 20 октября.

Ход подготовки ракеты Р-16 к пуску находился в поле пристального внимания высшего руководства страны. Москва проявляла нетерпение. Москва торопила. Аппарат правительственной связи постоянно давал о себе знать. На полигон неоднократно звонили Н.С. Хрущев и Л.И. Брежнев.