Грузчики, а за ними и землянин с Этцвейном, зашли, отталкивая плечами и ногами сколоченную из плавника дверь, в помещение значительно более комфортабельное, чем могло показаться снаружи. В громадном камине пылал битумный уголь, на беленых оштукатуренных стенах темнели гирлянды и розетки резного дерева. Перед камином расселась ватага грузчиков, поглощавших рагу из тушеной рыбы с тростниковыми клубнями. В стороне, в тени, два местных жителя сгорбились над деревянными кружками. Отблески пламени резко оттеняли их широкоскулые лица — они почти не разговаривали и только с подозрением косились на грузчиков. Один мог похвастаться пышными черными усами, взъерошенными и жесткими, как щетка. Другой украсил свою внешность козлиной бородкой и массивным медным кольцом в носу. Этцвейн с любопытством наблюдал за тем, как он приподнимал кольцо краем кружки, глотая пиво. На туземцах были наряды сорухов — черные штаны и рубахи навыпуск с вышитыми эмблемами тотемов. У каждого на поясе висела кривая сабля из «гисима» — белого сплава серебра, платины, олова и меди, кованого и закаленного в процессе, давно превратившемся в тайный обряд.

Ифнесс и Этцвейн устроились за столом поближе к камину. Трактирщик, лысый и плосколицый, с одной ногой короче другой и жестким, пронзительным взглядом, проковылял к ним, чтобы узнать, чего хотят приезжие. Ифнесс объяснил: «Мы нуждаемся в ночлеге и хотели бы заказать обед из лучших блюд». Хозяин таверны провозгласил меню: пряный суп из клемов с травами, салат из кислосладких жуков, шашлык с речной зеленью, хлеб, мармелад из лазурных цветов, чай из вербены. Ифнесс, не ожидавший подобного изобилия, заявил, что его такая трапеза вполне удовлетворит.

«Вынужден предварительно обсудить вопрос о возмещении, — сказал трактирщик. — Что вы предлагаете в обмен?»

Ифнесс вынул одну из своих цветных стекляшек: «Это».

Трактирщик отступил на шаг, с презрением поднимая ладонь: «За кого вы меня принимаете? Бросовое стекло, игрушка для детей!»

«Неужели? По-вашему, какого оно цвета?»

«Цвета старого мха, с оттенком речной воды».

«Смотрите! — Ифнесс сжал стекляшку в руке, разжал кулак. — Теперь какого оно цвета?»

«Светло-рубинового!»

«А теперь? — Ифнесс проворно поднес стекло к очагу, и оно сверкнуло изумрудно-зеленым лучом. — Возьмите, отнесите в темный угол и скажите, что вы видели!»

Владелец заведения удалился в кладовую и скоро вернулся: «Оно светится сапфировым огнем и отбрасывает радужные блики!»

«Звездный камень! — заявил Ифнесс. — Их изредка находят в сердцевине метеоритов. По сути дела, отдавать такую драгоценность за пищу и кров просто глупо, но у нас больше ничего нет».

«Сойдет, — покровительственно произнес трактирщик. — У вас баржа? Как долго вы пробудете в Шиллинске?»

«Несколько дней — нужно закончить дела. Мы торгуем редкостями. Теперь мы ищем шейные позвонки рогушкоев — их целебные свойства высоко ценятся».

«Рогушкои? Это что за звери?»

«У вас их называют по-другому. Краснокожие разбойники почти человеческой наружности. У них было стойбище на равнине Лазурных Цветов».

«А, медные бесы! Ха! И эти на что-то пригодились?»

«Не могу ничего утверждать, я не лекарь. Мы всего лишь торгуем костями. Кто в Шиллинске промышляет таким товаром?»

Трактирщик отозвался каркающим смехом, но тут же притих и бросил быстрый взгляд на двух сорухов, внимательно прислушивавшихся к беседе.

«В наших краях костей столько, что они никому и задаром не нужны, — пояснил свою реакцию владелец постоялого двора. — Да и жизнь человеческая здесь стоит немногим больше. Полюбуйтесь: мать нарочно повредила мне ногу, чтобы спасти от работорговцев. Тогда за рабами охотились эски с Мурдского нагорья, по ту сторону Шилла. Нынче зеков прогнали, зато пришли хальки, и все опять как прежде, если не хуже. Не поворачивайтесь спиной к хальку — обернетесь с цепью на шее! В этом году из Шиллинска уже забрали четверых. Кто страшнее — хальки или медные бесы? Выбирайте сами».

Усатый сорух внезапно вмешался в разговор: «Медные бесы вымерли, остались одни кости — а кости, как вы прекрасно знаете, принадлежат нам!»

«Так точно!» — объявил второй сорух. Когда он говорил, кольцо его подпрыгивало над верхней губой: «Нам известна целебная сила бесовских костей бесов. Мы намерены их выгодно продать».

«Превосходно! — отозвался Ифнесс. — Но почему вы говорите, что они вымерли?»

«На равнине это всем известно».

«И кто же их уничтожил?»

Сорух дернул себя за бородку: «Хальки, вестимо — или еще какая банда, кто их знает? Всякая нечисть водится за перевалом! Без колдовства не обошлось с обеих сторон — это как пить дать!»

«Хальки волшебству не обучены, — трезво заметил трактирщик, — в работорговле оно ни к чему. За перевалом Кузи-Каза много диких, бешеных племен, но о колдовстве тамошнем я что-то не слышал».

Сорух с кольцом отмахнулся неожиданно свирепым жестом: «Это к делу не относится!» Повернувшись к Ифнессу, он вызывающе спросил: «Так вы покупаете кости или нет? Желающих предостаточно».

«Само собой, я хотел бы осмотреть товар, — уклонился Ифнесс. — Предъявите кости — тогда можно будет о чем-то говорить».

Сорухи потрясенно отшатнулись: «Нелепость, доходящая до оскорбления! Вы что же, думаете, мы таскаем товар на спине, как женщины чаргов? Мы гордый народ, над нами насмехаться опасно!»

«Никто вас не пытается оскорбить, — возразил землянин. — Я просто-напросто выразил желание осмотреть товар. Где вы храните кости?»

«Не будем усложнять положение вещей, — слегка успокоился усатый сорух. — Кости лежат на месте сражения — где еще? Мы продадим вам право на добычу костей по разумной цене, и делайте с ними что хотите!»

Ифнесс задумался на пару секунд: «Такая сделка может меня разорить. Что, если кости низкого качества? Что, если их уже растащили? Что, если их невозможно вывезти? Доставьте кости сюда или проводите нас на поле сражения, чтобы я мог оценить товар».

Сорухи помрачнели и отвернулись, стали спорить вполголоса. Ифнесс и Этцвейн принялись за еду, принесенную трактирщиком. Поглядывая на сорухов, Этцвейн сказал: «Они только и думают, как бы нас прикончить и ограбить».

Ифнесс кивнул: «Но их смущает наша невозмутимость. Они боятся ловушки, однако от приманки не откажутся — готов поручиться».

Сорухи приняли какое-то решение и наблюдали за Ифнессом и Этцвейном из-под полуопущенных век, пока те заканчивали обед, после чего предприимчивые разбойники пересели за соседний стол — от них несло болотной гнилью. Ифнесс повернулся к бандитам, ожидающе приподняв голову. Усатый попытался изобразить дружелюбную улыбку: «Все можно устроить к взаимной выгоде. Вы сможете заплатить за кости на месте сразу после осмотра?»

«Конечно, нет, — заверил его Ифнесс. — Осмотрев товар, я сообщу вам, имеет ли смысл доставлять его в Шиллинск».

Улыбка соруха задержалась еще на пару секунд, потом исчезла. Ифнесс продолжал: «У вас есть транспорт? Удобный экипаж, запряженный быстроходцами?»

Сорух с кольцом в носу презрительно хрюкнул. «Это невозможно, — ответил усатый. — В предгорьях Кузи-Каза любая телега сломается».

«Хорошо, значит потребуются оседланные быстроходцы».

Сорухи снова отстранились, чтобы тихо посовещаться. Разбойник с кольцом в носу капризно и упрямо отказывался. Усатый сперва настаивал, потом убеждал, наконец стал заискивать — и так-таки добился своего. Сорухи вернулись к Ифнессу и Этцвейну. Усатый спросил: «Когда вы намерены отправиться в путь?»

«Завтра утром, как можно раньше».

«Мы будем ждать на рассвете. Но прежде всего вы должны заплатить за аренду быстроходцев».

«Смехотворно — подумать только! — возмутился Ифнесс. — Я даже не знаю, существуют ли кости, а вы ожидаете, что я стану финансировать погоню за небылицами? Ни в коем случае, я не вчера родился».

Сорух с кольцом приготовился было яростно спорить, но усатый примирительно поднял руку: «Вы увидите кости своими глазами, а стоимость проезда будет включена в окончательную цену».