— Продолжайте, сэр, — сказал майор Бриджнорт с важностью, — и, прошу вас, садитесь, если только вы не предпочитаете стоять.

— Прежде всего я должен выполнить порученное мне небольшое дело, — отвечал сэр Джаспер, приосанившись, — а уж по вашему ответу я увижу, следует или не следует мне сидеть в Моултрэсси-Холле. Мистер Бриджнорт! Сэр Джефри Певерил тщательно взвесил несчастные обстоятельства, которые в настоящее время нарушили мир между вами. Он помнит много событий в прошлом — я точно повторяю его слова, — которые побуждают его сделать все, что позволит его честь, дабы устранить вашу взаимную неприязнь, PI ради этой желанной цели он намерен оказать нам такое снисхождение, какого вы, верно, не ожидали, и потому вам должно быть очень приятно о нем узнать.

— Позвольте мне вам заметить, сэр Джаспер, что в этом нет ни малейшей надобности, — сказал Бриджнорт. — Я не жаловался на сэра Джефри и не требовал от него никакого удовлетворения. Я намерен покинуть здешние места, и наши с ним дела могут не хуже пас самих уладить другие.

— Одним словом, — сказал священник, — почтенный майор Бриджнорт в так уже довольно имел дело с нечестивыми и впредь не желает ни под каким предлогом водить с ними компанию.

— Джентльмены, — с невозмутимой учтивостью поклонился им сэр Джаспер, — вы глубоко заблуждаетесь насчет смысла моего поручения, и я просил бы вас, прежде чем отвечать на мою речь, дослушать ее до конца. Надеюсь, мистер Бриджнорт, вы помните ваше письмо к леди Певерил, сокращенный список с которого находится здесь, у меня. В этом письме вы жаловались на насилие, учиненное над вами сэром Джефри, и особенно на то, что он сшиб вас с лошади в ущелье Хартли или неподалеку оттуда. Сэр Джефри весьма высокого мнения о вас и потому считает, что, если бы не большое различие между его и вашим происхождением и званием, он, конечно, как подобает джентльмену, потребовал бы суда чести, ибо это единственное достойное средство смыть нанесенное оскорбление. И посему он в этой краткой записке великодушно предлагает вам то, чего вы из скромности (ибо ваше смирение он ничему другому приписать не может) не стали от него требовать. Я также привез сведения о длине его шпаги, и, когда вы примете вызов, который я вам теперь вручаю, я готов условиться с вами насчет времени, места и прочих подробностей вашей встречи.

— Что до меня, — торжественно произнес Солсгрейс, — то если злой дух склонит моего друга принять столь кровожадное предложение, я первый предам его анафеме.

— Я обращаюсь не к вам, ваше преподобие, — отвечал посланец. — Вполне естественно, что вы более озабочены жизнью своего хозяина, нежели его честью. Я должен узнать от пего самого, чему намерен отдать предпочтение он.

С этими словами он любезно поклонился и снова подал вызов майору Бриджнорту. Было совершенно очевидно, что в груди этого джентльмена борются веления мирской чести и религиозных правил; однако последние одержали верх. Он спокойно отстранил от себя бумагу, которую протягивал ему сэр Джаспер, и произнес следующую речь:

— Быть может, вам, сэр Джаспер, неизвестно, что с тех пор, как наше королевство озарилось светом христианства, многие почтенные мужи размышляли о том, можно ли как-либо оправдать пролитие крови ближнего. И хотя это правило, как мне кажется, трудно распространить на нас в годину нынешних испытаний, ибо подобное непротивление, сделавшись всеобщим, предало бы наши гражданские и духовные права на произвол любому дерзкому тирану, который вознамерился бы на них посягнуть, однако же я всегда был и теперь еще склонен ограничить употребление смертоносного оружия лишь необходимою самообороной, независимо от того, идет ли речь о нашей личности или о защите нашего отечества от чужеземного нашествия, об охранении нашей собственности, свободы наших законов и нашей совести от всякой незаконной власти. И поскольку я никогда не колебался обнажать свой меч но этим трем причинам, вы должны извинить меня за то, что я оставляю его в ножнах теперь, когда человек, нанесший мне жестокое оскорбление, вызывает меня на поединок либо из ложного понятия о чести, либо, что гораздо вероятнее, просто из самохвальства.

— Я терпеливо выслушал вас, мистер Бриджнорт, — сказал сэр Джаспер, — а теперь не обессудьте, если я буду просить вас хорошенько обдумать это дело. Клянусь небом, сэр, что честь ваша истекает кровью и что, удостоив предложить вам этот справедливый поединок и тем предоставив вам случай залечить ее раны, благородный рыцарь руководствовался глубоким сочувствием к вашему положению и искренним желанием избавить вас от бесчестья. Стоит лишь на несколько минут скрестить ваш клинок с его заслуженною шпагой, и вы либо останетесь жить, либо умрете, как подобает почтенному и благородному джентльмену. К тому же сэр Джефри, по своему высокому фехтовальному искусству и по доброте сердечной, быть может, удовольствуется лишь тем, что обезоружит вас, нанеся вам легкую рану, которая нисколько не повредит вашему здоровью, а, напротив, будет чрезвычайно полезна Для вашего доброго имени.

— Сердце же нечестивых жестоко, — многозначительно произнес его преподобие Солсгрейс в виде комментария 8 весьма патетической речи сэра Джаспера.

— Прошу ваше преподобие впредь не перебивать меня, — сказал сэр Джаспер, — тем более что, по моему мнению, дело это вовсе вас не касается, и прошу вас также позволить мне должным образом исполнить поручение моего достойного друга.

С этими словами он вынул из ножен свою шпагу, продел конец ее под шелковую нитку, которой было перевязано письмо, и еще раз буквально на острие меча любезно протянул его майору Бриджнорту, который снова отстранил от себя послание, хотя краска на лице его показывала, что он делает над собой большое усилие, после чего отступил и отвесил сэру Джасперу Крэнборну низкий поклон.

— Раз так, — заявил сэр Джаспер, — я должен собственноручно распечатать письмо сэра Джефри и прочесть его вам, чтобы до конца исполнить возложенное на меня поручение и доказать вам, мистер Бриджнорт, великодушные намерения сэра Джефри.

— Если содержание письма соответствует тому, что вы сказали, — отвечал майор Бриджнорт, — мне кажется, нет необходимости продолжать эту церемонию, ибо я уже изложил свое мнение.

— И все же, — возразил сэр Джаспер, ломая печать, — и все же я полагаю уместным прочитать вам письмо моего высокочтимого друга.

И он прочитал следующее:

«Почтенному Ралфу Бриджнорту, эсквайру, Моултрэсси-Холл, в собственные руки.

Через любезное посредство высокочтимого сэра Джаспера Крэнборна, рыцаря из Лонг Мэллингтона.

Мистер Бриджнорт,

из вашего письма к любезной супруге нашей, леди Маргарет Певерил, мы заключили, что вы истолковали известные происшествия, случившиеся недавно между нами, в том неблагоприятном смысле, что будто бы ими был некоторым образом нанесен ущерб вашей чести. И хотя вы не сочли приличным обратиться прямо ко мне с просьбой об удовлетворении, которого один благородный джентльмен вправе требовать от другого, я склонен приписать сие одной лишь скромности, проистекающей от неравенства наших званий, а не недостатку храбрости, которую вы до сих пор выказывали, сражаясь, увы, не за правое дело. И потому я намерен через друга моего, сэра Джаспера

Крэнборна, назначить вам встречу, дабы совершить то, чего вы, без сомнения, желаете. Сэр Джаспер сообщит вам о длине моего оружия и уладит с вами вопрос о времени и условиях нашей встречи, окончательное решение которого — будь то ранний или поздний час, пешком или верхом, на рапирах или на шпагах — я полностью предоставляю вам, вкупе со всеми остальными преимуществами, принадлежащими лицу, получившему вызов. В случае, если вы не имеете оружия, равного моему, прошу вас незамедлительно уведомить меня о длине и ширине вашего. Не сомневаясь, что исход этой встречи непременно прекратит, так или иначе, всякое неудовольствие между двумя близкими соседями, остаюсь ваш покорнейший слуга