Кирилл с некоторой долей сожаления разглядывал искореженный автомобиль и пытался припомнить, какого же числа истекает страховка. А что до возможного восстановления — «Порше» был убит. Вся задняя часть его, вместе с двигателем, ушла в автобус. Снег под машиной таял, смешиваясь с антифризом и вытекшим маслом. Кирилл подошел к водительской дверце «Мерседеса» убедиться, поставил ли перепуганный стайер-водитель свою колымагу на стояночный тормоз. Все было в порядке. А за его спиной в это время господин Жуков, возможно празднуя нежданное избавление от неминуемой гибели, принялся потихоньку, посреди заснеженного шоссе вальсировать под «а капелла».

— Слушай, ты, танцор больших и малых кукольных театров! Ты что-то собирался мне сказать?

— Когда?

— А как только я вернулся из Афин…

— Из Афин? — Андрей усмехнулся. Даже для него самого слишком ядовито. И не просто ядовито, а ядовито-гадко.

— А что такое?

— А то, что я пытался с тобой побеседовать еще тогда… Как ты из Штатов прибыл. Еще подарков навез своей ненаглядной полный контейнер…

— Ну, излагай, а я уж оценю, достаточно ли у тебя оснований вести со мной разговор в подобном темпе.

— Спустите пар, герр Семенов! Как в песне поется: «Как много девушек хоро-о-ших…»

— Ну а дальше?

— А дальше: «Но мама, твой бэдный мама у тэбья один…» Это девок выбирать легко, но не друзей…

— Ну, хорошо, Жуков. Что ты имеешь?

— Все, что имею, — все мое. За исключением зубов. А вот у тебя темя, часом, не чешется? Или при посещении супружеской спальни притолока не мешает?

— Вот до какой степени…

— Ну, блин, я не орнитолог, чтобы степень определять… — Жуков развел руками и прихлопнул себя по бокам. Он был готов закончить этот неприятный разговор. — Вон, едут!

Кирилл обернулся — снизу, натужно вползая в подъем, тащилась легковушка с мигалкой на крыше, а за ней эвакуатор с гидравлическим подъемником.

— Лишнего не болтать! Стой молча! — Кирилл достал из портсигара средней величины «гавану» и запихнул ее в рот Андрею.

— Это, по-видимому, взятка? — прожевал он, втягивая ароматный дым.

— Затычка.

Рожи у прибывших светились любопытством — сразу видно, подобные происшествия для дорог Лихтенштейна редкость. В сопредельной Швейцарии — да, но не в Лихтенштейне. И тип, представившийся начальником всего, чего только возможно, перед тем как ознакомиться с документами, с удовольствием принял очередную пожертвованную Кириллом сигару и, выпятив вперед чуть провисшее брюшко, отдал команду оператору крана приступить к расчленению двух совокупившихся, словно лесные клопы, кусков железа. Когда «Порше» завис над дорогой, бестолково помахивая омертвевшими члениками, полицейский, стараясь особенно не замараться в стекающей с автомобиля всякой гадости, подлез под днище, окинул взглядом все, прежде скрытое от глаз владельца, и, подозвав подчиненного, что-то выговорил ему по-итальянски. После короткой перепалки, в которую был втянут и крановщик, он подошел к Кириллу, пыхнул дармовой сигарой и с минуту простоял молча, оценивая прикид счастливого автовладельца.

— Кто-то еще пользуется этой машиной?

— Нет. В этом нет необходимости.

— В таком случае вам придется проехать в управление. Там мы составим протокол и уладим некоторые формальности…

— Момент! — Кирилл прикинул, сколько у Андрея осталось времени, чтобы поспеть в Канн для встречи с семейством Галкиных, и сколько придется потратить времени на беседы с местной дорожной полицией. Выразив на лице некоторое недоумение, справился: — А почему бы всеми этими вопросами не заняться страховой компании?

— Видите ли, герр Семенов, здесь налицо покушение на убийство. А подобными вещами страховые компании занимаются в последнюю очередь.

— С чего это вы вдруг решили, что за обычным дорожным происшествием кроется что-то преступное?

Полицейский вежливо взял Кирилла за локоть и подвел к зависшему на стропах «Порше»:

— Видите вот эти шланги?

— Разумеется! — Разумеется, Кирилл отчетливо видел тормозные шланги. Более того, он отчетливо видел, что они абсолютно целы.

— Целые? — полюбопытствовал полицейский. — А вы знаете отчего? А оттого что забраться под стоящий на земле «928» очень непросто. Гораздо проще отпустить пару болтов на тормозном редукторе задней подвески. Вот здесь, видите? Вот откуда ушла вся тормозная жидкость.

Обсуждать эту тему Кирилл был пока не готов:

— Может быть, время пришло?

— Я допустил бы подобную вероятность, если бы не трос ручного тормоза. Здесь явно видно место перекуса. А если обратить внимание на весь ваш путь от первого виража до места столкновения, то следовало бы сделать вывод, что у вас вышел из строя и гидротрансформатор. Видите, потеки декстрона…

— Я пытался затормозить коробкой…

— А где вы храните… Точнее, где вы хранили свой автомобиль?

— В гараже.

— Он запирается на ночь?

— Зачем? Вся территория, прилегающая к дому, охраняется, и все, что происходит вокруг, записывается на рекордер.

— Вот как? — Полицейский вынул изо рта дотлевший до ленточки окурок, посмотрел на него с сожалением и отбросил в сторону: — Вы не станете возражать, если мы ознакомимся с этими записями?

Кирилл никогда не стремился к сотрудничеству с правоохранительными органами, но явный отказ мог бы вызвать у полиции весьма обоснованные подозрения:

— Как вам будет угодно, но мне нужно отправить моего сотрудника — через три часа он должен быть в аэропорту…

— Не очень представляю себе, как вам это удастся. Куда именно вам нужно доставить вашего сотрудника? Ведь ближайший аэропорт…

— Я знаю, офицер, где здесь ближайший аэропорт! — Набрав номер, он услышал голос своей дамы:

— Это ты? Где находишься?

— Уж точно не там, где ты рассчитывала. Переключи меня на Николая. А сама начинай паковать вещички…

— Что случилось?

— Я не стану сейчас вступать с тобой в дискуссию по поводу привлекательности рогатых прямоходящих. Тем более что наши отношения не омрачены ничем, кроме как вялотекущим гражданским браком.

Дама с раздражением бросила трубку, и, судя по звуку, ей это было крайне неприятно.

— Слушаю, командир!

— Выгоняй из гаража джип, осмотри его внимательно — все ли в порядке с тормозной системой — и спускайся вниз. Повезешь Жукова в аэропорт.

— А сам-то что?

— Вернешься и все узнаешь. Или Жуков тебе объяснит.

— Скоро буду.

Кирилл повернулся к стоявшему рядом офицеру и поймал в его лице некоторую блуждающую улыбочку.

— Простите! Вы ведь тот самый русский, что купил виллу у наследников старика Корфа?

— Тот самый.

— И еще одни вопрос: у вас здесь какой-то бизнес?

— Бизнес, но не здесь. У меня две водокачки в Эмиратах…

— Вы, верно, шутите? — Причмокнув, в первый раз осклабился полицейский.

— Отнюдь! — отрезал Кирилл, надеясь охладить любознательного офицера. — Так мы едем смотреть кино или продолжим топить подметками снег?

— Как вам будет удобно, герр Семенов.

— А ты, Андрюха, как только вернешься, доложишь мне о возникших у меня половых проблемах…

— Да не стоит обращать на всю эту мутотень внимания. Тем более дергаться в ожидании доклада. Колька тоже обо всем прекрасно осведомлен. Так что доложит, если это тебе надо.

— Надо? Это вопрос. Лучший выход, предвидя подобную перспективу, — сразу распрощаться. Сделав культурно тете ручкой. Но если все запущено до такой степени… нужно разобраться во всем до тонкости.

— Да ладно, двигай…

— А ты, как только встретишь, отзвонись. Там же будет наш общий знакомый. Ему оторваться от своей Гретхен — все равно что с деками на Гавайи на пару месяцев… Передай ему, что жду в гости. — Бросив искоса взгляд на не перестававшего жмуриться полицейского, Кирилл полез в «Опель».

— Вон уж и Коля катит. И не дай бог, сучья рожа, если ты, кроме своего макароньего языка, и наш успел подучить… — продолжил он в том же тоне. Но изменений в мимике полицейского не последовало. — Ну, рогацци, погнали?