— Вот что. Я сейчас пойду возьму направление, получу номер каюты, устроюсь. Думаю, управлюсь часа за два. А потом скину тебе номер. Устрой мне пожалуйста встречу с вашим замом по вооружению. Приходите, посидим, побеседуем.

Дэвид управился даже скорее, чем предполагал. И теперь они втроем сидели за небольшим столом в его каюте, на котором красовались несколько банок пива, тарелка с креветками и три высоких бокала. Говорил Дэвид, а Томаш и новый знакомый, капитан Жанно Кваренги, слушали. Причем в глазах капитана, веселого брюнета с горбатым носом, хотя он и молчал, сквозило явное недоверие. Впрочем, оно тут же исчезло, когда он услышал, где именно Дэвид отслужил последние три месяца.

— Томаш рассказал мне про ваши новые батареи. Приказа о разборке пока не поступало?

— Вчера как раз получили и сразу начали.

— И насколько продвинулись?

Кваренги хмыкнул.

— Полная разборка по инструкции занимает неделю. Плюс еще день на укладку модулей в корпуса для транспортировки. Мы в начале пути.

Дэвид тоже хмыкнул.

— Вот именно. И что будем делать, если через пару дней вдруг придет приказ оставить станцию?

В разговор вмешался Томаш.

— Кончай интриговать, Дэйв. Что ты предлагаешь?

— Давайте для начала я расскажу вам, что предложил некий адмирал по имени Стивенс.

Он разлил по бокалам пиво.

— У нас на полигоне стояла одна такая батарея. Когда наша бригада сообщила ему, что может выиграть только полдня и ни минутой больше, Стивенс вызвал к себе оружейника, с полной документацией и попросил показать ему самый главный и самый секретный узел. Тот естественно ткнул в излучатель.

Дэйв сделал большой глоток.

— Хорошее пиво, — сказал он. — Дальше Стивенс спросил о примерной стоимости узла. Получив ответ, что она составляет около восьмидесяти процентов от всей конструкции, он удовлетворенно кивнул и приказал разработать стратегию ускоренной выемки именно его, начихав на все остальные. Через десять минут ему была предложена следующая операция: бригада из двух человек, вооруженных лазерными резаками, пробивается вот в это место. Прямо через модули усилителей, до самого защитного экрана.

Дэвид отставил бокал и показал пальцем точку на экране.

— Дальше резаки откладывают в сторону, экран аккуратно снимают и начинается операция по извлечению узла наружу. Причем этим занимаются уже другие люди. Первые двое в это время курочат следующую батарею. На вопрос оружейника, а что делать с остатками, ведь волновой контур тоже является большим секретом и его ни при каких обстоятельствах нельзя оставлять, Стивенс бросил: Тоже мне задача. Суньте туда пару зажигательных гранат и дело с концом!

Кваренги покачал головой.

— Я много слышал об адмирале, но через третьи руки. Приятно поговорить с непосредственным свидетелем. Но если серьезно, то даже наш командир не вправе отдать такой приказ. Боюсь, что вряд ли это сделает и сам адмирал. Вот если бы командующий был поближе… Но он, увы, далеко отсюда.

Проводив ребят, Дэвид убрал со стола и задумался. Потом открыл рабочую папку и начал сочинять послание командующему. Он был на сто процентов уверен, что времени ждать уже нет.

— Все, хватит, — сказал Славин, когда Петер с блеском закончил очередной

виртуальный вояж. — Дальше увеличивать скорость не имеет смысла. Я все равно не успеваю реагировать. Пора переходить к настоящим полетам.

Петер отключил пульт и повернулся к наставнику.

— Слетаем в наш пояс?

Славин хмыкнул.

— Конечно, подсознание всегда чувствует, что виртуалка не совсем то. Освоенное нужно закреплять. Но астероиды подождут, они, к сожалению, не стреляют. Да и там пока тихо. Ты — военный пилот. Сначала полетаем с роботами.

На тренировочном поле им выделили всего два часа, график обучения был очень плотным. Три бота в маскировочной окраске уже висели в воздухе, поджидая очередное звено.

— Я сообщил руководству полигона, что полетит одиночка, — сказал Славин, застегивая ремни. Петер оживлял движок.

— Удивились?

— Роботы? Шутишь? Им все равно, кого валить.

Петер ухмыльнулся.

— Я про начальство.

— Немного. Но настроены довольно скептически, одна машина против трех — это нонсенс.

— Ну, это мы посмотрим…

— Выстрелы будут настоящие, — предупредил Славин. — Конечно, они здорово ослаблены. Но если попадут — тряхнет здорово.

На сообщение о выстрелах Петер не отреагировал, его интересовало другое.

— Что будем делать со скоростью?

Славин подумал.

— Начнем с нормальной, не стоит сразу всех пугать.

— Эдит, подъем.

Машина пошла вверх. Пока они не достигли заданной высоты, тройка противников висела на месте. И только когда Петер повернул свой бот носом, передняя машина не спеша двинулась вперед, а две других, слегка отстав, стали заходить с боков.

— Начали, — скомандовал Славин.

Петер закрутил вираж, уходя в сторону и вверх. Минут пять ему удавалось уворачиваться от выстрелов, короткими очередями огрызаясь в ответ — в первых полетах боевые ракеты не использовались. Но потом наступил неизбежный финал. Машина попала под перекрестный огонь и дальнейшее стало отчаянной борьбой за существование. Двойку Петер сумел посадить сам, но бот явно нуждался в ремонте.

— Пошли, посмотрим запись, — сказал Славин, вставая. — Думаю, для первого раза ты держался на отлично.

— Да? — Петер недоверчиво покосился на него. — Меня же сбили.

— Конечно сбили, чудес не бывает. Знаешь резюме нейросети? Больше пяти минут нормальной машине против трех не продержаться.

Они тщательно проанализировали все виражи Петера. Славин был прав. Явных ошибок не было, а неизбежные мелкие огрехи не влияли на конечный результат.

— Завтра к утру машина будет в полном порядке. Увеличим скорость, в полтора раза. Любопытно, на какой начнешь сбивать ты, а не они.

Первый удачный бой получился, когда предельная скорость Петера равнялась двойной. Правда, его машина тоже оказалась сильно задетой, но раньше все-таки свалился один из роботов. Славин довольно улыбнулся.

— Отлично, — сказал он. — Остановимся на этой. Теперь силы равны, дальше нужно работать головой.

Следующую неделю Петер летал все увереннее. А Славин потихоньку снижал разрешенную скорость. И наконец наступил исторический день, когда Петер смог продержаться на обычной скорости дольше противника.

Утром, идя к машине, Петер заметил на скамейке за ограждением троих парней. Они сидели и молча смотрели на него.

— Кто такие? — спросил он в кабине Славина.

— Болельщики, — ухмыльнулся тот. — Весть о твоих подвигах уже разнеслась по округе. Ребята ждут продолжения.

— Каких подвигов?

— За всю историю полигона было только два случая, когда сбивали роботов, а не людей.

— Кажется я знаю, кто были эти герои, — вздохнул Петер.

— Точно. А теперь они ждут третьего.

А ведь действительно герои, подумал Петер, поднимая машину. Это у меня способности намного выше, чем у остальных, а Браухич со Славиным — обычные люди. Стыдно будет, если я окажусь хуже.

То ли его вдохновило именно это, то ли еще что-то, но сегодняшний день

действительно оказался удачным. Двое противников получили повреждения, а один из роботов чуть не врезался в землю. Петер повредил его настолько серьезно, что в воздух взлетел спасатель, чтобы не дать ему разбиться. Его двойка тоже была сильно повреждена, но он сумел сесть сам. Когда они со Славиным шли разбирать полет, тройка приветствовала их громкими криками.

— Быстро растешь, — резюмировал Славин. — Через неделю ты их переиграешь.

— Хорошо бы, — отозвался Петер. — Но что-то мне не верится. Я сегодня был на пределе.

— Мне виднее, — успокоил его наставник.

Действительно, еще через неделю действия Петера стали настолько уверенными, что он сумел повредить два корабля противника из трех. Стайка болельщиков приветственно размахивала какими-то тряпками и восторженно орала.