Помещение, в которое их провели, оказалось маленькой спальней, с узким окошком в стене, широким ложем под ним, толстым пыльным ковром на полу и закрытым шкафом возле входа. Выглянув на улицу, он увидел прекрасный сад с необычными, экзотическими растениями. Вдалеке небесной синевой блестел пруд, возле берега стоял самый настоящий лев и спокойно пил воду.

- Настоящий? Живой? – не веря своим глазам, прошептал Феликс, указывая на животное. – Что он там делает? Мы же не пойдем туда? Вдруг он голоден? Как я, например…

К ним заглянули только через весьма продолжительное время, часа два, а то и три, не меньше. Высокий, белокурый преторианец велел им следовать за ним. До его прихода, томясь ожиданием и не имея возможности покинуть место заключения, Фабий успел передумать обо всех возможных вариантах развития событий, известись от безделья и буквально по косточкам обсудить с друзьями дальнейшие планы.

На сей раз вновь шли долго, петляя запутанными коридорами. Спустились по лестнице, оказавшись в подвале. Фабий переглянулся с Туллией, бросив настороженный взгляд на Феликса. Брат ответил непонимающим взором, дочка адвоката обеспокоенно закрутила головой.

- Куда вы нас ведете? – попробовала она узнать у солдата.

- К начальнику, – отрывисто буркнул тот.

- К какому? Для чего? – не пожелала довольствоваться таким неопределенным ответом юная матрона.

- Скоро поймете, – резко бросил блондин и Туллия предпочла больше к нему не приставать.

Фабий осторожно нащупал кинжал. Мало ли придется воспользоваться. Хотя если их ведут на смерть, им не поможет и боевой меч.

Сделалось темно, редкие факелы, развешанные вдоль стен, больше чадили, чем давали свет. Преторианец остановился и, постучав, открыл дверь. Внутри просторного помещения толпилось много людей, в основном преторианцев, мрачных, серьезных, злых. Мелькнуло бледное лицо Милиха, согнувшегося на стуле и отрешенно глядящего в пол.

“Жив”, – облегченно выдохнул Фабий, значит и нас привели сюда не убивать.

В дальнем конце, за деревянным столом сидел Тигеллин и без всякого удовольствия на лице ел жареную курицу. Отодвинув еду в сторону и ополоснув руки в чаше с водой, взглянул на подошедших.

- Натал и Сцевин во всем сознались. Вы оказали услугу государству. – Молвил он тихим, усталым голосом. Чтобы расслышать едва различимые слова, Фабию пришлось напрячь весь свой слух. – И в его лице Божественному Цезарю Нерону. Благодарю вас еще раз. Вы свободны.

- И все? – возмутился Фабий. – А мой папа?

- Твой папа?.. – Префект вытер руки, выглядел он взволнованным и довольно нервным. Фабий догадался об этом по сильно дрожащим пальцам. – Против твоего отца множество улик, указывающих на виновность и, напротив, ровным счетом ничего, что доказывало бы его непричастность к преступлению.

- Петрония Вера убили заговорщики. Я же вам говорил.

- Петрония Вера погубил наемник, по твоим словам якобы посланный заговорщиками.

- Хорошенько допросите и они во всем сознаются.

- Сейчас не до этого, – холодно отрезал Тигеллин. – В заговор оказалось вовлечено слишком много людей. Ситуация критическая. В любой момент могут возмутиться преторианцы. – Он мрачно оглядел находившихся в помещении солдат. – Я их едва удерживаю. Твоим отцом просто некому заниматься.

- Мы, рискуя жизнями, спасли жизнь императора, – напомнил Фабий. – А заодно и вашу, между прочим…

Начальник гвардейцев сложил на груди руки.

- Все что могу сделать – отложить казнь. Приведете того наемника и, если он во всем сознается, отпустим твоего отца.

Фабий по холодному, суровому взгляду понял, что разговор окончен. Дернулся было что-то сказать, но, подавив клокотавший внутри гнев, стиснул зубы и, развернувшись, молча двинулся прочь.

- Вот мерзавец! – возмутился Феликс, едва они оказались в коридоре.

- Не все так плохо, – попыталась успокоить Фабия Туллия. – По крайней мере, смертный приговор отложен.

- И что? – не унимался брат. – Все что нам сказали – это едва слышное “спасибо”. Да и то с таким видом, словно общались с грязной стеной. А Туллии, как быть? Про ее отца мы так ничего и не выяснили.

- Выход один, – заявил Фабий. – Разыскать Диодота.

- Шансов мало, – с грустью в голосе молвила Туллия. – Наверняка он сбежал, если уже не убит. Заговор провалился, его членов арестовывают. Наемник либо затаился, либо сбежал.

Мимо двое солдат провели бледного, едва передвигающего ногами вельможу в мятой тоге с широкой красной каймой. Фабий узнал его. Сенатор Кальпурний Пизон, очень богатый и влиятельный человек. На мгновение волосы на голове встали дыбом, заговор действительно поражал своими размерами и теперь становилось понятным перепуганное поведение Тигеллина. В настоящий момент временщик сражался не за Нерона, он бился за свою жизнь.

- У нас нет шансов, – согласился Феликс.

- А дядя Эмилий? – высказал предположение Фабий. – Если обратиться к нему? Ты говорил у него куча информаторов. Вдруг отыщут?

- А что? – оживился брат. – Мысль. К тому же это его работа. Прямая обязанность, можно сказать.

На лестнице встретили еще одного арестованного. Тот мельком взглянул на друзей и Фабий прочел в его глазах страх.

- Это же сам Анней Лукан, – прошептала Туллия. – Я обожаю его поэму “Орфей”. Зачитала до дыр…

Фабию стало жалко поэта. Он слышал истории о том, как Нерон, сам любивший сочинять стихи, испытывая к Лукану зависть и ревность, всячески принижал и критиковал его творчество.

“Не раскисай”, – одернул он себя. – “Следует заняться делом. Пришла пора Диодоту заплатить за все зло, что он причинил моей семье и моим друзьям”.

Глава двадцать пятая. Нежелательный помощник

- Вы с ума сошли! – выслушав их рассказ, и никак не отреагировав на просьбу помочь поймать Диодота, вскричал дядя Эмилий. – Феликс, если узнает мать, она мне такое устроит. Марш домой! И носу не смей оттуда высовывать. – Он схватился за голову. – Вас же могли убить. Тут такое творится… – Начальник стражников понизил голос. – Не знаю, удержит ли Нерон власть. Поговаривают, половина гвардейских офицеров замешана в заговоре. Ходят слухи, что сам Сенека, бывший наставник императора, сочувствует им. Сейчас необходимо затаиться и ни в коем случае не высовываться. Неизвестно, кто завтра окажется моим командиром.

- Так нельзя, папа! – возмутился Феликс. – Мы должны помочь отцу Фабия.

Дядя Эмилий пожевал губами, видно было, что внутри него происходит серьезная борьба.

- Мы же одна семья… – попытался напомнить брат, мгновенно умолкнув под сердитым взглядом родителя.

Но последний аргумент все же возобладал и помог принять решение.

- Давайте, рассказывайте все, что знаете про этого Диодота, – быстро заговорил он, поднятой вверх ладонью пресек радостный возглас сына и продолжил: – И расходитесь по домам.

- Отец, мы хотим с тобой. Диодот мне должен. – Обиделся Феликс. – Мы уже достаточно взрослые. К тому же сейчас мы пойдем вместе с солдатами. Что негодяй сможет нам сделать?

- И думать не смейте! Фабий, тебя это тоже касается. Ваше расследование закончено. Теперь за работу принимаются те, кому такая работа положена по службе. Все без разговоров.

И он приказал троим вигилам отвести их по домам. Ворча и громко выражая недовольство, друзья все же подчинились.

Внутри особняка стояла мертвая, поистине гробовая тишина. Большинство слуг, в том числе и хитрый привратник, исчезли. Пройдя опустевшими, показавшимися безжизненными помещениями, он вышел в сад. Мама в одиночестве сидела на скамейке, уставившись на клумбу. Подойдя ближе, Фабий заметил, что из ее глаз прозрачной струйкой текут слезы. Услышав его шаги, она вздрогнула, медленно повернулась и губы на миг осветились слабой улыбкой.

- Все будет хорошо, – тихо произнес Фабий, присаживаясь рядом и, испытывая чудовищные угрызения совести, принялся рассказывать про события последней недели.

Мама слушала молча, вначале всхлипывая едва ли не ежесекундно, но в конце оживилась, вытерла слезы и, как только Фабий закончил, заключила его в объятья.