- Хорошо,  допустим, - прервал его Дорожная Пыль. – А зачем вообще   правила, которые не жестко обусловлены моралью? Только лишние ограничения и обуза.

- Не скажи, не скажи, - качая головой, продолжил Сэсэ. – Правила предназначены для того, чтобы сделать движение на дороге предсказуемым.  Без этого не может быть ни безопасности, ни пропускной способности.  Без этого невозможно определить, кто виноват в каких-то событиях и, значит, без этого нет даже справедливости. Когда все заранее знают, как ты будешь поступать, ты не опасен. Поэтому даже в тех случаях, когда есть возможность выбора, правила всё равно необходимо фиксировать. Конечно, если водитель очень опытный,  он даже при нарушении правил сумеет сделать так, чтобы все видели: он будет нарушать и  как именно нарушать. Тогда он тоже будет не опасен. Это как раз те, кто ездит с мигалками на крыше. Мигалка по сути и нужна для того, чтобы все понимали: «Внимание! Я буду нарушать. Смотрите на меня». Предсказуемость здесь превыше всего! Ну, и штрафы соответственно по величине распределяются: нарушение неприкасаемых правил стоит дорого,  а других  не очень.   Понял, почему что-то в добродетелях можно менять, а что-то менять категорически нельзя?

- По-твоему получается, что мудрому можно всё. Мудрец вне морали.  У него фактически мигалка над головой. Я правильно тебя понял?

- Да, правильно.  Мудрец хорошо видит последствия своего вмешательства и способен безопасно совершить то, что для обычного человека недопустимо. Поэтому мучительная проблема Раскольникова:  «Тварь ли я дрожащая или право имею…» разрешается очень просто : «Ты, Раскольников, права не имеешь именно потому, что тварь дрожащая. Перестанешь быть тварью - и возможно когда-нибудь будешь иметь право. Но в этом состоянии тебе скорей всего уже и не нужно будет это самое право, потому что ты будешь понимать причины хода событий и вряд ли захочешь вмешаться в них». Ну, что, я понятно объяснил?

- По-моему, ты обходишь стороной одну очень важную вещь, - сказал Дорожная Пыль и подмигнул Сэсэ.

- Правда? – удивился Сэсэ. – Что же я скрыл от тебя, господин лазутчик?

- Зря ёрничаешь. Вот смотри. Весь этот механизм формирования правил с твоих же слов определяется теми ценностями, которые формулируются до обсуждения этих правил. Так? И получается, что именно эти ценности определяют, какие правила неприкасаемы, какие можно трансформировать и каковы диапазоны этих трансформаций.

- Ты всё верно понял. Что дальше?

- Как что? Мы должны теперь сосредоточиться именно на человеческих  ценностях и механизмах формирования на их основе моральных норм. Разве нет?

- Эк, куда ты загнул? Это совершенно отдельная большая тема и притом очень непростая.  Хотя ценности намного стабильнее моральных норм, но и они меняются. Это только лживые бесы могут говорить о единых для всех неизменных ценностях  типа прав человека.  Чудовищная ложь, - покачал головой Сэсэ,  потом сплюнул на сторону, - Ненавижу этих умников... Пойдём в сарай. Свёрла ты не найдешь. Я, кажется, в последний раз оставил их в другом месте.

10. Неудачная рыбалка

                              Почему жизнь так плохо борется за жизнь?

                                                                   ДП

    Прошло три дня, в течение которых Дорожная Пыль совместно с новыми знакомыми работал и занимался различными магическими практиками. Он уже достаточно освоился с членами семейства, их незатейливым бытом и обычаями поведения. День близился к вечеру, когда Дорожная Пыль накопал червей и собирался отправиться порыбачить на небольшой лодке Сэсэ. Он основательно подготовился: черви, прикормка, садок, хорошо оборудованная удочка. Он уже собирался оттолкнуться от берега, когда на берегу появилась Лю.

- Ты, что, на рыбалку собрался? Почему мне не сказал?

- Я не знал, что тебе нравится рыбалка. Залезай, если хочешь. Только у меня второй удочки нет.

- Это ничего, - весело сказала Лю, - у меня на чердаке есть своя удочка.

С этими словами она убежала, подпрыгивая на ходу. Через пять минут, вооружённая пыльной удочкой, в оттянутом свитере довольная Лю сидела на переднем сиденье лодки, подперев голову пухлыми ладошками.

"Всё-таки она действительно фея Любви, - думал Дорожная Пыль. – Как она любит весь мир, любит как-то непосредственно, чисто, не навязывая миру ничего". Его размышления прервал голос Лю: «Эй, куда ты гребёшь? Давай ближе к тому камню, там окунь хорошо клюёт». Он доверился её опыту, подплыл поближе к гранитному языку и заякорился. Они не спеша разобрали удочки, выставили поплавками глубину и насадили жирных червей. То ли погода была не та, то ли луна не в том месте, то ли ещё какой казус, но никаких существенных событий с поплавками не происходило; разве что, пока червяк опускался на дно, его с бешеным азартом атаковали уклейки.

- Вот интересно, Лю, мы тут сидим, рыбу ловим, и в случае успеха её ожидает смерть. Как это вяжется с любовью к миру? - с хитринкой начал разговор Дорожная Пыль.

- Причём тут любовь!? – удивленно откликнулась Лю, продолжая глядеть на поплавок. - Если мы поймаем окуней, мы их пожарим и съедим, тем самым продлив свою жизнь за счет чужой жизни.

- Скажи, а существует  другой способ жизни, не использующий чужую жизнь?

- Нет. Жизнь и смерть неразделимы. Смерть не только источник энергии для жизни. Вспомни, как лосось идет на смерть ради новой жизни, как многие люди полностью посвящают свою жизнь детям и внукам. Фактически они тоже жертвуют своей жизнью. А ведь многие из них одарены и талантливы куда более тех, ради кого принесены их жертвы.

- Интересно, интересно! Значит, злодей, отнимающий жизнь других людей для процветания своей, нормальный объект жизни на земле?

- Нет, это не так. Для жизни необходима смерть, это правда. Но смерть оправдана лишь в той части, которая необходима для жизни, на худой конец  - для развития. Любое существо, которое убивает не для сохранения своей жизни, истощает мир и обречено.

- Извини меня, но в моём мире мы все так живём. Мы все берём больше, чем нам надо, прямо или косвенно отбирая чужие жизни: одни просто убивают из спортивного интереса, другие – чтобы повысить свою самооценку. Скажем, можно ездить на небольшой машине, но возьмут самую огромную. Да, она больше ворует кислорода у всех, больше гадит. Ну, и что!? То же касается еды, жилья и прочего.

- Я знаю про ваш мир достаточно, - решительно отрубила Лю. - Поэтому вы на помойке и живёте. Знаешь, особенно ужасно, что вы не просто убиваете - вы чужую жизнь сделали своей собственностью. Вы говорите: «Это - мой участок и, значит, мои деревья. Это - моя собака». Это означает, что вы берёте жизнь, данную Господом; такую же жизнь, как ваша, и ни с того, ни с сего объявляете свое право распоряжаться ею. Это право следует из ваших отношений в обществе, а распространяется почему-то на других существ. Вы приобретаете лицензию на отстрел, как право на чужую жизнь и одновременно как индульгенцию своего греха. Почему бы вам не продавать в церкви лицензии на отстрел людей!? Заодно и грех сразу снимите. А!?