Надо всё же идти будить мэтра. Конечно, он заодно со Светославом, но неужели откажется перенести меня в общежитие? Сейчас больше всего мне хочется быть подальше отсюда, в привычной обстановке, заняться какими‑то привычными делами и хоть на время отвлечься от своих переживаний. Полежать в горячей ванне с душистыми травами, неспеша приготовить завтрак, почитать интересную книгу… А потом собраться с силами и написать его величеству письмо. Предельно вежливое, в духе Дэллиса. Поблагодарить, извиниться за причинённые неудобства, снова поблагодарить и рискнуть поинтересоваться своим дальнейшим будущим. По документам я везде числюсь как Синтия Голдари, и все знают меня только в прежнем облике. Как долго придётся доказывать, что я — это я? До конца каникул что‑то сделать точно не получится, в результате допустят ли меня вообще к занятиям? Ускорить процесс может только лично король. А значит, я опять возвращаюсь к самому главному вопросу — как мне теперь с ним себя вести. До этого он показал себя как человек, способный уважать чужое мнение. Редчайшее качество для монарха… Сможет ли он в таком случае понять и принять моё решение вновь видеть в нём исключительно короля? Или я просто не буду иметь права отказаться, если он всё же захочет… Кто мне объяснит, где кончаются мои права и начинаются обязанности? Всё, иду к мэтру.

Я как раз домыла чашку, когда в тишине скрипнула дверь, и на кухню вошёл племянник хозяина. Я совсем забыла о нём и сначала даже не узнала.

— Доброе утро! Чайник горячий? Не могли бы вы…

Тут он, видимо, обнаружил, что перед ним никакая не служанка, и застыл на месте, схватившись за сердце. Ох, мэтр же просил меня не попадаться ему на глаза! Как неловко получилось…

— Доброе утро. Сделать вам чай?

Эрисфей машинально закивал, и я сочла, что мята и для него будет не лишней. Мужчина жадно осушил чашку, не отрывая взгляд от моего лица.

— Прошу прощения за столь невежливое поведение, просто вы невольно напомнили мне одного человека… Леди?

Я сделала вид, что не заметила его вопросительной интонации, и решила поскорее закончить разговор.

— Ничего страшного. Я пришла к мэтру Олаву по важному делу и как раз собиралась…

— О, в таком случае позвольте предложить вам свои услуги. Я его племянник, Эрисфей ни Данно, — слегка поклонился он. — Мэтр ещё спит, но я могу пойти разбудить его и сказать, что его хочет видеть..?

— Он знает, — чувствуя себя неловко, пробормотала я.

— Хорошо. Вы подождёте его здесь?

— Если можно. Спасибо.

Оставшись одна, я невольно прислушалась: не заскрипит ли лестница под ногами мага, не хлопнет ли задняя дверь, возвещая о том, что меня хватился спящий в башне мужчина? Нет, тихо. Или ещё не хватился, или спокойно перенёсся во дворец, радуясь, что не надо больше ничего объяснять. Что я и так всё поняла. Надо не забыть передать через мэтра кольцо…

Тихо открылась дверь, впуская одетого в зимний плащ Эрисфея. В руке он держал небольшой саквояж, а сам выглядел заметно встревоженным. Махнул с порога, подзывая меня:

— Извините, но всё это очень странно! Мой дядя…

— Что с ним?

— Я никак не могу его разбудить! Такого раньше никогда не было!

Я сдавленно ахнула.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Я уж и кричал, и тряс его… Надо послать кого‑нибудь из слуг за целителем… А, я сам схожу, быстрее будет! Или, может, поднимемся к нему вместе и ещё раз проверим?

— Конечно!

Вслед за Эрисфеем я выскользнула в коридор, оттуда — в холл. Надеюсь, всё не так страшно, и мэтр всего лишь переутомился! Помоги ему Свет…

Беспокойство за мага отодвинуло на задний план все остальные переживания. Я машинально двигалась за своим спутником и совсем не думала о нём. И это было моей ошибкой.

Немного не дойдя до лестницы, мужчина резко остановился и обернулся. Я по инерции налетела на него и сразу же оказалась вплотную прижата к видавшему виды плащу. Его рука как тисками сдавила плечи — не вырваться.

— Наконец‑то…

Сдержанное до этого лицо озарила ликующая усмешка. Эрисфей с силой ударил кулаком по стене, и у меня перед глазами замелькали чёрные точки. Портал!

Я не успела закрыть глаза — темнота сама обступила меня. Дышать стало больно… потом трудно. Пустота под ногами казалась бесконечной, заставляя всё внутри сжиматься от ужаса. Я отчаянно забилась, пытаясь вырваться, но вместо этого окончательно лишилась сил. Темнота поглотила меня…

Очнулась я резко, с таким чувством, словно с моей груди убрали тяжеленную каменную плиту. Онемевшее тело не слушалось; у меня получилось лишь слегка пошевелить кистью. Я открыла глаза и поняла причину этого — руки были связаны! Вернее, крепко примотаны к подлокотникам массивного кованого кресла с высокой спинкой, на котором я сейчас и сидела. Я поёрзала, пытаясь ослабить верёвки, привстала, но вывернуть руки и попытаться освободиться нечего было и думать.

Что всё это значит?! Я растерянно обвела глазами совершенно незнакомую комнату. Нет, даже не комнату — целый зал с высоким, покрытым копотью потолком, пыльным полом из выщербленных плит и голыми почерневшими стенами. Единственное узкое окно с кусочком ясного утреннего неба за ним, внутренняя стена частично обрушена, из большой зияющей дыры ощутимо тянет холодом. Похоже, здесь когда‑то произошёл сильный пожар, может быть, даже взрыв. Что же это за место такое??

За спиной раздались спешные, чуть шаркающие шаги.

— Ну что, очнулась?

Я узнала голос ещё до того, как увидела перед собой злое лицо Эрисфея. Он обвиняющее тыкнул в меня пальцем:

— Ты не Элли!

— Конечно, нет. Господин ни Данно, не могли бы вы…

— Молчать! — зашипел он. — Отвечай, кто ты?! И где Элли?

Отпираться смысла не было — мои волосы в прямом смысле выдали меня с головой.

— Элли умерла вскоре после моего рождения. Я её дочь.

— Врёшь! Не было у неё никакой… — Эрисфей осёкся и засопел, вновь нависая надо мной.

— Да… У тебя его глаза… Этого мерзкого урода!

— Не смейте так говорить! — не выдержала я. — Мой отец был благородным человеком, в отличие от вас!

Эрисфей снова непроизвольно зашипел; мне показалось, что он еле сдержался, чтобы не ударить меня по лицу.

— Он украл у меня Элли!!

— И за это вы его убили? — по наитию спросила я. Мужчина подавился воздухом и закашлялся. — А что вы сделали с моей мамой?

— Я спас её! Нарушил приказ, рисковал ради неё всем… А она отплатила за это чёрной неблагодарностью!

— Расскажите мне, что тогда случилось, — тихо попросила я. — Пожалуйста. Мне надо это знать.

Я была уверена, что он откажется, но я ошиблась. Эрисфей снова взял себя в руки и отошёл куда‑то вглубь зала. Из‑за высокой спинки кресла я не могла видеть, что он там делает. Сухое шуршание, негромкое позвякивание стекла… Навряд ли он собирается предложить мне чаю.

— Почему бы и нет? Время у меня пока есть.

'Пока что?' — вертелось у меня на языке. Но я промолчала, отчётливо осознавая, что в любом случае меня не ждёт ничего хорошего. Раз Эрисфей решился похитить меня прямо из‑под носа дяди, значит, хочет отомстить за свои старые обиды. Пусть не Элли, то хотя бы мне. Это значит, или убьёт, или…

Я задышала глубже, отгоняя предательскую панику. Шанс спастись у меня есть. Точнее, шанс на то, что меня найдут и спасут. Эрисфей не убил меня сразу — то ли ждёт чего‑то, то ли собирает свою решимость. Он ведь он не хладнокровный наёмник, а обычный законопослушный учитель. Точнее, был им… Надеюсь, он солгал мне, и с мэтром на самом деле всё в порядке. Проснувшись, он, возможно, захочет со мной связаться и, не найдя, поднимет тревогу. Или это сделает Дан. То есть Светослав. Впрочем, кажется, теперь это не так уж и важно…

— Что тебе известно? — ровно спросил Эрисфей.

— Мне рассказывали, что на родителей напал целый отряд мнимых разбойников. Отец погиб, защищая маму, а она сама бесследно исчезла. Её искали, но не нашли.

— О да, искали. Ещё как искали… А эта маленькая мерзавка как в воду канула…