— Зверь… Мордой на зайца похож, а хвост — лопатой. Лапы, как у гуся, с перепонками. Шкура медвежья — темная. Сам из какой деревни?

— Наша — Прислон… Ниже — Дымки, а потом Плоское. Плоское сразу узнаешь: клуб у них большой поставили. А за ними Нелюшка. Слышал, чай? Как тебя зовут?

— Колькой.

— Меня Егоркой! — Подпасок остановился и принялся вытаскивать из оттопыренных штанов огурцы. — Трескать хочешь?

Первый огурец недолетел до плота. Второй упал сзади и обдал Кольку брызгами.

— С перелетом бросай.

Наконец огурец шлепнулся рядом с салкой. Колька быстро выхватил его из воды и принялся грызть.

— Вкусный!

— И то ладно. Будь в надежде, Колька. Буду смотреть бобра!

— Смотри. Зверь дорогой! Чтобы с ружья не созорничали! На кордон сообщи!

Салку вынесло на середину течения, и она ускорила бег. Бревна еще сильней заходили под ногами у мальчика, глухо стуча по воде.

Деревня Прислон открылась сразу. Избы вытянулись по горе, выглядывая из зелени садов и кудрявых берез. На деревьях всюду чернели скворечники. Там, где не было деревьев, домики были прибиты к длинным шестам. И не по одной скворечне, а всюду две-три. Кольке захотелось их сосчитать, но он скоро сбился. Такое заботливое отношение к птицам ему понравилось. Он сам мастерит скворечни и дуплянки, которые развешивает по просекам.

«Прислон, Прислон, — несколько раз про себя повторил он название деревни, стараясь отыскать смысл слова. — Остановка, отдых, опора». Он не знал, правильно ли понял слово, и добавил к нему название птиц.

— Прислон скворцов! Здорово вышло! — Колька громко засмеялся и закричал на всю реку: — Прислон скворцов!

От крайней избы отделилась стайка мальчишек в синих и белых рубашках. Они закричали и бросились по тропинке под гору.

— Эге-ей! — завертел Колька рукой над головой, очень довольный, что есть возможность снова перекинуться с кем-нибудь словом. — Прислон скворцов!

Но ребята не успели добежать до Кольки. Салку пронесло мимо деревни. Скоро на горе мелькнула последняя изба и серые плетни огородов.

Между узкими берегами река ускоряла свой бег, но, выходя в широкие плёсы, медленно катила воды. Так прошло несколько часов.

Вдруг неожиданно Колька увидел торчащие из воды столбы. Между ними была перекинута слега. Все это издали он принял за строящийся мост. Мальчик еще не успел понять, что перед ним, когда салку поднесло к столбам. Теперь было видно — на связанных столбах лежала толстая труба. Конец хоботом свешивался в воду.

Колька попробовал шестом затормозить салку, но не достал дна. Плот ударился в столб, развернулся и прижался ко второму столбу. Он был из тополя. Срезанный ствол дерева в воде выбросил клейкие листочки.

Труба протяжно загудела рассерженным басом.

На берегу вырос перемазанный мазутом мальчишка с гаечным ключом в руках. Кепка, перевернутая назад козырьком, чудом держалась на рыжей копне волос.

— Разъездился здесь! — закричал недружелюбно мальчишка. — Не видел, куда пер?

— Хотел затормозить, не вышло.

— Проваливай! Сломал бы водокачку, ребята тебя бы разделали.

— Не ори, уеду.

Но салка уперлась в столбы и не сходила с места.

Колька безуспешно отгребался шестом.

— Весло возьми. Учить тебя надо.

— Умен. Нет у меня кормовика.

— Должен быть.

— У меня нет. Вон ботник стоит, можешь подъехать.

Мальчишка швырнул гаечный ключ и столкнул ботник в воду. На колышках висели длинные распашные весла.

Рыжий мальчишка ткнулся в салку. Ловко привязал ботник к плоту и протянул Кольке весло. Потом забрался на бревна сам и принялся тоже грести. Салка под ударами весел нехотя отошла от столбов и двинулась к берегу.

Пока мальчишка работал веслом, Колька смог хорошо его рассмотреть. Он был худощавый, с крепкими, цепкими руками. Скуластое лицо густо обсыпано крупными веснушками. Рыжеватые, широко расставленные глаза смотрели дерзко, с вызовом.

«Для тракториста мал. Наверное, прицепщик, — решил про себя Колька. — Что он делает, почему так перемазался? Может быть, велосипед чинит?»

Рыжий мальчишка, отирая со лба градины пота, еще больше размазал грязь по лицу.

— Путешествуешь? — спросил он, рассматривая Колькину полевую сумку, закопченное ведро и ореховую палку с леской. — Плыл бы на ботнике. Куда лучше.

— Я тебя забыл спросить, — озлобился Колька, которому надоело, что мальчишка все время лез его учить. — Ну, путешествую. Доволен?

— А ты смывайся скорей. Быть здесь чужим воспрещается! Понял?

— Не шуми. Осмотрю берег и поеду. Нашелся мне указчик! — Колька смерил рыжего мальчишку взглядом, прикинул в уме, кто из них сильнее.

— Сказал, смывайся! Думаешь, с тобой не слажу? Крикну ребят.

— Сказал тебе… Осмотреть берег надо.

Рыжего мальчишку удивило упрямство Кольки.

— Ты что ищешь? Скажи. Может быть, я знаю… У нас здесь огороды.

— Чьи огороды?

— А ты не знаешь? — Мальчишка хитро посмотрел на Кольку. — Наши, школьно-производственной бригады. Десять гектаров дали!

— А я думал, что ты прицепщик. Где вымазался так?

— Движок сломался. Я ремонтирую. — Мальчишка с гордостью кивнул головой на сарайчик.

— Какой движок?

— А ты понимаешь? — Глаза рыжего мальчика загорелись любопытством.

— Немного. На кордоне у нас есть движки. Есть и пилы «Дружба».

— А ты посмотри… Не пойму, что случилось.

— Бензин кончился?

— Нет, полный бак налил.

Колька следом за мальчишкой неторопливо вскарабкался на невысокий берег. Ничего особенного он не ожидал увидеть. Подумаешь, какая невидаль — огород! Грядки и есть грядки. Пусть он даже школьно-производственной бригады. Другое дело — пасека Михи с витаминными медами. Вот где интересно побывать! Он недружелюбно посмотрел еще раз на мальчишку, на мелькающие перед ним потрескавшиеся голые пятки. Очень он задается.

Около кустов ракитника стояла сколоченная из досок будка. Крыша закопчена сажей.

Мальчишка перехватил критический Колькин взгляд и сказал:

— Движок в сарае.

— Догадался!

Колька увидел: от будки уходит в поле толстая железная труба. Там, где она кончалась, дальше убегали глубокие канавки. Кое-где еще поблескивали лужицы воды.

Колька удивленно завертел головой. Вдоль каждой канавки тянулись зеленые листочки рассады. Глянул он в сторону — сидят на крепких ножках кочажки. Догадался — ранние сорта. А на другой стороне поля — темно-синяя капуста, какой ему и отродясь не приходилось еще видеть.

— Нравится? — В глазах мальчишки теплился смех.

— Сказал — огород, а здесь одна капуста.

— Ну и что ж, что капуста! Мы календарем занимаемся.

Колька сделал вид, что ничуточки не удивился, хотя и не понял, о каком календаре идет речь. И, чтобы не выдать своего удивления, сказал:

— Дело у меня есть. Показывай движок, а то спешу.

— А ты, случаем, не председатель колхоза? Наш тоже всегда торопится. Некогда ему!

— Пошел ты!

— Уж и пошутить нельзя. Обидчивый очень!

Сшитая из досок дверь заскрипела. В будке стало светло. На полу стоял на колесах небольшой движок. Неизвестно, что хотел с ним сделать рыжий мальчишка, но движок был наполовину разобран. В стороне лежал вентилятор, вывернута свеча и откручена крышка блока. Рядом с инструментом ведро с бензином, банка с маслом и лейка с водой. Колька критически осмотрел движок и повернулся к мальчишке.

— Вентилятор зачем снял? Эх ты, посторонний человек! Воспрещается! А выходит, тебя к движку подпускать нельзя. Тащи ключ!

— Ладно, проваливай. Сам еще раз попробую!

— Ну пробуй. Почему колеса еще не открутил? Надо было так сделать. Слышал, искра в колеса уходит? Поискал бы там! — Колька направился к двери.

— Постой. Что будешь делать?

— Не бойся. На кордоне есть такой движок. Посмотрю сейчас твой.