— И разбуди меня утром, - строго сказала она, снимая с его плеч камзол. - Не вздумай уехать не попрощавшись.

— Разбудить, перед рассветом? - переспросил он на всякий случай. Девушка сосредоточенно расстегивала свободную батистовую рубашку.

— Да, все равно когда, - ответила она, закончив и с ней.

— Хорошо, - кивнул мужчина.

Николь отошла, сложив руки на груди.

— Штаны сам, я помню, - произнесла она.

Виктор рассмеялся, вновь схватив ее в объятия.

Утром он уехал. Как и обещал, он разбудил Николь, но она своего обещания не сдержала и расплакалась, когда он отпустил ее из объятий и пошел к двери. Сердце девушки сжалось от предчувствия, что она видит его в последний раз, и эти полтора месяца ее жизни навсегда останутся лишь сказочным сном.

Генри Морис и Чарльз Джонсон сопровождали своего командора. Король Вандершира отправился в Холоу тайно, взяв лишь пятерых офицеров.

12е. Четвертый весенний месяц.

Кристиан проснулся с ужасной головной болью. Он плохо помнил, как провел остаток ночи, прежде чем добрался до своей спальной. Покинув праздник, он недолго гулял в ночном саду, потом заглянул к Еве. Она, как всегда развлекла его беседой, единственная не возражая против ругательств в адрес короля. Ее немало насмешила сцена за ужином и негодование княжны.

Граф позвонил прислуге и умылся. Холодная вода немного освежила, но не избавила от тупой боли в висках. Появившийся камердинер помог ему одеться, поскольку сам он не справился бы и за день.

— Где королева? - спросил Кристиан хрипло. Потом откашлялся и повторил вопрос.

— Королева Виржиния или королева Николь? - поинтересовался слуга, расчесывая густые черные волосы господина, пока тот сидел, зажав голову руками. В зеркале отражался небритый, изрядно помятый, с припухшими глазами мужчина, очень напоминавший графу самого себя.

— Николь, - сказал он, отказавшись от духов и ароматического масла для кожи. Волосы он сам завязал в хвост, как делал это всегда.

— У себя, она еще не выходила сегодня, - доложил камердинер, прислуживавший еще Гордону и капитанам, помимо графа.

— А который час? - Кристиан поднялся со стула и надел бледно-желтый камзол.

— Скоро полдень, милорд, - слуга, невысокий молодой парень, учтиво улыбнулся, ожидая еще распоряжений. - Желаете побриться?

— Нет, потом, - ответил граф, потрогав подбородок, порядком обросший щетиной.

— Как пожелаете, - кивнул тот и, получив разрешение, удалился.

Кристиан направился прямиком к Николь, еще не зная, что скажет ей, но чувствуя, что ему необходимо увидеть ее.

Около королевской спальной дежурил конвой. Граф попросил сообщить девушке, что он желает говорить с ней. Солдат постучал и вошел. Спустя несколько минут Кристиан стоял посреди комнаты, ожидая аудиенции. Николь вышла из смежной гардеробной и сложила руки на груди, глядя на него суровым взглядом. Она все еще была в ночной сорочке и халатике.

— Доброе утро, - начал граф, улыбнувшись. - Я пришел... я хотел...

Он пытался подобрать слова, чтобы объясниться, хотя оскорбил он не ее, но чувствовал себя виноватым перед ней.

— Во-первых, покажи мне свои раны, - заговорила резко Николь, глядя на него как на самое ничтожное существо. Он редко видел у нее такой взгляд, но когда видел, понимал, что отшутиться не выйдет.

— Раны? О чем ты? - не сразу сообразил он, больше увлеченный ее покрасневшими от слез глазами.

— Вчера вы с Виктором подрались, - пояснила она, подойдя ближе. - Из-за меня, я полагаю. Больше вам делить нечего.

— Ты сама догадалась или он уведомил? - Кристиан понял причину ее негодования и слез.

— Он уверял меня, что драки не было, - ответила Николь, не сводя с него испытующего взгляда. - А он никогда не обманывает меня.

— Если так, значит, не было, - криво усмехнувшись, ответил граф и прошел к окну. Видеть ненависть Николь ему было неприятней, чем слезы.

— Кто я, чтоб сомневаться в его словах? - добавил он, рассматривая горизонт.

— Опровергни, покажи, куда он ударил тебя. Ну хотя бы синяк должен был остаться? - не отступала девушка, следуя за ним.

— Он правду сказал, мы не дрались, - признал Кристиан и повернулся к ней. - Твой муж тебя и в этот раз не обманул.

Николь дала ему пощечину. Граф отступил на шаг, упершись спиной в раму. На лице его сменилось несколько выражений, от крайнего изумления до негодования.

— И не смей спрашивать, за что! - опередила его Николь. - Я доверяла тебе, считала другом.

— Боги, Николь, я и вправду не понимаю, за что? - Кристиан умоляюще посмотрел на нее, словно опасался еще одного удара.

— Я не буду разговаривать с тобой, я вообще забуду твое имя! - крикнула она, теряя самообладание. - Что он тебе сделал?! Разве он виноват, что я больше не люблю тебя?!

Кристиан опустил глаза, догадываясь, наконец, что так возмутило девушку.

— Ты не говорила прежде, что не любишь меня, - произнес он тихо.

— После твоей подлости, я видеть тебя не желаю, - повторила Николь твердо. - Как ты опустился до такого? Ведь ты был другим.

— Он провоцировал меня, - граф и не заметил, как начал оправдываться. - Он хотел, чтоб я убил его. Ведь ты знаешь, что я демон.

— Ты человек, - возразила Николь. - Во всяком случае, был им до недавнего времени. Что с тобой происходит? Опять скажешь, что мое безразличие сделало тебя чудовищем?

— Он постоянно доводит тебя до обмороков и нервных припадков, - возразил Кристиан. - Я не могу стоять в стороне и наблюдать за этим.

— И ты решил избить его? - девушка понизила голос, заглядывая ему в глаза. - Даже, несмотря на то, что он не желал драться? Тебе не приходило в голову, почему?

— Он трус, где ему тягаться с демоном, - Кристиан осекся, но было уже поздно. Николь отошла, мотая головой, не желая верить ушам.

— Николь, я не контролирую этого, не всегда, - попытался исправить оплошность граф. - Я боялся за тебя, а он еще и смеялся надо мной.

— Ты перевоплотился? - спросила она, представляя, какой опасности подверг себя Виктор.

— Да, но он ведь жив, - Кристиан пожалел о своем импульсивном поступке. Теперь драка предстала в совершенно ином свете. И в глазах Николь он был настоящим чудовищем.

— А ты готов был убить? - тихо спросила она, опустившись на край кровати, теряя силы. - Безоружного, не желавшего драться? Моего мужа?

— Ты не видела всего, - граф представил, что было бы с ней, убей он Виктора.

— Я видела его шею, на которой нет живого места, и раны на спине и затылке, - сказала она упавшим голосом. - Свои ты мне не показываешь. Их нет?

— Мои раны внутри, - Кристиан отвернулся к окну, пытаясь припомнить, когда успел так разукрасить короля. Хотя в демоническом обличье силой он во много раз превосходил простого смертного. - Я не могу показать тебе свое сердце.

— Поверь, каким бы истерзанным ни было твое сердце, это ничто в сравнении с моим, - Николь поднялась. - Уходи. Я достаточно узнала.

— Николь, - он подошел и попытался взять ее за руки. - Не отталкивай меня. Ради всего, что было между нами.

— А касательно того, что было между нами, я отвечу, - она брезгливо отняла руки. - Я не сравниваю тебя с ним, потому что я не помню какой ты. В первую же ночь с ним, я забыла все, что было раньше. А теперь забуду тебя самого.

Кристиан понял, что вчера его слова слышали не только Гордон и Бьянка. Он виновато опустил голову, не зная, как оправдать себя. Не зная, есть ли смысл теперь вообще что-то говорить, после всего, что он сделал.

— Мне жаль, - сказал он уже у двери.

— Ты ничем не сможешь искупить это, - Николь говорила твердо, хотя чувствовала, что этой выдержки хватит ненадолго. - Я никогда не прощу тебе этого предательства.