- Терпение, мадемуазель. Мы вскорости отчалим. Но сперва я должен принять на борт дополнительный груз. Навоз.

Она удивленно уставилась на него.

- Навоз?

Он с жаром кивнул.

- Дерьмо! Настоящая золотая жила - навоз. Мы загрузим несколько мешков и продолжим путь.

Спустя приблизительно час простоя, баржа отчалила от берега и принялась вновь набирать скорость. Теперь она была до отказа заполнена, ее плоский трюм был забит грузом под завязку, и размышления Лизетт то и дело прерывали благоухание навоза и веселое мурлыканье пухлого шкипера "Баклана". У него оказался сильный и на удивление мелодичный голос, и она поддалась чарам заразительного мотива. Хотя Лизетт лежала, скорчившись среди грязной шерсти и смердящего навоза, ее настроение поднялось.

- Стоой! - прорезал воздух властный голос, оборвав веселую песенку.

Лизетт не видела приближающуюся лодку, но слышала протесты Крамба, сетовавшего, что он спешит на встречу с голландским купцом у побережья, и что любое промедление может оказаться фатальным для его торговли.

Но всё тщетно.

- Капрал Граймс! Возьмите дюжину парней и отправляйтесь на баржу, - распорядился властный голос

Лейтенант Росс командовал небольшим пассажирским паромом, который сторонники парламента реквизировали для досмотра направляющихся в Лондон судов. Его людям было дозволено останавливать, подниматься на борт и в случае необходимости, задерживать любой подозрительный речной транспорт. Обязанности были слишком расплывчаты, но начальство Росса не вполне себе представляло, какая угроза может прийти со стороны Темзы. Жители Лондона лишь были осведомлены о близости огромной армии роялистов и боялись возможного появления паромов, набитых мушкетерами, которые подплывут к самому Вестмнистеру, пока Эссекс со своей армией двигается на запад. Им мерещились канонерки, причаливающие у Саутуарка и разносящие в клочья самое сердце восстания, или орды воинов, потрясающих оружием, кавалеров, высаживающихся на одной из бесчисленных верфей и мчащихся по улицам города, грабя и сжигая всё на своем пути.

- Мы все обязаны принять участие в обороне этого великого города, - произнес Крамб с легкой дрожью в голосе.

- Совершенно верно, - ответил Росс. - И парламент первым подает пример. Каждый день набирают всё больше полков.

- Да благословит Бог мистера Пима!

Росс кивнул.

- Лондон превратится в настоящую крепость, дружище. И в случае чего, нас будет чертовски трудно одолеть.

- Полагаю, ополчение уже мобилизовали, - произнес Крамб.

- Конечно, сэр. Ополчение мобилизовано и рвется в бой.

- А скольких солдат это нам добавит, лейтенант Росс?

Росс запнулся, очевидно задумавшись.

- Полагаю, семь-восемь тысяч.

Крамб присвистнул.

- Впечатляющие цифры, сэр. Молю Господа, чтобы они встали плечом к плечу рядом с регулярными полками, такими как ваш.

- Лондонское ополчение не из числа обычных задир, - серьезно ответил Росс. - Они лучше вымуштрованы, лучше организованы и намного профессиональней любых других отрядов ополчения. Ополченцы хранят верность лишь своим семьям. Решись Карл атаковать, лондонское ополчение будет защищать свой дом.

- Уже чувствую себя в большей безопасности, - заявил Крамб.

А тем временем в трюме Лизетт тесно свернулась калачиком, закутавшись в плащ, и задержала дыхание, насколько позволили полыхающие легкие. Инстинктивно она дотронулась рукой до шкатулки, которую прятала на груди, обводя пальцами углы, чтобы успокоиться. Про себя она нещадно бранилась. Добираться до побережья по Темзе было делом рискованным, но ни Лизетт, ни отец Бенджамин не предвидели повальных обысков всех лодок.

Пара сапог оказалась угрожающе близко. Добротные сапоги стучали по доскам. Крамб и его люди таких не носили. Лизетт стиснула зубы и просунула руку в потайной карман плаща, где прятала свой надежный дирк.

- Тут ничего нет, сэр! - прокричал солдат своему командиру. - Только шерсть и дерьмо!

- Что ж, тогда нам остается пожелать вам доброго пути, - произнес лейтенант. - Прошу прощения за то, что задержал вас, сэр, но мы не можем позволить реке стать нашей ахиллесовой пятой.

Солдат, который так близко подошел к Лизетт, повернул обратно, и она едва не расплакалась от облегчения. Но внезапно его шаги смолкли. Сердце ее сжалось, когда она поняла, что он возвращается.

- Обождите, сэр, - услышала она голос солдата. - Прошу прощения, но тут еще один мешок, который я не проверил.

Илай Мейкпис находился в отличном настроении. Обещанные хозяином деньги и слава теперь находились на расстоянии вытянутой руки.

Мокскрофт находился в безопасности, а Страйкер под стражей, несомненно, обреченный на пытки и казнь. Мейкписа будут чествовать, как героя нового режима. Возможно, их даже лично представят самому Джону Пиму.

Удача улыбнулась ему. Существовала постоянная угроза, что Мокскрофт изменит Мейкпису и решит, что для него гораздо выгодней продать его Страйкеру со всеми потрохами, сообщив тому о подлинной цели визита Мейкписа в Лэнгриш. Но соблазненный обещанными богатствами, он держал свое слово, а рот на замке.

До тех пор, пока кавалеристы сторонников парламента не вырвались из глубины Шинфилдского леса, у Мейкписа не было никакого плана, как улизнуть от отряда Страйкера, не говоря уже том, чтобы тащить за собой Мокскрофта. Теперь решение само упало ему в руки. Страйкер был бесшабашным воином, типичным кавалером, и в любое время мог решить биться насмерть. Но Мейкпис знал его, как достаточно разумного человека, который не будет жертвовать жизнями своих людей в бессмысленной схватке. Ледяной ветер хлестал по ушам и отморозил им носы, но когда отряд наконец заметил темные столбы дыма бесчисленных очагов столицы, клубившиеся на горизонте, Илай Мейкпис понял, что восходит его звезда.

Все повстречавшиеся им путники несли слухи о том, что Карл со своей армией направился на юго-восток, стремясь вырвать Лондон из цепкой хватки парламента. Вчера, десятого ноября, эти слухи подтвердились, когда отряд перехватил курьера, направлявшегося в замок Фарнхэм. Всадник сообщил им, что роялисты действительно подошли к Лондону и встали лагерем между Виндзором и Колнбруком. Поговаривали, что парламент направил делегацию, чтобы провести мирные переговоры, но ни Тайнтон, ни Мейкпис не ждали от этих переговоров многого. Карл верил в то, что он помазанник Бога, и определенно не удостоит аудиенции субъектов низкого происхождения, которые с таким унизительным бесстыдством выкинули его из столицы. Нет, время для попыток избежать дальнейшего кровопролития давно уже вышло.

Так что близится судный день. Мейкпис не был в восторге от очередного сражения, но осознавал его неизбежность. Если дело дойдет то конфликта, то он будет держаться поближе к Бейну. Некоторые шкуры, отметил про себя Мейкпис, слишком драгоценны, чтобы ими рисковать, ну а другими можно и рискнуть.

Он почесался. Ему нужна ванна, доброе вино и женщина.

- Мы прошли Морден, - в ушах Мейкписа прозвенел голос Роджера Тайнтона, едущего справа. - Осталось около десяти миль.

- Хвала Господу, капитан, - ответил Мейкпис, набожные слова сами собой сорвались у него с языка. Он пообещал молодому офицеру долю славы в спасении Мокскрофта, в случае если Тайнтон согласится проводить их в Лондон. Мейкписа слегка задевало, что кто-то другой доставит легендарного Страйкера на казнь, но оно того стоило. Он приобрел нового могущественного союзника.

Когда передние ряды завернули за плавный поворот дороги, то сперва заметили алебарду, раскачивавшуюся над густыми зарослями кустарника, как серебряная птица. Вскоре показались и сами солдаты.

Их было восемь - полдюжины мушкетеров в заляпанных грязью ботфортах, в плоских охотничьих шляпах, во главе с длиннолицым капралом грозного вида и приземистым, заросшим бородой сержантом. Крюк, топорик и лезвие алебарды последнего блестели на зимнем солнце, словно военный штандарт возвещая о предназначении солдат. Они носили оранжевые перевязи, и Мейкпис втайне вздохнул с облегчением. Они дошли до расположения войск парламента.