Назавтра она позвонила снова. Её попросили позвонить через неделю. Но Майя позвонила на следующий день:

— А вдруг Сергей Викентьевич вернется неожиданно? Мне ведь он не пришлет телеграммы, а вам может прислать!

Через два дня родные профессора узнавали Майю с первого слова, отвечали, не дожидаясь вопроса, «не приехал» и вешали трубку.

Но вот наконец Майе повезло. По странной случайности. Правда, Наполеон говорил, что случай всегда на стороне больших батальонов.

Когда она позвонила домой профессору Бочковскому в двенадцатый раз, вслед за нескончаемо длинным басовитым гудком раздался щелчок, и мужской, неожиданно тихий голос (Майя ждала от профессора львиного рыка) произнес:

— Слушаю.

И тут Майя чуть было все не испортила. Вместо приготовленного заранее «салям алейкум» она растерянно пролепетала:

— А у меня брата тоже зовут Сергей…

— Гм… Бывает, — промолвил профессор. — А вас как зовут?

— Майя…

— Ах, это вы! Наслышан! Чем могу быть полезен?

Тут наконец Майя пришла в себя. Она вобрала в легкие побольше воздуху и четко выпалила:

— Салям алейкум!

— Алейкум салям, — машинально ответил профессор. — Чем могу…

— Возьмите меня к себе, — по-арабски сказала Майя.

— Куда — к себе?

— В университет. Свет вашей учёности рассеет тьму моего невежества! — по-арабски сказала Майя.

— И сколько таких фраз вам удалось вызубрить? — с интересом спросил Бочковский.

— Не счесть звёзд на небе, не счесть песчинок в пустыне, но слов у людей ещё больше!

— Стойте! — взмолился профессор. — Стойте! Что у вас по тригонометрии?

— Пять!

— По алгебре?

— Пять!

— По физике?

— Пять!

На том конце провода воцарилась тишина. Очевидно, профессор размышлял.

Затем трубка произнесла все тем же тихим, но уже совершенно официальным голосом:

— Жду вас в девять пятнадцать на кафедре.

— Спасибо! — сказала Майя. И не без лихости добавила, разумеется тоже по-арабски: — Лучше один раз увидеть, чем тысячу раз услышать.

С тех пор прошло шесть лет. «Наш самый младший старший научный сотрудник» — говорили про Майю Кремневу в Институте восточных языков.

— Майя Кремнева? — переспросил Матвей. — Так это вы прислали телеграмму? — Он сокрушённо вздохнул. — Признаюсь, виноват. Действительно, ответа не послал. И даже телеграмму вашу отдал одному товарищу. Чем прикажете искупить вину?

— Для начала покажите мне, откуда они прилетали.

— А вы уверены, что они прилетали?

Майя пристально взглянула на Белова. Глаза у нее были карие, очень яркие, а брови поднимались к вискам наискосок, что придавало лицу несколько удивленное выражение.

— Разумеется! Надо быть круглым дураком, чтобы не видеть следы космонавтов буквально на каждом шагу!

— Например? — Губы у Матвея дрогнули.

— Это вам-то нужен пример? Да любая легенда о любом боге! «Сошедшие с неба были на Земле в днях тех». Это библия. И не только христианский бог. Магометанский аллах, иудейский Яхве, индийский, эскимосский, негритянский, полинезийский — все боги дружно сходили, слетали, падали, опускались! Откуда? С неба! А кто только не возносился на небо? И Енох, и Христос, и Митра, и Кецалькоатль, и сотни других легендарных личностей.

Почему обязательно все эти истории надо было придумывать? Почему не предположить, что все было гораздо проще? Прилетели с неба могущественные космонавты на ракетных кораблях. Неандертальцы, одетые в звериные шкуры, стали им поклоняться, как высшим существам, а потом запомнили этот случай и передали его по наследству своим потомкам!…

Разве вы не знаете, что инки приняли за богов испанцев, всё могущество которых заключалось в огнестрельном оружии и лошадях?

— Не обижайтесь, пожалуйста, но совсем не обязательно было прилетать космонавтам, чтобы наши невежественные предки придумали себе богов.

— Не обязательно! — пожала плечами девушка. — Могло быть так, а могло быть и этак. Но вы собираетесь искупать свою вину? Так показывайте, откуда они прилетали!

— Чего бы я не дал, лишь бы узнать это! — проговорил Матвей, помедлив. — Узнать и сказать людям: «Смотрите все! Вот самое близкое место в космосе, где обитают ваши братья по разуму!» Но, к сожалению, космонавты, о которых мы с вами говорим, пока не сообщили мне, в каком справочном бюро можно узнать, откуда они…

— Значит, будем искать это справочное бюро? — Майя с надеждой посмотрела на Матвея. — Дайте мне задание.

Рука Белова непроизвольно потянулась к затылку, но он вовремя опомнился и сбросил с плеча несуществующую пылинку.

— Какое, собственно, задание? — неуверенно протянул Матвей.

— Любое! - коротко, но энергично ответила девушка. — Надо ехать в Хирбет, о котором написано в вашей статье, — поеду в Хирбет. Надо сидеть в библиотеке — буду сидеть в библиотеке. Надо мыть полы в лаборатории — буду мыть полы.

Белов машинально взглянул на чистый пол и всё тем же неуверенным тоном проговорил:

— Полы мыть, наверное, не надо. В Хирбет уже поехали без нас с вами…

— Так и знала! — В голосе девушки прозвучало отчаяние. — А вы-то почему не поехали?

— Мне нужно было остаться. Я определяю возраст саммилитов. Хотите, покажу?

Матвей достал из стола фотопластинку и протянул её Майе.

Она повертела в руках.

— И что вы узнали? Сколько ему лет?

— Не больше миллиона.

— А точнее?

— Точнее пока не знаю. Нужно сделать прибор похитрее.

— Хорошо! Вы будете делать свой прибор. А мне что же — сидеть сложа руки?

Матвею стало не по себе. В физике и астрономии он, прямо скажем, кое-что понимал. Но историю или, например, филологию знал довольно поверхностно. И если назвал в статье кое-какие загадочные явления в этих областях, то сделал это по совету Тарасюка. Скорее, для того, чтобы привлечь внимание других специалистов, чем из уверенности, что попал в точку. А теперь вдруг в нем видят главу дела и ждут указаний!…

— Знаете что, — сказал Матвей, — очень прошу вас — наберитесь терпения на пять дней.

— А что будет через пять дней?

— Будет Тарасюк.

— А кто он такой?

— Начальство. Заведующий сектором палеоастронавтики… То есть, у сектора другое название. Очень длинное — я никак не могу его запомнить. Впрочем, название несущественно. Важно, что Тарасюк наверняка даст вам задание. И не одно, а целую кучу!

— Через пять дней… — недовольно протянула Майя. — А раньше нельзя?

— Нельзя.

— Он что — болен?

— Он в Хирбете.

Из Майиной груди вырвался тяжкий вздох.

Глава вторая

СТРАННЫЕ БОГИ

— Значит, полное поражение? — глядя в глаза Григорию, спросил Матвей.

— Можно сказать иначе, — не опуская глаз, сухо ответил мушкетер. — Временные затруднения.

— А у меня удача! Да еще какая! Матвей вскочил, подбежал к шкафу и вытащил оттуда две колбы:

— Смотри!

Григорий взял колбы. В одном сосуде был насыпан мелкий желтоватый песок. В другом лежал маленький саммилит, очень похожий на бутон чайной розы.

— Разные вещи! Согласен?

— Как будто так, — согласился Тарасюк.

— А химический состав этого песка и этого саммилита абсолютно одинаков!

— Здорово! — сказал Григорий, несколько повеселев. — Правда, строго говоря, возможны два объяснения. Либо саммилит произошел из песка, либо песок — из саммилита!

— Может быть, всё-таки первое предположение более вероятно? — спросил Матвей.

— Может быть, может быть… Иначе, пожалуй, все пляжи были бы покрыты саммилитами. Но когда же из песка возник саммилит?

— Примерно миллион лет назад…

— «Примерно»! — передразнил его Григорий. — Плюс-минус сколько?

— Плюс-минус миллион, — бодро произнес Матвей.

— А точнее? Нам нужна дата с точностью до пятисот, ну хотя бы до тысячи лет. Иначе ни о каких аналогиях с памятниками не может быть и речи.