Она подошла к шкафу и открыла дверь.

Она отшатнулась от душка цветочного парфюма и лосьона для тела, словно этот запах был плохим. Когда сверху зажглась автоматическая лампочка, рубашки, платья и брюки, развешанные по порядку, напоминали товары в магазине, а не то, что она когда-то носила.

Она не могла ничего взять, подумала Сисси, пройдясь по своему старому гардеробу… и в ретроспективе казалось смешным, что она подумывала об этом. Если она совершит набег на шкаф, кто-нибудь заметит пропажу… и это будет кражей, ведь так?

Нет, это не ее вещи. Больше не ее.

Отвернувшись, она подумала, что это больше не ее кровать, стол, комната, одежда.

Ее семьи, да… но она больше не с ними.

Сисси вышла, не оглядываясь назад, и оказавшись в коридоре, она встретилась взглядом с молчавшим мужчиной, который, очевидно, охранял ее. – Я хочу попрощаться с сестрой.

Когда он кивнул, Сисси подумала, что… вау, это действительно было прощанием?

Она больше не вернется сюда?

Похоже на то.

Подойдя к приоткрытой двери, она рукой толкнула деревянные панели. Спальня ее сестры располагалась в задней части дома, и поэтому там было мало света. Так темно внутри. Слишком темно.

Проглотив приступ паники, Сисси пересекла мягкий ковер и остановилась у изножья кровати.

Черт, подумала она. Вся эта хрень с ее смертью? Что останется ее сестре…

– Сисси?

Сисси подпрыгнула, руки взлетели ко рту.

– Сисси? Это ты?

Ее сестра перевернулась, луч света из коридора упал на ее лицо. Ее глаза были закрыты, брови нахмурены, как и у папы… от волнения она шевелила ногами, будто бежала под покрывалами.

– Ответь ей, – раздался низкий мужской голос позади нее.

– Сисси?

Сисси открыла рот. – Да, это я.

Ее сестра мгновенно успокоилась, напряжение отпустило ее, она шумно выдохнула, будто тяжкий вес упал с ее плеч.

– Я знала, что ты вернешься, – пробормотала ее сестра. Поворачиваясь к двери и потерев лицо вялой рукой. – Я знала это.

Сисси смахнула набежавшие слезы. – Я… здесь. Но я не могу остаться.

Опять нахмурилась. – Почему нет?

– Просто не могу. Но я хочу, чтобы ты знала… я в порядке.

– По голосу не скажешь.

– Это так. – Она посмотрела на свои дрожащие руки, приказав им успокоиться. – Со мной все будет хорошо. Передай это маме с папой, ладно? Я хочу, чтобы ты рассказала им, что я приходила к тебе, и мы поговорили, и я хочу, чтобы ты запомнила это. Обещай мне, Делл. Ты запомнишь это.

Голос ее сестры звучал по-детски. – Не уходи.

– Прости, но больше мне здесь не место. Мне так жаль.

– Сисси… пожалуйста, не…

Не подумав, она положила руку на ногу сестры. – Шш… отдыхай. Шш…

Ее сестра мгновенно расслабилась.

– Делл, ты запомнишь это. Услышишь это в своей голове, когда будешь переживать за меня, и скажешь маме с папой, когда увидишь страдание в их глазах. Обещай мне? Я… в порядке.

– Только если ты вернешься назад.

Ее сестра всегда любила торговаться.

– Делл…

– Только если я увижу тебя снова.

– Хорошо. Обещаю.

– Когда?

– Я не знаю.

– На твоих похоронах?

На ее… о, Боже.

– Нет. Но я обещаю. Возвращайся ко сну. И, Делл, помни, я всегда буду любить тебя.

Сисси, спотыкаясь, выбежала из комнаты сестры. И в коридоре она снова взглянула на мужчину, который привез ее сюда, став свидетелем ее временного возвращения к жизни, частью которой она больше не будет… не сможет… быть.

Когда он отвел ее вниз по лестнице, и наружу, через – в прямом смысле – дверь, Сисси обнимала себя, руки сжались вокруг живота. Так сложно было прийти сюда, невозможно уйти. Эмоции слишком сильны, чтобы дать им определение, слишком тяжелая ноша.

На улице, дверь грузовика волшебным образом открылась перед ней… о, секунду, это ее спаситель оказал любезность.

Она забралась на сиденье и, когда закрыли дверь, посмотрела на дом. Люди под этой крышей не были похожи на ее одежду, кровать или книги. Они по-прежнему были частью ее, хотя узы казались такими слабыми и натянутыми.

– Пристегнись.

Сисси подпрыгнула.

– О, точно.

– Хочешь есть?

Еда… еда? Она была голодна?

– МакДональдс, – сказал Джим, когда завел грузовик и ударил на газ.

Сисси не сводила глаз с дома, пока он не скрылся из виду. Потом повернулась и уставилась на лобовое стекло перед собой.

Громче всего в салоне грузовика, не считая рева двигателя, звучало тик-так поворотников, когда Джим поворачивал налево и направо, увозя их из района.

Наверное, она должна поблагодарить его.

Повернувшись, она могла лишь смотреть на него.

– Почему ты на меня так смотришь? – резко спросил он.

– Не знаю.

Забавно, раньше она не замечала нимб над его головой… но это не казалось странным, что у ангела был нимб.

Похоже, те фрески в церквях все изображали правильно.

– Я просто… не могу поверить в это, – пробормотала она.

Прикрыв лицо руками, она могла лишь качать головой из стороны в сторону.

– Слушай, я знаю, что ты чувствуешь, – хрипло сказал Джим. – Я проходил через это. Могу сказать одно, и мои слова вряд ли помогут… то, что ты не можешь поверить в это, еще не значит, что это дерьмо не реально. – Длинная пауза. – К сожалению.

Глава 16

– Бла-бла, бла, бла!

Уняв крик, Кейт пришлось приложить все силы, чтобы заставить уши работать нормально и разобрать что-то, кроме сигнала тревоги… а также, чтобы привести надпочечники в норму. Слишком много всего в слишком тесном пространстве, и воздуха для дыхания маловато.

А может ее мозг отключился также, как и лифт.

– Полиция! – раздался крик с другой стороны закрытых дверей.

– Мисс Дугласс? Что происходит?

О, точно, 911 все еще на связи.

– Эм… полиция говорит, что они уже здесь… но я не открою дверь, пока не буду знать наверняка.

– Подождите секунду.

Будто это – заказ товара по каталогу и они проверяют ее кредитку.

– Мисс Дугласс? Имя офицера полиции – Хоффман. Питер Хоффман. Спросите прибывшего, как его зовут.

– Как вас зовут? – перекричала она сигнал тревоги.

– Хоффман! Пит Хоффман… номер значка десять-сорок-один!

– Десять-сорок-один? Номер значка?

– Проверено, мадам. Открывайте двери.

– В таком случае я не буду класть трубку.

– Я с вами.

Кейт наблюдала, как ее рука потянулась вперед, и пальцы опустили красный переключатель вниз. Тревога мгновенно затихла, но звон продолжился в ее ушах, которые боролись с внезапной тишиной.

Но она услышала еще один «дзинь», словно лифт прокашлялся и приготовился к дальнейшей работе. Темно-синяя униформа и сияющий значок по другую сторону? Ничего. Лучше. Она. Не. Видела.

Она чуть не бросилась на парня. Хотя… на самом деле бросилась.

– О, слава богу.

– Мадам? – Коп взял ее за руку и приподнял. – Давайте присядем.

Да, конечно, присядем.

Дрожь стала почти невыносимой, будто внутри нее все кипело. И она ничего не улавливала, ни того, что говорил Питер Хоффман со значком десять-сорок-один, ни холода, ни жесткого бетона под задницей, ни своих предполагаемых ответов на вопросы. Она, по большей части, оставалась в том лифте, застряла в том моменте, когда бросилась к кнопке тревоги, молясь, чтобы дверь не открылась, гадая, как вечер превратился в сущий кошмар.

– Я плохо их видела, – услышала она себя. – Кто-то бежал ко мне. Они шли за мной по серпантину, быстро… потом перешли на бег.

– Что произошло дальше?

– Я бросилась к лифту и нажала кнопку. – Моргая, она видела свои пальцы, в мигающем свете ламп, жмущие отчаянно на кнопку. – Я просто… а потом я позвонила девять-один-один. О… Боже… я не могу перестать трястись.

– Мадам, у вас шок.

Похоже на то. Дело в том, что пока она рассказывала все представителю закона, произошедшее стало железобетонным, растворилась любая смутная фантазия о том, что это могло быть просто кошмаром, увиденным во сне, в ее кровати.