Свист.

Лифт начал спуск.

Прижавшись к рекламному плакату театра, она сосредоточила взгляд впереди себя, на цифрах наверху, молясь, чтобы лифт снова не подвел ее и не остановился этажом ниже. Один пролет вниз по лестнице – весьма короткое расстояние…

Каждый скрип лифта усиливался в ее ушах, словно она была на концерте. Каждый фут вниз был подобен миле, пройденной пешком. Секунды растянулись в часы, дни. Она сжала руки, ногти впились в ладони. Тело пребывало в состоянии «дерись или беги»…

Телефон, ей нужно достать чертов телефон. Резко взявшись за дело, Кэйт шарила в своей сумке, вещи выпадали из нее; ей было не важно, что…

Дзынь.

Бамп. Стоп.

Голова Кэйт резко поднялась к дверям, когда загорелась цифра «3», и спуск прекратился.

– Нет… нет!

Бросившись к панели, она нажала ярко красную кнопку остановки. Когда в закрытом пространстве раздался сигнал тревоги, она не знала, заблокировала ли механизм открывания дверей.

Телефон… где ее телефон! Снова запустив руку в сумку… с силой, достаточной, чтобы оторвать одну из ручек… Кейт шарила внутри, пока ее пальцы не наткнулись на мобильный. Но она не смогла удержать его. Когда она вытащила телефон, он выскользнул из руки, отскочив от пола, заставив ее пуститься в судорожные поиски, когда она рухнула на колени, чтобы поймать…

Вы уверены, что хотите сделать экстренный вызов? – спросил экран, когда она поймала телефон и начала жать по нему.

– Да, черт возьми! – Она ударила пальцем по зеленой кнопке и приставила телефон к уху, не шевелясь, сидя на корточках, ее глаза не отрывались от двойных дверей, она молилась, чтобы они остались закрытыми…

– Да! – закричала Кейт сквозь шум. – Я в лифте на парковке театра «Дворец».

Какой адрес? Что за чертовщина…

– Да! На Торговой! Помогите мне… кто-то пытается меня…

Над головой снова заморгала встроенная лампа.

– Я одна, да… я в лифте! – Она кричала, потому что тревога по-прежнему ревела, словно реактивный самолет… и потому, что напугавшись до чертиков, едва ли захочешь шептать, словно в библиотеке. – Я остановилась на третьем этаже… что? Это сигнал тревоги… нет! Это не сбой в работе... я сама остановила лифт! Кто-то преследует меня, и я забежала в… что? – она отвела телефон от щеки и зло посмотрела на него. – Вы издеваетесь… женщина, без обид, но он бы просто последовал за мной по лестнице… нет, моя машина на другом уровне!

Эта женщина по другую сторону связи действительно критиковала ее способ спасения?

– Спасибо… да, я бы хотела вызвать полицию! – Лучшее видеть копов в конце, чем бальзамировщика. – Спасибо!

Они ходили вокруг да около, казалось, целую вечность, и Кэйт сказала себе оставить раздражение. Плохая мысль спорить с тем, кто вызывает копов. Но, ради всего святого…

– Нет, здесь нет телефона... минутку, здесь есть кнопка вызова, да.

Почему она не заметила ее на панели?

– Да, сейчас я нажму ее.

Сквозь сирену послышался гудок. А потом… не было ничего, только резкий, кричащий звук. Может охрана была на обеде?

– Нет, нет ответа… о, Господи, пожалуйста, просто пришлите кого-нибудь…

По двойным дверям застучали, и она закричала.

Глава 15

Стоя посреди гостиной своего дома, Сисси держалась за единственное, что казалось настоящим в этом мире.

За мужчину, который вернул ее домой.

И это было так странно. Несмотря на свою истерику, она сознавала, хоть и с трудом, что он весь был очень твердым: его спина была несгибаемой, словно камень, руки подобны тросам, грудь – стол, на который она могла склонить свою голову. И он был сильным, таким сильным; она чувствовала это по тому, как Джим держал ее. Если она снова потеряет сознание? Он с легкостью сделает, что делал раньше.

Поднимет ее на руки. Отнесет в безопасное место.

Хотя, осталось ли хоть что-нибудь безопасное в этом мире?

Наверное, нет. И это – еще одна причина, почему она просидела взаперти весь день.

Она не спала, вот уж точно. Она переживала прошлое… и не канувшие в лету, счастливые, печальные или знаменательные события, которые она могла вспомнить из своей настоящей жизни. Нет, в те часы она оплакивала прозаичный путь из дома столько вечеров назад: она проигрывала в голове все, что могла вспомнить о том вечере, когда ее похитили… в поисках мороженого она подошла к холодильнику. Пусто. Позвала маму, которая смотрела ТВ в гостиной и вышивала крестиком.

«Я хочу сходить в магазин… можно взять ключи?».

Мама ответила: «Они в моей сумочке. И возьми деньги. Сможешь купить немного…»

Она не могла вспомнить, что попросила ее мама. Брокколи? Банное мыло? Что-то, начинавшееся на «Б».

Потом она помнила, как вышла за дверь и села в машину… подумав, что по обыкновению внутри пахло жевательной резинкой «Ригли ДжусиФрут» и кофе… по идее, тошнотворное сочетание, но, если подумать – чудесное. Ее мама всегда брала с собой кружку-термос, куда бы ни поехала утром, а днем всегда хваталась за жевательную резинку. Когда Сисси была в средней школе, во время сезонной смены хоккей/бассейн/танцы, требовалось постоянное жонглирование поездками, и сладкий, грубоватый запах в Субару всегда напоминал о доме.

Боже, как больно было думать об этом сейчас…

И странно, что в вечер, когда все изменилось, она обратила на это внимание в последний раз… и улыбнулась тогда про себя, превысив скоростной лимит на улице, на которой они жили. Она копила на свою собственную машину, и с нетерпением ждала летних каникул, когда сможет работать полный день в «Марте», кафе мороженого напротив парка «Грейт Эскейп»[101] у Озера Джордж[102]. Если она поселится с парой своих подруг и будет работать круглые сутки, то к сентябрю сможет позволить подержанную машину и свободно ездить из колледжа и в колледж.

Поездка занимала бы всего четыре мили и восемь минут. Максимум.

Заехав на парковку «Ханнафорда», она оставила машину в пяти парковочных местах от зоны для инвалидов, и быстро прошла ко входу, где рядами были выстроены тележки. Внутри… она задержалась, выбирая мороженое. В конечном итоге, остановилась на «Роки Роад»… потому что любила хруст орехов и шоколадной крошки и мягкий, тающий мармелад.

«Роки Роад»[103]. Подходящее название.

На кассе самообслуживания, она просканировала две покупки в своей корзине, мороженое и то самое «Б», которое хотела ее мама. Она помедлила, полистав свежий номер «Космополитен»[104], но она не спрашивала разрешения на покупку, и казалось некрасивым покупать третьесортный журнал без спросу. В этот момент она потянулась за телефоном, чтобы спросить, можно ли купить журнал, но не судьба. Она так торопилась, что взяла только кошелек и двадцать долларов, которые дала мама.

Домой никак не позвонить… или за помощью, хотя в тот момент она об этом не думала.

Она помнила, как положила мороженое в один из полиэтиленовых пакетов, которые висели на стойках.

На выход, в сторону автоматических дверей. На парковку.

Остальное было как в тумане. Кто-то остановил ее? Кто-то нуждался в…в течение дня она пыталась заставить свой мозг выдать необходимое, показать дорогу, которая привела ее в… Ад.

И добилась только мигрени.

Повернув голову в бок, она увидела шторы на окне с выступом. Ее мама выбрала ткань два года назад и сама сшила их. Ей нужна была помощь , чтобы развесить шторы, и они с папой достали стремянку и провозились почти час, меняя опоры в стене, приделывая веревку, продевая верхнюю часть штор в крючки.

Сисси и ее сестра не обратили особого внимания на их старания или результат… Сисси была на пути к друзьям и бросила только «Они чудесные» на выходе из дома.