— Сейчас настроения нормальные, — усмехнулся я, — поскольку батальон за последние полгода дважды зачищала СД. Теперь там есть и русские, даже среди командного состава.

— Понятно, — покачал головой Рудаков. — Украинцы с энтузиазмом будут расстреливать евреев, а потом украинцев расстреляют русские. Я ведь знаю, что украинцы с таким восторгом встречали германскую армию потому, что рассчитывали на провозглашение независимой Украины. И они массами записывались в полицейские части для того, чтобы очистить территорию ИХ Украины от ненавистных им поляков, евреев и большевиков. Но теперь, когда германские войска оккупировали всю территорию, на которую претендовали «самостийники», они увидели, что фюрер не торопится провозглашать «незалежную Украину». Вот и волнуются!

— А ты чего волнуешься? — прервал я Рудакова.

— А я волнуюсь вот почему… Я и многие русские, которые сейчас сражаются на стороне Германии, пошли на это ради того, чтобы освободить Россию от власти коммунистов. А теперь, глядя на украинцев, я начинаю думать: а не сыграют ли с нами такую же злую шутку, как с этими наивными малороссийскими мечтателями?

Серьезный вопрос. Я налил водки и мы молча выпили. Затем я продолжил тему:

— Неужели ты всерьез полагаешь, что фюрер бросил на Восток цвет германской нации для того, чтобы построить там независимые государства «Украина», «Бе-

140

лоруссия», «Россия»? Нет, дружище! Планы не таковы. Но тебе не стоит отчаиваться по той причине, что любые планы по ходу их воплощения в жизнь неизбежно претерпевают корректировку в соответствии с требованиями реальности. Вспомни: еще год назад фюрер не хотел слышать ни о каких национальных формированиях в составе вермахта и СС. Тем не менее и вермахт, и СС включили в часть своих подразделений специального назначения лиц негерманской национальности. Возьми нашу зондер-команду «Люблин»: на момент создания она считалась спецподразделением, укомплектованным исключительно фольксдойче из Прибалтики. Но ты, русский, уже вошел в командный состав и получил звание офицера СС. Почему? Я сумел убедить Гейдриха в разумности и необходимости этого, а Гейдрих сумел убедить рейхсфюрера СС. Но фюрера об этом, несомненно, не ставили тогда в известность. А сейчас? Легально создаются национальные полицейские формирования, — и не просто так, а с дальним прицелом включить их в состав ваффен СС! Рейхсфюрер наконец понял: рейх от Атлантики до Урала немыслим без национальных, проникнувшихся арийскими идеалами кадров. И пусть вас, славян, наши блюстители «арийской чистоты» считают «унтерменшами», но дальнейшая корректировка расовой политики в соответствии с реалиями неизбежна. И когда германская армия дойдет до Урала, многое изменится. Учитывая заслуги таких отважных бойцов, как ты, фюрер позволит вам создать российский анклав за Уралом: он все равно обещал Сибирь Японии, но я думаю, что он не будет возражать, если вы не отдадите Сибирь узкоглазым.

— Красиво написано! — ухмыльнулся Рудаков. — Только… Генрих, не кажется ли тебе, что это всего лишь твои домыслы?

— Домыслы? — уставился я на него. — А ты слышал что-нибудь о «Генеральном плане ОСТ»? Когда я в качестве руководителя зондеркоманды проходил инструктаж перед вторжением в Польшу, то уже тогда мне недвусмысленно сообщили, что генерал-губернаторство должно стать всего лишь резервуаром рабочей силы, для чего следует устранить польских лидеров и процедить молодежь. Ты помнишь, как мы расстреливали поляков, занесенных в списки «руководителей»? Таким образом мы должны были уничтожить как народности поляков, украинцев, белорусов, горалов, евреев, кашубов, лемков… Ну, польских руководителей мы отстреляли довольно быстро, сейчас настала очередь евреев. А украинцы оказались в рядах вспомогательной полиции. И, несмотря на их забавный, но весьма раздражительный национализм, украинские батальоны живут! А почему? Потому что рейхсфюрер поменял правила игры и дал указание об «онемечивании» указанных народов. Теперь польским детям, лишенным родителей, не позволяют просто умереть с голоду, а отбирают среди них голубоглазых блондинов и отправляют в немецкие семьи, в основном в семьи немецких членов СС! Разве это не есть убедительный пример положительной трансформации расовой теории? В скором времени и русских детей начнут отправлять на онемечивание. Более того, рейхсфюрер надеется сделать восточные земли местом дислокации СС, которые станут непреодолимой преградой между диким Востоком и цивилизованной Европой. И естественно, что русские и украинцы, проникшись германским, — то есть общеевропейским духом, — встанут на пути между Европой и варварским Востоком. И имя этой стене — орден СС! Главное — выгнать евреев, как главный дестабилизирующий фактор Европы!

— Да куда же вы их выгоните? — удивился Рудаков, опустошая очередной стакан бимбера. — Есть ли такое место?

— Палестина! — торжественно сообщил я. — Их историческая родина!

— Да, разумеется. Но там сейчас заправляют англичане, — заметил Рудаков. — И на хрена им там евреи, если они давно уже договорились с местными арабами?

Рудаков был прав. Прав на сто процентов: проклятые англичане не захотели переселения европейских евреев ни в Палестину, ни даже на принадлежавший французам экзотический остров Мадагаскар. И наш фюрер, скованный жесткими условиями военного времени, был вынужден принять решение об уничтожении евреев — не как конкретного народа, но как главного дестабилизирующего Европу фактора. Рудаков этого не знал, но я, как командир подразделения айнзатцгруппы, читал секретный протокол выступления Гейдриха на весенней конференции СД и СС в Ванзее. Странно: Гейдриха уже нет, но его рецепт «окончательного решения еврейского вопроса» живет живее всех живых!

— Никто не хочет выделить евреям кусок земли! — заключил я. — Они никому не нужны, но никто не хочет взять ответсвенность за окончательное и всех устраивающее решение еврейского вопроса. Лишь революционный дух национал-социализма способен сдвинуть с места этот залежалый камень. И нам не оставили выбора. Уничтожение! Мы не звери, но у нас просто нет иного выхода! И почему проклятые англичане не оставили нам выбора, не пожелав переселения европейских евреев не только на их историческую родину Палестину, но хотя бы на французский Мадагаскар, уступленный ставшими очень сговорчивыми после 1940 года французами?! Почему англичане не хотят, чтобы евреи с присущим им трудолюбием и упорством превратили бы никому не нужный остров в африканский очаг европейской культуры? Все потому, что

Британия — это современная тупая и спесивая собака на сене! Не люблю англичан!

— Да, действия англичан весьма нелогичны, — согласился Рудаков. — Решительно поддержав Финляндию в войне с Советами, они проявляют неразумное и самоубийственное упорство в противостоянии с европейской Германии, да еще к тому же ради сохранения этого противостояния вступив в абсурдный и самоубийственный союз с преступным режимом Сталина! Ну не идиотизм ли это?!

— Англичане очень странные люди, — абсолютно искренне высказался я. — Им наплевать на будущее Европы! Они не считают себя континентальной державой. Более того: любая континентальная держава для них в принципе является врагом. Поэтому им ближе их бывшая колония США, которую они готовы признать мировым лидером, — лишь бы не континентальная страна!

— А какое наше место? — напомнил Рудаков. — Как оно представляется фюреру?

— Не знаю насчет фюрера, но рейхсфюрер четко обозначил нам цель, к которой надо стремиться. Великая наднациональная общность СС! — с пафосом воскликнул я. — Новый орден меченосцев на новой границе Европы! Разве это не лучший выбор для тех народов, которым выпала честь германизироваться?

— Честно говоря, нет! — признался Рудаков.

— Ты слишком много выпил, — заключил я. — И скажи спасибо, что нас не слышит гестапо. Иначе мы оба сидели бы сейчас в одной камере, не взирая на то, что я — ариец, а ты — пока еще не германизированный унтерменш-славянин. Впрочем, я так понял, что у нас скоро будет свое гестапо.