- Кристи, ты новенькая, тебя никто не собирается ругать, на тебя никто не будет кричать, даже мой злобный засранец братец. – Дилан что-то фыркнул, но Сара не обратила внимания. – Сейчас ты не сделала ничего на самом деле страшного, поэтому, прошу тебя, не переживай так сильно. Просто будь внимательнее в следующий раз, договорились?

Кристи подняла глаза на Сару, которые широко расширись от удивления. Она все еще тряслась, но теперь в её глазах были надежда и благодарность.

- Значит, я не уволена? – она почти шептала.

- Нет, тебя никто не уволил, ты можешь идти и работать. – Сара взяла девушку за руку. – Но прошу тебя, постарайся, в другой раз так не подставлять нас.

- Конечно, мисс Бейли, мистер Бейли, - девушка благодарно воззрилась на Дилана, - я прошу прощения, такого больше никогда-никогда не повторится!

- Иди, Кристи, работай.

Девушка кивнула и радостно выпорхнула за дверь.

- Мда, мы теряем тебя в качестве ценного сотрудника-миротворца. – Дилан уткнулся в документы, на его лице была ирония.

- Я не хотела увольнять бедняжку только из-за одного прокола. Она слишком дорожит этим местом, - Сара села обратно на диван.

- Но это не помешало ей поставить нас под такой удар, Сара. – Дилан посмотрел на сестру так, как смотрел на неё, когда очень хотел отчитать. - Это в этот раз она не сделала ничего, что могло бы существенно отразиться на нашей работе, и нам повезло, что сейчас мы работали с Лофманами. Но кто гарантирует нам, что в следующий раз, все не будет точно так же?

- Никто, - Сара непринужденно пожала плечами. – Но я привыкла давать людям шанс, Дилан. Иногда, это самая ценная в жизни награда. Просто простить человеку его промах и поверить, что он все исправит.

- Ты просто слишком добрая, моя дорогая сестренка.

- А ты слишком строг со своими подчиненными. Девочке едва ли двадцать лет, она напугана, потому что ты смотришь на бедняжку так, будто бы в любой момент можешь обрушить на неё весь гнев небес. И она права. Тебе бы над мимикой поработать.

Брови Дилана стремительно взлетели вверх.

- А что не так с моей мимикой?

- Да всё, - Сара вздохнула и подошла к чайнику с кофе, который стоял прямо у них в кабинете. Они с Диланом оба никогда не любили играть в игры наподобие «Кристи, принеси мне кофе», предпочитая делать такие мелочи самостоятельно. Сара налила себе свежесваренного напитка и сделала глоток. Боже, это был второй человек на её памяти, который варил такой отпадный кофе. Наверное, это всё-таки мужское призвание.

- А мне нальешь? Такого вредному и с отвратительной мимикой?

Сара расплылась в улыбке и достала вторую чашку.

- Я не говорила, что у тебя отвратительная мимика, я просто сказала, что тебе нужно поработать над ней, - Сара покачала головой. – Ты всю жизнь переворачивал мои слова.

- Скажи мне, что не так с моим лицом? – Дилан откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

- Ты слишком самоуверенный и напыщенный, - Сара протянула брату чашку и уселась в кресло напротив него. – А в последнее время, ещё и очень взрывной.

- А ты слишком придирчива, и кстати, ты тоже взрывная, и, порой, даже хуже меня. - Дилан сказал это сквозь зубы.

- Возможно, - Сара пожала плечами и отпила из чашки, - но я знаю за собой этот минус. Насчет тебя не уверена.

- Ладно, - он развел руками. – Что ты хочешь от меня?

- Чтобы ты сказал, что с тобой происходит, - в её глазах была мольба. – Это всё, что я хочу знать, Дилан. Ты совсем перестал беречь себя, и меня пугает твоя наплевательская политика, которую ты стал применять по отношению к себе.

- Тебе кажется, Сара. Оставь это.

- Нет. Ничего мне не кажется. Если тебе хочется так думать, пожалуйста, думай. Если ты хочешь думать, что никто вокруг не замечает твоего состояния, хорошо. Если ты хочешь обманывать всех вокруг и себя в том числе, то вперед. Но меня ты никогда не обманешь. И дело тут не в том, что я твоя сестра, просто я чувствую, когда у человека в жизни что-то происходит, а особенно, если это близкий мне человек.

- Сара…

- Что, Сара? Хочешь сказать, что я не права? Непрекращающиеся ночные гонки, отношения с этой шваброй, которую ты даже за девушку-то не считаешь и всё для чего? Кому и что ты хочешь всем этим доказать?

Дилан вздохнул.

- Я никому и ничего не хочу доказать. Гонки – моя жизнь, и ты прекрасно это знаешь.

- Дилан… твои машины… - Сара сглотнула и покачала головой. – Когда ты садишься за руль ты совершенно перестаешь замечать, что происходит вокруг, для тебя не существует ничего кроме педали газа и шкалы на спидометре.

- Я не могу без гонок, Сара, не могу без них точно так же, как человек не может без воздуха. Это то, что помогает мне держаться, пойми. Так я выплескиваю все свои эмоции, всю свою злость, которые копятся во мне за день, и направляю их на скорость. Адреналин, который я получаю после этих сумасшедших заездов, помогает мне улыбаться прохожим на улице, смеяться над шутками друзей, просто помогает мне жить.

- Дилан, я понимаю, что тебе тяжело.

- Нет, вряд ли, - Дилан отвернулся к окну и втянул воздух. – Ты не ругалась с ними на кануне их гибели, ты не подводила своего отца, который столько для тебя сделал, ты не заставляла маму каждый раз испытывать боль, когда она становилась свидетелем того, как мы с отцом выясняли отношения. – голос Дилана дрогнул. – Ты не позволила им уйти из жизни с мыслью о том, что они воспитали недостойного сына.

Сара ощутила, как защемило у неё в груди. Она встала и подошла к брату сзади. Затем обняла его за шею, прижавшись щекой к его голове. Дилан положил свои руки на руки сестры и закрыл глаза.

- Я до сих пор не могу спокойно спать по ночам, до сих пор думаю о том, каким неблагодарным дураком я был, - его голос перешел в шепот.

- Это вовсе не так, Дил, - Сара поцеловала брата в волосы. – Ты был чудесным сыном, и ты самый лучший брат, какого только можно себе вообразить. Мама и папа любили тебя всегда, вне зависимости от того, что ты говорил или делал. – Сара немного помедлила и закрыла глаза. - Дети всегда остаются детьми для родителей. Когда у тебя появятся свои, ты это поймешь.

- Ты говоришь прямо как она.

Сара слабо улыбнулась и кивнула.

- Я знаю. А ты очень похож на того человека, которому мама подарила свою жизнь.

- Я люблю тебя, крошка, - Дилан поцеловал её ладони, и Сара прижалась щекой к его щеке. – И я набью морду любому, кто хоть попробует тебя обидеть.

Уголки её губ поползли вверх.