Тем временем Генрих IV умер, и его место занял Генрих V. Многие, как и покойный Генрих, высказавший свои опасения в знаменитом монологе (см. в гл. 8: «Ты выдал тайное свое желанье…»), ожидают, что новый король окажется таким же беспутным, каким был прежде, и опасаются, что им придется общаться с людьми вроде сэра Джона Фальстафа.
Особенно переживает лорд верховный судья, который не может забыть, что когда-то он посадил в тюрьму человека, ныне ставшего королем Генрихом V. Он не ждет от будущего ничего хорошего и говорит:
Я подготовлен к худшему на свете,
И жизнь моя не будет тяжелей,
Чем я ее в воображенье вижу.
Входят три брата нового короля (Томас Кларенс, Джон Ланкастер и Хамфри Глостер), и граф Уорик мечтает о том, чтобы новый король был так же хорош, как худший из этих троих. Таким образом, публика подготовлена к появлению необузданного принца Хэла, выступающего в роли короля Генриха V.
Но перед ней появляется легендарный король-герой, невероятно великий и невероятно человечный одновременно. Он говорит братьям, с тревогой ожидающим наступления новых времен:
Но, братья, отчего у вас в глазах
Помимо скорби страх? Наш двор — английский,
А не турецкий двор. Не Амурат
Вступает на престол за Амуратом,
А Генрих вслед за Генрихом.
Амурат (точнее, Мурад) — имя пяти турецких султанов. Однако к тому времени, когда королем Англии стал Генрих V, султаном успел побывать только один из них — Мурад I, правивший с 1362 по 1389 г., в царствование Эдуарда III и Ричарда II. В эту эпоху оттоманские турки вторглись на Балканы и в 1389 г. одержали решающую победу при Косове (нынешняя Сербия). Христианская армия сербов, которым тогда принадлежала эта территория, была полностью уничтожена, после чего турки владели Балканами пять веков. Однако в той битве Мурад I погиб.
Следующий султан, носивший это имя, Мурад II, занял трон только в 1421 г., через восемь лет после восшествия на престол Генриха V, поэтому Шекспир, устами Генриха утверждая, что Амурат вступает на престол за Амуратом, допускает анахронизм.
Третий монарх с тем же именем — Мурад III — правил уже во времена самого Шекспира. Он стал султаном в 1574 г., когда Шекспиру было десять лет, а умер в 1595 г., всего за два года до постановки второй части «Генриха IV». Несомненно, когда Генрих V произносит эту реплику, Шекспир думал именно о Мураде III.
Турецкие султаны рождались в полигамной общественной системе. Когда султан умирал, он оставлял множество сыновей, каждый из которых мог унаследовать трон покойного. Принципа законного престолонаследия у турок не существовало. Турецкие принцы были чужими друг другу (в отличие от английских), так как рождались от разных матерей. Более того, матери сами отчаянно интриговали в пользу своих сыновей еще при жизни старого короля. (Впечатление об этом можно составить по Библии, где в двух первых главах Первой книги Царств описан двор умирающего царя Давида.)
Обычно турецкий принц, сумевший захватить престол, первым делом казнил своих сводных братьев, чтобы те не развязали гражданскую войну. В частности, когда в 1574 г. корону унаследовал Мурад III (шекспировский Амурат), он начал правление с того, что приказал убить пятерых своих братьев. Несомненно, весть об этой казни разнеслась по всей христианской Европе, считавшей, что неверные турки способны еще и не на такое.
Именно эта история была в голове у Шекспира, когда он заставил Генриха V заверять братьев, что он не Амурат, а добрый старый Генри и что поэтому им нечего бояться. И действительно, Генрих V хорошо обращался с братьями. Именно он в 1414 г. наградил своего младшего брата Хамфри титулом герцога Глостера (через год после восшествия на престол). Правда, в пьесе допущен анахронизм: умирающий Генрих IV называет Хамфри этим титулом еще в 1413 г. В том же году Генрих V сделал Джона Ланкастера герцогом Бедфордом, и Джон известен историкам именно под этим именем.
В свою очередь, братья преданно служили Генриху, а двое оставшихся в живых верно служили его преемнику.
Затем Генрих подтрунивает над лордом верховным судьей, напоминая ему, как тот посадил его в тюрьму. Верховный судья, ожидая худшего, смело отвечает, что если бы он не использовал королевский закон против принца, то в один прекрасный день сын нового короля посмеялся бы и над собственным отцом, и над его законами.
Услышав то, на что он и рассчитывал, Генрих V серьезно отвечает:
Вы были правы, лорд судья. Вы честно
Вели себя. Держите впредь в руках
Весы и меч. Дай Бог вам дни увидеть,
Когда мой сын обидит вас, как я,
Тогда я повторю слова отца:
«Я рад иметь судью, который судит
Бесстрашно сына моего. Я рад
Тому, что сын мой, несмотря на титул,
Себя закону в руки отдает».
Затем Генрих смиренно просит верховного судью быть его советчиком и помочь молодому королю своим богатым опытом. Тем самым король опровергает опасения отца о том, что он прогонит всех мудрых советников. Однако Генриху этого мало. Он не только демонстрирует свои достоинства, но и открыто говорит о собственных недостатках:
Кровь поднималась до сих пор во мне
С надменностью реки в часы прилива,
Но вот настал отлив. Она идет
На убыль, и теперь ее поверхность
Сольется с должным уровнем вокруг.
Остается только испытать эту благородную решимость. Таким пробным камнем станет для короля ничего не подозревающий Фальстаф.
Фальстаф все еще гостит у Шеллоу в Глостершире, наслаждаясь деревенской роскошью, но тут появляется запыхавшийся Пистоль. Он может изъясняться только цитатами из высокопарных трагедий, а потому бедные глостерширцы ничего не понимают и постоянно перебивают поручика, пока тот не выходит из себя. Наконец Пистоль выдавливает:
Сэр Джон, король теперь — ваш кроткий агнец.
На троне Генрих Пятый. Если вру,
Так съесть мне шиш, как говорят испанцы.
Возникает переполох. Со смертью короля срок пребывания Шеллоу мировым судьей автоматически истекает (так же, как и срок Сайленса, который падает в обморок).
Но Фальстаф тут же приказывает седлать лошадей. Он не сомневается, что отныне будет распоряжаться судьбами страны, и говорит:
Мистер Шеллоу, выбирайте любую должность, она ваша.
Пистоль и Бардольф ликуют, мечтают о богатстве и власти, а самомнение Фальстафа возрастает неимоверно:
Молодой король, наверное, сгорает от нетерпения меня увидеть. Требуйте лошадей у кого угодно. Все законы Англии к моим услугам. Блаженны все, дружившие со мной, и горе лорду верховному судье. Этому несдобровать.
Взяв у Шеллоу тысячу фунтов, Фальстаф сломя голову скачет в Лондон. Его сопровождают всевозможные прихлебатели, в том числе и сам Шеллоу. Наступил день коронации, 9 апреля 1413 г. По улицам Лондона должна пройти процессия во главе с Генрихом V. Фальстаф не может дождаться этого: его подружку Доль Тершит бросили в тюрьму по обвинению в убийстве, и Фальстаф уверен, что сумеет освободить ее.
Появляется торжественная процессия, и Фальстаф вызывает негодование публики, громко обращаясь к королю. Процессия останавливается, и наступает кульминационный момент обеих частей «Генриха IV».