— Миллион рублей по тем временам — хорошая сумма, — посочувствовал артисту Толик. — Но он еще легко отделался, мог бы и в лагеря загреметь за несговорчивость.

— Миллион рублей и сейчас — сумма немалая, — отметила Ангелина. — На самолет ее, конечно, не хватит, а приличную квартиру вполне можно купить. А по поводу лагерей так тебе могу сказать: зачем государству убивать курицу, несущую золотые яйца… Одним инцидентом экспроприация Мессинга не ограничилась. После постройки первого истребителя артист начал думать о том, как ему сберечь оставшиеся накопления. Он перестал пользоваться услугами сберкассы, а излишки наличности, дабы не подвергать их риску инфляции, вложил в драгоценные камни и ювелирные украшения. Оказавшись затем в Ташкенте, он познакомился с польским эмигрантом, который предложил ему бежать в Иран. Немного подумав, убежденный космополит Мессинг согласился и в условленный день, собрав все драгоценности, вместе со своим провожатым отправился в приграничный поселок Душак. Едва закончились переговоры с проводником, откуда ни возьмись выскочили люди в форме, заломили руки ошеломленному телепату за спину и отвезли куда следует. Спасли артиста та сталинская благодарственная телеграмма и неистребимое желание время от времени строить самолеты. Дальше все складывалось просто и обыденно. Завязав со всякими авантюрами, Мессинг начал жизнь обычного, хотя и очень популярного, советского артиста. После его смерти на сберкнижке осталось больше миллиона рублей. Ввиду отсутствия наследника — жена к тому времени уже умерла — все эти деньги перешли государству.

— Интересные подробности, — Толик выслушал свою подругу очень внимательно. — Но где ты умудрилась их раскопать?

— Наша преподавательница была ярой поклонницей Мессинга и считала его величайшим психологом современности.

— Мне кажется, что многие великие люди склонны преувеличивать значимость собственной персоны и нагнетать вокруг себя излишние страхи. А у психиатров и вообще частенько наблюдаются отклонения от нормы, — заметил врач.

— Не буду приводить контрдоводы в защиту Мессинга, я просто закончу историю о нем, а выводы ты сделаешь сам, — Лина не желала спорить и предложила компромиссный вариант. — В 1974 году Вольфу Мессингу предстояла сложная операция. Он попросил у правительства пригласить в качестве хирурга мировую знаменитость Майкла Дебеки, обязуясь полностью оплатить проезд и работу из собственного кармана. Правительство отказало Мессингу, хотя за два года до этого американца уже приглашали в СССР оперировать Мстислава Келдыша, кстати, за государственный счет.

— Я читал об этой операции, — вспомнил врач, — но про Дебеки слышу впервые. Операцию Мессингу провел профессор Покровский. Операция прошла блестяще, но после нее неожиданно отказали почки, и пациент скончался от непредвиденных осложнений.

— Думаю, что сам Мессинг эти осложнения предвидел, а к Покровскому у меня нет никаких претензий. Я говорю лишь о том, что великий человек заслуживал большего внимания, несмотря на то, что многие считали его вздорным чудаком.

— Не любит Отечество своих пророков.

— Настоящих пророков вообще никто не любит, — парировала Ангелина. — Во все времена, начиная с библейских, путь пророков не был усыпан лепестками роз. Услышав дурные вести, люди изгоняли их из городов и поселений, а некоторым водружали на голову терновые венцы и распинали на ближайшей горе. За мою долгую профессиональную практику я на всяких пророков насмотрелась. Среди них были как и талантливые люди, так и откровенные претенденты на койку в палате № 6.

— Помнишь, как все восторгались талантом ясновидящей из Болгарии, как же ее имя… Запамятовал…

— Ванга.

— Точно! Я читал, что она ослепла в двенадцать лет, потом долго болела и через болезнь получила дар предвидения. А один болгарский социолог дотошно исследовал ее феномен и вывел, что из 99 проанализированных им сообщений 43 были адекватными, 43 — двусмысленными и 12 неадекватными. Это означало, что процент телепатического «попадания» у Ванги равнялся 68,3. Конечно, результат высок и никак не укладывается в рамки теории вероятности. Но с другой стороны, существовало другое объяснение ее талантов — Вангу «сотворили» болгарские спецслужбы. Болгарии престижно было иметь прорицательницу, к которой стекались толпы туристов, знаменитостей и политиков со всего света. В городке, где останавливались гости, информацию о них собирали горничные в отелях, таксисты, официанты, задействовались архивы тайных служб. Отсюда и осведомленность Ванги. К прорицательнице никого сразу не допускали, просили подождать несколько дней, за которые и выведывали информацию. Один мой знакомый попросил друзей свести его с этой гадалкой. Я ему посоветовал рассказывать придуманную историю о себе. В итоге, когда он встретился с Вангой, она выдала ложную, придуманную нами информацию о прошлом моего приятеля. Так что существует теория, что Ванга была хорошей актрисой, но никакой не пророчицей.

— В любом случае, героев делает толпа, — резюмировала Лина. — Не важно, обладают они талантами или нет, грамотный пиар может вознести на трон элементарное ничтожество. Синдром толпы — великая сила, под его влиянием начинают в себя верить даже те, у кого раньше не наблюдались задатки лидеров. За свою практику я лишь однажды встретила настоящую прорицательницу. Внешне она выглядела обычно, женщина как женщина, никогда себя не рекламировала, не рвалась к славе, но ее предсказания в отношении меня сбылись все до единого. Так вот она часто повторяла, что у людей, подобных ей, с обществом складываются непростые отношения. Те, кто получил от нее хороший прогноз, боготворят ее, но до поры до времени. А те, кто получил плохой, бегут как черт от ладана.

— А за какой помощью она обратилась к тебе? — поинтересовался Анатолий.

— У нее стал развиваться синдром жертвы. Ей стало казаться, что все, без исключения, поддерживали с ней только корыстные отношения, а как только потребность в ее предсказаниях отпадала, про нее бессовестно забывали.

— А я глубоко убежден, что во многом повальное увлечение магами и экстрасенсами определяет мода. Пока это явление популярно, такие специалисты будут плодиться, как грибы.

— Абсолютно с тобой согласна, — поддержала возлюбленного Ангелина. — Мода многие вещи определяет. Я когда-то даже научную работу на эту тему написала, раскладывая по полочкам причины неослабевающего интереса общества к блатному шансону. Я вывела теорию, научно подтверждающую тот факт, что всплески роста преступности напрямую зависят от появления на эстраде звезд, воспевающих тюремную романтику. В начале перестройки, когда разрешили все, что запрещали раньше, кривая преступности полезла вверх, следуя за внедряющимся в сознание образом нового русского в малиновом пиджаке и килограммовой цепью на шее. Над этим образом потешались юмористы, из уст в уста передавались байки и анекдоты, с эстрады соловьями разливались певцы.

— А в результате целое поколение школьников мечтало стать либо новыми русскими, либо братками, которым сам черт не брат, и море по колено. Столько фильмов о них поснимали, столько книг понаписали, как будто кроме разборок и перестрелок в стране больше ничего примечательного не происходило. А ведь последствия попустительства подобной идеологии еще долго будут проявляться на генном уровне последующих поколений, как последствия ядерного взрыва в Хиросиме и Нагасаки или Чернобыльской катастрофы.

— Так ты, оказывается, великий гуманист!

— Все врачи — великие гуманисты! Мы ведь клятву Гиппократа даем, а это все равно что присяга на верность Родине.

— «Наш» доктор наверняка не давал такую клятву, — Ангелина снова вспомнила об источнике их бед. — Мне так жаль моего платья, сорвавшейся свадьбы… А теперь вот у Илюхи такой сюрприз в багажнике. Я только одного никак не пойму — почему все шишки посыпались на наши головы? Ведь мы же ни в чем не виноваты… Почему преступникам понадобились именно мы?

— Хороший вопрос, — оживился Анатолий. — Представь себе, что я бьюсь над ответом уже вторые сутки и пока, кроме ничем не обоснованных версий, в голову ничего не приходит. Может, эти преступники — особые изощренные клептоманы, крадущие свадебные платья для собственного удовольствия.