Я покидаю тебя, дорогой, добрейший брат, целую тебя со всей нежностью моего сердца. Тысячу приветов моей не­вестке и поцелуев всей семье.

А. Фризенгоф»

Эти письма дают нам новые сведения о Наталье Алексан­дровне. Мы узнаем, что в 1866 году она путешествовала по Швейцарии. Своих детей она, как мы знаем, оставила в Рос­сии. Но в 1866 году, очевидно, выписала младшую дочь Анну в Бродзяны для свидания с нею. Судя по письмам, этот ребе­нок был яблоком раздора между родителями.

Это был уже не первый приезд Натальи Александровны в Бродзяны. Из воспоминаний А. П. Араповой известно, что Наталья Александровна была там со своими двумя старши­ми детьми в 1862 году. Как мы уже упоминали, одновремен­но там гостила и Наталья Николаевна с девочками Лански­ми, так что Александра Петровна была свидетельницей все­го происходившего, а ей тогда было уже 16 лет, и в данном случае ей можно доверять. «К тому времени вопрос о разво­де был уже решен между супругами, однако Дубельт неожиданно передумал и явился в Бродзяны — сперва с повинной, а когда она оказалась безуспешной, то он дал полную волю своему необузданному, бешеному характеру, — пишет Арапо­ва в письме, на которое мы уже ссылались.— Тяжело даже вспомнить о происшедших сценах, пока, по твердому насто­янию барона Фризенгоф, он не уехал из его имения, предо­ставив жене временный покой».

О намерении Дубельта ехать в Америку мы узнаем из пи­сьма 1866 года впервые; было ли оно осуществлено — неиз­вестно, но младшая дочь Натальи Александровны, Анна, осталась в России. Е. Н. Бибикова говорит, что ее воспиты­вала тетка Дубельта Базилевская; в данном письме говорится о кн. Суворовой. Как было в действительности — мы не знаем. Но двоих старших детей — Леонтия и Наталью — На­талья Александровна, уезжая из России в 1862 году, остави­ла матери и отчиму. В 1863 году Наталья Николаевна умер­ла, и дети остались у П. П. Ланского, который всячески за­ботился о них.

Несколько слов об этих внуках Пушкина. О них расска­зывает в своих воспоминаниях Е. Н. Бибикова. Мы не зна­ем, насколько они достоверны в деталях, но основные собы­тия, вероятно, соответствуют действительности. Леонтий учился в Пажеском корпусе в Петербурге, праздничные дни и каникулы проводил у П. П. Ланского. Он, очевидно, уна­следовал от отца вспыльчивый характер и однажды, поссо­рившись с товарищем по корпусу, всадил ему в бок перочин­ный нож. Решив, что он убил его, Леонтий бросился домой и, найдя в кабинете отсутствовавшего Ланского револьвер, выстрелил себе в грудь. Рана была не смертельной, но пулю извлечь не удалось; в результате этого ранения у него появи­лись эпилептические припадки, не оставлявшие его всю жизнь. Из Пажеского корпуса его уволили, Ланской устроил его в морской корпус, который он благополучно окончил. Леонтий дослужился до капитана второго ранга, но умер молодым, во время одного из припадков.

Старшая дочь Натальи Александровны, тоже Наталья, училась в институте и, как и ее брат, каникулы и праздники проводила дома, в семье Ланских. Когда она окончила ин­ститут, дочь Натальи Николаевны Елизавета Петровна взя­ла ее к себе в деревню, где жила с мужем. Там за нее посва­тался земский врач, и Елизавета Петровна написала Ната­лье Александровне, прося ее разрешения на брак. Но мать не согласилась, видимо, считая, что это неподходящая пар­тия для ее дочери, выписала ее к себе в Висбаден и вскоре выдала замуж за отставного капитана Бесселя. Впоследствии Е. Н. Бибикова встречалась с ней в Бонне, где жила к тому времени овдовевшая Наталья Михайловна Дубельт-Бессель.

О младшей дочери Натальи Александровны, Анне Ми­хайловне Дубельт, мы знаем немногое. Она жила в России, вышла замуж за А. П. Кондырева. После смерти мужа оста­лась с тремя маленькими детьми и очень нуждалась.

В 1868 году Наталья Александровна Пушкина-Дубельт, получив, наконец, развод, вторично выходит замуж за не­мецкого принца Николая Вильгельма Нассауского, с кото­рым она познакомилась еще в Петербурге на одном из при­дворных балов. Брак этот считался морганатическим, т. е. неравнородным. Вследствие этого Николай НассаускиЙ должен был отказаться от престола в пользу брата, но, по свидетельству Бибиковой, получил 1 миллион марок (как бы в виде компенсации). При вступлении в брак Наталье Александровне был присвоен титул графини Меренберг. Всю остальную жизнь она прожила преимущественно в Гер­мании. На этот раз брак, очевидно, был счастливым. После смерти мужа она узнала, что не имеет права, как морганатическая супруга, быть похороненной рядом с ним в родовом склепе. Возмущенная этим Наталья Александровна взяла слово с зятя, что он сожжет ее тело, а прах рассыплет над гробницей Нассауского, что и было сделано. Умерла она в 1913 году во Франции, в Канне, где последнее время жила у замужней дочери.

От брака с Нассауским у Натальи Александровны было тоже трое детей, две дочери и сын. Старшая дочь Софья славилась своей красотой. В 1891 году она вышла замуж за великого князя Михаила Михайловича Романова. При за­ключении брака Софья Николаевна получила титул графи­ни де Торби. Александр III был очень недоволен этим, с его точки зрения, неравнородным браком, не признавал его, и таким образом супруги навсегда остались за границей. Они поселились в Англии.

После смерти матери Софья Николаевна унаследовала 10 писем Пушкина к невесте и одно к теще Наталье Иванов­не. Когда она скончалась, эти письма были проданы ее му­жем великим князем С. П. Дягилеву, а от него перешли к из­вестному парижскому балетмейстеру С. М. Лифарю.

Вторая дочь Натальи Александровны, Александра Нико­лаевна Меренберг, была замужем за аргентинцем д'Элиа. Это все, что мы о ней знаем. И наконец, сын Георг-Николай Меренберг жил в Висбадене, был женат на княжне Ольге Александровне Юрьевской, дочери Александра II от морга­натического брака с кн. Долгоруковой. В 1930 году он же­нился вторым браком на Аде Моран Брамберг.

Таким образом, внуки Пушкина по линии Нассауский - Меренберг все жили за границей, и от них пошли многочис­ленные потомки великого поэта, живущие сейчас в разных странах.

За 1867—1868 годы до нас дошло несколько писем Фризенгофов. Приведем те из них, которые представляют наи­больший интерес.

«Бродзяны, 22 января/3 февраля 1868

Я до сих пор не поблагодарила тебя, дорогой, славный брат, за твое такое дружеское ноябрьское письмо, которое доставило мне большое удовольствие, так как я по-прежнему люблю тебя и потому не хочу стать для тебя чужой. Эта задержка с ответом произошла только из-за моей крайней лености, овладевшей мною, как никогда, а потом я хотела соединить расписку в получении денег к моему посланию, которое хотела тебе написать, чтобы одним вы­стрелом убить двух зайцев. Но теперь, когда срок уплаты, который ты нам назначил, прошел, я хочу тебе напомнить о себе, тем более что с нами случилась большая неприятность. Муж должен был сегодня утром выехать в Вену, чтобы предупредить могущее быть несчастье. Управляющий его городского дома прикарманил деньги, которые должны были пойти на уплату налога за это владение, на которое наложен секвестр. Густав сейчас очень стеснен в деньгах и в большом затруднении, где их достать. Ради Бога, дорогой Ваня, приди нам на помощь как можно скорее и пришли нам то, что ты должен. Я просто страдаю, видя, как муж волнуется и как озабочен этими денежными делами, и серьезно опасаюсь за его здоровье, потому что он не умеет воспринимать вещи спокойно. Настоящее, будущее — все его очень тревожит. С твоей помощью он по крайней мере сможет избежать этого неожиданного удара, который отнял бы у нас доход, на который мы должны жить.

Я как нельзя более обескуражена всеми теми огорчениями, которые вынуждена терпеть в отношении окончания образования Таши, а она становится совсем большой барышней. А что могу я сделать, будучи заперта в деревне? Как хороший отец, ты поймешь мои сетования по этому поводу. Я твердо рассчитываю на тебя, зная благородство твоих чувств и дружбу ко мне, и уверена, что ты поможешь нам в этих печальных обстоятельствах.