Обо мне ничего не загадывай.

И когда по деревне идешь,

На окошко мое не поглядывай.

Зря записок ко мне не пиши,

Фотографий своих не раздаривай:

Голубые глаза хороши,

Только мне полюбилися карие…

Для меня здесь нашли аккордеон, и на смотре я должна была сыграть одну из своих концертных пьес.

После обеда наступала общая пауза, можно было почитать, поговорить со своими соседками по комнате или просто поспать. Вечерами в клубе показывали кино, после чего часто устраивались танцы, на которые приходили местные кавалеры из поселка, а также молодые офицеры из расположенной поблизости воинской части.

Меня часто проведывал папа. Иногда мы вместе прогуливались по дороге, ведущей от шоссе к санаторию. По обе стороны ее стояли сугробы и возвышался живописный запорошенный снегом лес. Узнав о предстоящем концерте, папа обещал прийти на него, и в назначенное время конечно же был в числе зрителей, чтобы посмотреть на свою дочу и порадоваться за нее. Мой сольный номер имел успех.

В один из воскресных дней, как мы и услови-лись до моего отъезда из города, ко мне в Дом отдыха приехал Владимир, и мы гуляли с ним по зимнему лесу. На время обеда я привела его в нашу столовую, договорившись заранее с официанткой. Она охотно обслужила его за отдельным столом. Перекусить можно было также и в небольшом поселковом кафетерии; под вечер, перед отъездом Владимира в город, мы зашли туда.

Отпускное время пролетело быстро. Мой зим-ний отдых, хотя и был коротким, удался на славу.

157. Снова в мае сирень зацветает

Подошла весна, по-дальневосточному неторо-пливая и затяжная. Снег таял понемногу, зато каждый день. Все чаще мы с Владимиром гуляли по городу, встречаясь в свободное от работы время. Ходили в театры, на концерты, посещали Музыкальный салон при Краевой научной библиотеке, где регулярно устраивались тематические музыкально-просветитель-ские вечера. Здесь проводились лекции о творчестве композиторов, прослушивания музыкальных записей, выступления музыкантов – гитаристов, балалаечников и даже некоторых известных в городе бардов – исполнителей собственных песен.

Тем временем в институте шла реорганизация – перераспределение сотрудников в новые отделы и лаборатории в связи с новым направлением работ. Институт не мог остаться в стороне от проблем, вызванных строительством на реке Зее первой на Дальнем Востоке ГЭС и созданием Зейского водохра-нилища. Возможные изменения природных компонен-тов вследствие подтопления окружавших водохрани-лище земель и прогноз на будущее требовали компле-ксных исследований, что отвечало специализации института. Была создана Зейская экспедиция, куда вошли специалисты разных направлений: геоморфо-логи, почвоведы, болотоведы, ботаники, зоологи. Тема моей диссертации оказалась в самом фокусе новых научных планов. Я стала участником этой экспедиции и была переведена в другую лабораторию, возглавлял которую опытный и очень компетентный ученый Ю.С. Прозоров – основоположник биоценологических исследований болот на Дальнем Востоке. Он же стал и руководителем экспедиции.

Началась подготовка к новой работе, прежде всего, теоретическая. На ближайшем заседании вновь организованной лаборатории я выступила с докладом об общих закономерностях распределения раститель-ности Зейского заповедника на данный момент. Доклад был одобрен. – Вы на своем месте, – сказала мне после доклада одна из сотрудниц лаборатории.

В апреле месяце я снова отправилась на консультацию к своему научному руководителю в город Владивосток. Командировка моя была недолгой, но и мне, и моему другу она дала понять, что разлучаться нам больше не хочется. Случалось, что заранее мы не договаривались о следующей встрече. Телефона в то время ни у нас дома, ни в моем рабочем кабинете не было. Тогда я звонила Владимиру на завод сама, через коммутатор меня соединяли с цехом, где он работал, и его подзывали к телефону. Телефо-нистку, через которую осуществлялась связь, мы с Владимиром между собой, шутя, называли «агентом». На свидания мой кавалер приходил вовремя, лишь однажды назревало с его стороны опоздание, но последний отрезок пути Владимир преодолел бегом, что ему, имевшему атлетические данные, было не сложно.

Наступил май – самый прекрасный весенний месяц. В мае все начинало цвести и зеленеть. Нежным белым цветом покрылись плодовые деревья. Во всех садах и палисадниках города буйствовала сирень. Лиловые, розовые и белые соцветия кустарника щедро источали изумительный аромат. Владимир дарил мне букеты цветов, один краше другого, но сирень была самой роскошной. Однажды в те майские дни он спро-сил, поженимся ли мы с ним, и я ответила утверди-тельно.

К летнему сезону, также щепетильно, как и раньше, я старалась выбрать себе модели новых одежд и пошить в ателье что-то оригинальное. Например, легкий светло-синий в белую полоску костюм из искусственного шелка; открытое приталенное и рас-клешенное книзу платье из яркой шелковой ткани, подаренной мамой.

В начале июня Зейская экспедиция была окон-чательно сформирована. Базироваться она должна была первое время в Зейском заповеднике. Все громо-здкое полевое снаряжение – палатки, спальные мешки, походную посуду и прочее, а также моторные лодки переправили в город Зея. Для участия в экспедиции в институт прибыла большая группа студентов-практикантов – биологов Ленинградского, Иркутско-го, Дальневосточного университетов и Хабаровского Пединститута. Всего человек 12. В мой отряд попали две девушки, учившиеся в Иркутском университете. Вскоре первые полевые отряды отправились к месту работы.

С моим выездом в поле получилась задержка. В городе началась очередная избирательная кампания. В числе нескольких человек из ХабКНИИ я была назна-чена членом Избирательной комиссии на участке, к которому относился институт. И я дожидалась того воскресного июньского дня, на который было намечено это важное политическое мероприятие, занимаясь подготовкой к нему. Весь день выборов, с раннего утра и до полуночи, я провела на Избитатель-ном участке, регистрируя голосующих в списках, а после 24-х часов – подсчитывая число голосов, отдан-ных за каждого кандидата. Владимир почти весь день был со мной, и поздно ночью, когда и транспорт уже не работал, проводил меня домой. Вскоре после этого дня я отправилась в поле, обещав своему другу писать письма.

158. Новшества второго полевого сезона

Я снова в городе Зея, на первый взгляд, таком же, как и год назад. Зато преобразилась река Зея – заметно выросла бетонная плотина, перегораживаю-щая речное русло. Зейская экспедиция ХабКНИИ планировала работы на трех участках реки: выше створа, то есть выше плотины – на Верхнезейской равнине; на уровне сооружаемой ГЭС, приблизительно в районе Зейского заповедника; ниже гидротехничес-кого узла – на Амуро-Зейском плато. Лично я со своим отрядом продолжала работы в заповеднике, где поначалу находилось большинство участников экспе-диции, примерно человек двадцать. Более половины этой группы составляли студенты-практиканты. Большой палаточный лагерь был разбит на берегу реки Зеи, в устье ключа Теплого. Деревянная избушка лесника превратилась в некий штаб для проведения совещаний, работы с картами, с экспедиционными документами, а также служила укрытием для сухих сыпучих продуктов.

Обмундирование у сотрудников экспедиции было иного чем ранее образца. Вместо энцефалиток в этот сезон нам выдали легкие оливкового цвета хлоп-чатобумажные полевые костюмы – брюки и застегива-ющийся на пуговицы пиджак с отложным воротником. Это было удобно: при быстрой ходьбе, когда станови-лось жарко, пиджак можно было быстро снять или держать нараспашку.

Маршруты второго полевого сезона не были такими импульсивными, как прошлогодние, потому что территория заповедника мне была уже в основном знакома, и можно было более внимательно изучать ключевые участки растительного покрова. Первое время мы работали совместно с другими полевыми отрядами, прибывшими на берег реки Зеи. Экспедиция располагала водными и сухопутными транспортными средствами, и теперь на моторных лодках мы легко доплывали вверх по реке Зее до тех дальних впадающих в реку ключей, которых много было в заповедном правобережье реки. Моторизованные однодневные маршруты, во время которых проклады-вались геоботанические профиля, пересекавшие долины ключей, склоны ближайших водоразделов, либо закладывались пробные площади с пересчетом древостоя, позволили за короткое время детально обследовать пограничную с рекой территорию заповед- ника, которая впоследствии должна была превратиться в берега Зейского водохранилища. В наиболее трудоемкой работе – закладке пробных площадей в древостоях – участвовали и сотрудники экспедиции, и студенты-практиканты, но главным исполнителем геоботанических исследований старалась быть я сама.