В уезде, в волости и в деревнях начали создаваться новые органы самоуправления.

Советские войска, высадившиеся в Вонсане, прошли через волость в начале августа. Всех японцев, не успевших удрать, собрали в волостном центре и под конвоем советских войск отправили в Чхорвон.

Уездные и волостные органы управления несколько поочистились, обновились, но в них все же оставалось еще много чиновников, работавших там и при японцах. Бывшие сотрудники финансовых отделов, волостные писари, учителя и многие другие служащие, заискивавшие прежде перед японцами и старавшиеся подладиться к установленному ими режиму, теперь кричали на всех перекрестках о своих заслугах перед народом и силились выдать себя за истинных демократов и патриотов.

Вот потому-то Пяк Сур сумел с помощью сельского старосты отнять у Ко Сен До рисовое поле, да еще и взыскал с него за аренду половину урожая. Получилось так, что До Чи, начиная с весны, даром работал у вдовы Цой. А семья его, в поте лица своего трудившаяся на своем рисовом поле и лелеявшая надежду, что в этом году у них в доме будет вдоволь рисовой каши, вынуждена была отдать половику урожая Пяк Суру, который палец о палец не ударил для того, чтобы вырастить этот урожай. Пяк Сур настоял на том, чтобы поделить поровну даже солому.

Земельная реформа вернула рисовое поле До Чи. Поумерил бы Пяк Сур свой аппетит да не погнался за арендной платой, превышающей три седьмых урожая, и ему, может быть, удалось бы оставить землю за собой.

Но земельная комиссия, разобравшись в тяжбе Пяк Сура и До Чи и выяснив, что Пяк Сур в нарушение установленной нормы получает завышенную арендную плату, решила отобрать у него рисовое поле и передать его тому, кто это поле обрабатывал.

Так До Чи вновь обрел утерянное. Он был несказанно рад. В это же время произошло в его жизни и еще одно радостное событие: в январе этого года До Чи женился.

Сестра покойной матери, проживавшая в местечке Янгу, сосватала ему восемнадцатилетнюю девушку из бедной семьи. Свадьбу им пришлось отпраздновать очень скромно, но это не могло помешать их счастью: они крепко полюбили друг друга.

Куак Ба Ви продолжал носить на рынок дрова. Без устали трудился он на своем участке, полученном по земельной реформе. Он приступил уже к весенней пахоте; вспахав половину поля, посадил на нем ранний картофель. Куак Ба Ви никого не просил о помощи, стараясь обойтись своими силами. Он вынужден был, правда, занять у соседа вола, но за это целый день отработал на поле соседа. Удобрений у него хватало: он купил несколько кулей навоза да в запасе был мешок птичьего помета.

Однажды, продав дрова, Куак Ба Ви возвращался с рынка домой. Проходя около дома Сун Ок, он вдруг вспомнил, что в прошлый раз, когда был у Сун Ок, обещал ей помочь посадить картофель. Все это время он ждал, не подаст ли она сама весточки, но Сун Ок ничем не давала знать о себе. Куак Ба Ви захотелось проведать, как обстоят у Сун Ок дела, и решил завернуть к ней.

Сун Ок в этот день как раз сажала картофель. Вместе с матерью она доставала из мешка картофельные глазки;´ и, посыпав золой лунку, сажала их. Сун Ок была так поглощена работой, что не заметила прихода Куак Ба Ви.

— Здравствуйте, Сун Ок! — сказал Куак Ба Ви. В голосе его слышалась укоризна. — Нехорошо вы поступаете: обещали сказать мне, когда начнете сажать картофель; я жду-жду, а от вас никаких вестей…

Услышав голос Куак Ба Ви, Сун Ок подняла голову и улыбнулась растерянно и смущенно. Она сама не знала почему, но приход Куак Ба Ви обрадовал ее.

— Здравствуйте… Присаживайтесь, отдохните с дороги.

— Да я еще и устать не успел. А вы ответьте лучше — почему молчали?.. Я-то думал помочь вам, а у вас, оказывается, работа уж в полном разгаре!.. Думаете сегодня все посадить?..

— Да, хотелось бы сегодня посадку закончить. Я работников наняла…

— Сколько?

— Да вот, — она кивнула на огород, — одного с волом — он пашет у меня, а другой будет таскать на поле удобрения.

— Ну что ж, лишние руки, я думаю, не помешают?

— Что вы!.. Мы уж сами как-нибудь обойдемся.

Мать Сун Ок внимательно разглядывала гостя.

— Это тот самый человек, дочка, который вскопал нам грядки для овощей?

— Он самый, мама… Он вот опять хочет помочь нам… Да только не стоит вам себя утруждать; вы лучше отдохните у нас немножко, а потом домой пойдете…

— Ничего, ничего, хозяюшка. Мы люди свои; стесняться нечего. Я только что дрова продал; отправился было восвояси, да о вас вспомнил… Дай, думаю, зайду к Сун Ок, посмотрю, как она там живет, как у нее идут дела.

Куак Ба Ви приладил у себя на спине пустое диге и принялся вместе с работником таскать на поле навоз.

Другой работник успел уже вспахать землю перед домом и перешел на участок, расположенный за домом.

Несмотря на то, что Сун Ок наняла двух работников, она боялась, как бы не задержаться с посадкой картофеля. Когда же ей вызвался помочь Куак Ба Ви, она успокоилась: теперь не было никаких сомнений, что они во-время закончат посадку.

Как только Куак Ба Ви взялся за дело, у всех работа пошла живее. Он всех заразил своим трудовым задором. Повязав голову платком, Сун Ок начала посадку картофеля: выравнивала вместе с Ин Сук борозды, сажала в них семена и засыпала землей. Одно только ей не давалось: она никак не могла заставить себя размешивать навоз с землей — ее сразу начинало тошнить. Зато все другое она делала охотно, с каким-то увлечением. Куак Ба Ви уговаривал ее отдохнуть, поберечь силы, но она и слушать ничего не хотела.

В то время как они сажали картофель, мать Сун Ок подносила им семена.

Лишь тогда, когда Сун Ок и Ин Сук увидели, что время близится к полудню, они ушли с поля домой, чтобы приготовить работникам обед. Это тоже было нелегким делом. Нужно достать где-нибудь сури, настряпать всяческих закусок, да побольше, повкуснее. Кроме того, следовало заготовить корм и для вола.

Куак Ба Ви любую работу выполнял и хорошо и споро. После ухода Сун Ок и Ин Сук он вместе с работником, таскавшим удобрения, занялся посадкой картофеля. Работник, идя впереди, засыпал в борозды удобрения, а Куак Ба Ви, следуя за ним, бросал в них семена и, ловко орудуя своими крепкими и тяжелыми ногами, засыпал семена землей.

Огород перед домом они засадили до обеда.

Сун Ок сегодня особенно постаралась, и обед вышел на славу. Куак Ба Ви любил не только работать — он любил и хорошо поесть.

Здоровый и сильный, он работал за троих, но зато и аппетит у него был поистине богатырский. За обедом он выпил три чарки вина, а потом принялся за суп из морской капусты. Положив туда рисовой каши, он в мгновение ока опорожнил огромную чашку с супом и начал уписывать кашу, заправляя ее редиской и горьким красным перцем.

Ин Сук, вошедшая в комнату с чашкой холодной воды, разинула рот от удивления, увидев, как Куак Ба Ви расправляется с кашей. А Сун Ок подумала: «Изголодался, бедный. Кормится, видно, по чужим людям…» Она вынесла Куак Ба Ви еще чашку каши.

— Кушайте на здоровье; чего-чего, а каши у нас хватит… — Но Куак Ба Ви был сыт.

— Спасибо, хозяюшка, больше не могу! Слишком много вина выпил!

Работники, сидевшие вместе с Куак Ба Ви, поглядывали на него с одобрительным удивлением.

— На аппетит ты, видно, не можешь пожаловаться!..

— Да уж, за обедом меня не догонишь! — засмеялся Куак Ба Ви.

— Ну и в работе ты не из последних. И поработать и покушать мастак… Давай познакомимся, что ли. Как тебя звать-то?..

Только сейчас, за столом, произошло их несколько запоздалое знакомство.

Старика, который вместе с Куак Ба Ви таскал на поле навоз, звали Ким Дян О; он был соседом Сун Ок. Другого работника, Цой Сун Дора, Сун Ок не знала: его привел с собой Ким Дян О.

После обеда они отдохнули немного и снова принялись за работу. Им оставалось посадить картофель на том участке, что лежал за домом.

Старик Ким Дян О, как и прежде, продвигался вдоль поля и раскидывал удобрения, а следом за ним шел Куак Ба Ви; он сажал семена и засыпал их землей, разравнивая ее ногами.