Узнав о намерениях матери, Сун Ок перестала настаивать на том, чтобы она переехала в Бэлмаыр.

Мать Сун Ок видела, как искренне любят друг друга ее дочь и Куак Ба Ви и не могла нарадоваться их счастью. Она уже успела заметить, что дочь готовится стать матерью. Старухе очень хотелось, чтобы Сун Ок родила ей внука. А Куак Ба Ви только недавно узнал об этом: Сун Ок не торопилась открыться мужу.

Куак Ба Ви и Сун Ок допоздна просидели за разговорами. А утром Куак Ба Ви узнал, что семнадцатого февраля в Пхеньяне состоится съезд представителей народных комитетов Северной Кореи. Съезду предстояло обсудить важные вопросы: о закреплении успехов, Достигнутых в результате демократических преобразований, о создании верховного законодательного органа Северной Кореи — Народного собрания. Доклад о плане восстановления и развития народного хозяйства должен был сделать Ким Ир Сен.

Готовясь к историческому съезду, народ Северной Кореи продемонстрировал свою сплоченность. Он решил добиться в новом году новых производственных успехов, с честью выполнить задания правительства.

Все провинции уже избрали своих представителей. От провинции Канвон, как известно, депутатом был избран Куак Ба Ви.

Узнав, что мужу ее предстоит поездка в Пхеньян, Сун Ок стала торопить его с возвращением в Бэлмаыр, чтобы заранее приготовить ему на дорогу все необходимое.

Сун Ок приобрела мужу новую одежду. А Куак Ба Ви, чтоб избавить жену от хлопот, постарался заранее управиться с делами по хозяйству. Он принес дров, наколол их и ровными, аккуратными поленницами сложил у дома. Починил хлев, заготовил корм для вола. Зная, что жене не под силу будет уход за волом, он попросил Дон Су помочь Сун Ок. Впрочем, об этом он мог и не просить: каждый и сам готов был помочь Сун Ок.

За день до отъезда Куак Ба Ви в Пхеньян в агитпункт набилось полно народу. Односельчане давали наказ Куак Ба Ви и просили его не беспокоиться о семье: «Все будет в порядке. Поможем!»

— Рад, наверно, что прокатишься на экспрессе, увидишь Вонсан, Пхеньян!

— Э, это все пустяки! Главное — он увидит Ким Ир Сена!

— А как же? Конечно, увидит! Может, и нам когда доведется взглянуть на него! Вот, станет наше село передовым…

— Ну, да! И тогда Ким Ир Сен заглянет в Бэлмаыр! Все зависит от нас.

— Давайте же в новом году работать еще лучше!

— Верно! В конце концов, дело не в том: увидим мы Ким Ир Сена или нет. Будем хорошо трудиться — вот и порадуем его.

— Что правда, то правда!

Провожая Куак Ба Ви, крестьяне весело с ним переговаривались; и слова их не были пустой болтовней. Этой же весной бэлмаырцы намеревались начать в пойме реки большую работу по поднятию новых целинных земель, расширить посевные площади, превратив свой район в рисоводческий, а в луговинах насадить леса. Они мечтали переделать природу родного края так, чтобы земля преобразилась. Оденется она пышной зеленью, помолодеет, на сочных лугах будут пастись тучные стада; жизнь станет зажиточной.

В день отъезда Куак Ба Ви поднялся рано. Он зашел в волость, потом направился в уезд. А оттуда вместе с членами уездного народного комитета на грузовике добрался до Вонсана.

В народном комитете провинции собрались представители от всех уездов. Переночевав в Вонсане, делегация в составе шестидесяти человек утром выехала специальным поездом в Пхеньян.

Куак Ба Ви почти всю жизнь провел среди гор; ему давно уже не приходилось бывать в больших городах. После освобождения Кореи он впервые ехал по железной дороге. Отступая в панике, японцы полностью разрушили железнодорожную сеть, но с помощью специалистов из Советской Армии она была восстановлена. Японцы в годы своего господства испытывали затруднения с топливом для паровозов, особенно в холодные зимы. Антрацита не хватало, а бурый уголь горел плохо. Железнодорожники Северной Кореи преодолели и эту трудность.

Когда поезд прибыл, множество пхеньянцев пришло на вокзал встречать делегатов, съехавшихся со всех концов Северной Кореи. На привокзальной площади было шумно и оживленно. Слышался перезвон трамваев, взад и вперед сновали автомобили. Ярко сверкали тысячи электрических лампочек: словно гирлянды цветов тянулись от вокзала к городу. На чистом вечернем небе проступили первые звезды. Дул холодный, пронизывающий ветер. Делегаты сели в машины, ждавшие их на площади.

В отличие от Сеула, улицы Пхеньяна были чистыми, опрятными. В городе поддерживался строгий порядок. Черты нового проявлялись во всем: даже в хорошо организованном регулировании уличного движения.

Съезд открылся на следующий же день. Было ясно, солнечно, Пхеньян выглядел нарядно, празднично. Величественное здание Народного комитета Северной Кореи высилось у подножья горы Освобождения, Центральные улицы Пхеньяна были украшены плакатами, лозунгами, транспарантами. Город готовился к съезду, как к большому празднику.

Красочно был убран зал заседаний: всюду рдели алые полотнища, яркие цветы. На протянутом через весь зал огромном красном полотнище белыми буквами выведено: «Привет участникам съезда народных комитетов!» На стене, за столом президиума, развернуты государственные знамена Советского Союза и Корейской республики; между ними — портреты Сталина и Ким Ир Сена.

Торжественная обстановка съезда подействовала на Куак Ба Ви ошеломляюще. Он впервые присутствовал на таком большом и важном собрании и с непривычки растерялся. Прежде ему приходилось наблюдать со стороны японские празднества. Сейчас другое, сейчас он сам — участник исторического съезда!

В зале уже собрались почти все делегаты. На балконах разместились гости, журналисты, фотокорреспонденты, кинорепортеры, оркестр. С минуты на минуту ждали открытия съезда.

И вдруг мощная овация потрясла стены зала. Все встали. Еще не понимая, в чем дело, поднялся со своего места и Куак Ба Ви.

На сцену вышел Ким Ир Сен и другие члены президиума. Куак Ба Ви, не в силах сдержать радость, прошептал одними губами: «Ким Ир Сен…»

Ким Ир Сен сидел как раз напротив. Куак Ба Ви не отрывал от него глаз. Он много раз видел портреты Ким Ир Сена, но сейчас он был от него так близко, что мог различить даже выражение его умных, проницательных глаз.

Сильное волнение охватило Куак Ба Ви.

Ким Ир Сен! Он не покорился японским империалистам, не склонил перед ними головы! Укрывшись в горах Пэктусан, он совершал оттуда грозные налеты на врага. Борьба с японцами завершилась победой, и Ким Ир Сен после освобождения страны возглавил Народный комитет Северной Кореи. Под его руководством, при поддержке Советской Армии народ Кореи добился замечательных успехов!

Так думал Куак Ба Ви, и взгляд его снова и снова устремлялся на сцену, туда, где сидел Ким Ир Сен. В уголках глаз Куак Ба Ви дрожали скупые слезинки.

Старейший делегат открыл съезд. Раздались торжественные звуки национального гимна.

Съезд утвердил демократические законы, изданные Народным комитетом, и этим еще больше укрепил авторитет правительства. Стало возможным отбросить от наименования Народного комитета слово «Временный».

После утверждения законов и постановлений, принятых правительством, съезд продолжал свою работу уже в качестве Народного собрания. Депутаты заслушали доклад Ким Ир Сена о проекте плана восстановления и развития народного хозяйства на 1947 год и доклад Ким Ду Бона о проекте конституции Корейской народно-демократической республики. Документов, подобных этим, не было за всю историю Кореи. Проект конституции было решено передать на обсуждение народа как в Северной, так и в Южной Корее.

Заседания Народного собрания проходили в обстановке полного единодушия и большой активности депутатов. После того как Народное собрание закончило свою работу, состоялись спектакли и концерты для депутатов. Депутаты, в большинстве своем рабочие и крестьяне, впервые в жизни присутствовали на таких концертах. Они еще ясней осознали, что несет народу новая власть.

Лед на реке Тэдонган еще не растаял, всюду сугробами лежал снег, но во всем городе чувствовалось весеннее настроение. Как прекрасен был вид на священную гору Моранбон, чудесный парк на ней, отвесные, скалистые берега реки Тэдонган, бескрайние сопки, плотным кольцом обступившие город. Древний Пхеньян выглядел в эти дни по-весеннему молодым, цветущим, ликующим!