— А вот и ты, Жан,- встретил меня Вандаль.- Я бы отдал десять лет жизни, чтобы продемонстрировать этот образчик в нашей академии! Поразительная анатомия!
Он подвел меня к рисункам.
— Я только начал изучать этих животных,но уже узнал много интересного. Судя по целому ряду признаков, они относятся к самым низшим организмам. Система кровообращения очень проста. Сердце с двумя желудочками, кровь синеватая, одна сильно разветвленная артерия, а дальше кровь идет по лимфатическим путям и возвращается к сердцу по одной толстой собирающей вене. Подкожные полости играют очень большую роль.У гидр даже после смерти ничтожная плотность тела.Пищеварение внешнее;желудочный сок впрыскивается в добычу, а затем питательная масса всасывается в желудок-глотку. Кишечник предельно прост. Но вот что удивительно! Во-первых, нервные центры: у гидр они необычайно сложны и развиты, у основания щупалец в хитиновой оболочке расположен настоящий мозг, под ним находится любопытный орган, напоминающий электрическую батарею ската. Этот орган и сами щупальца снабжены богато разветвленными нервами.Глаза столь же совершенны,как у наших млекопитающих. Если выяснится, что эти животные в какой-то степени разумны, я не удивлюсь. И вторая интересная вещь — водородные мешки. В этих огромных перепончатых мешках, занимающих всю верхнюю часть гидры, четыре пятых объема занимает водород! И вырабатывается этот водород в результате разложения воды при низкой температуре. По пористому каналу в специальном щупальце вода поступает в особый орган, где происходит ее химический распад. Я думаю, что кислород переходит в кровь,ведь этот орган сплошь опутан артериальными капиллярами. Ах, если бы нам удалось разгадать секрет этого катализа воды! Когда водородные мешки наполнены, удельный вес гидры меньше веса воздуха и она свободно плавает в атмосфере. Мощный плоский хвост служит ей плавником, но главным образом- рулем. Передвигается она в основном за счет сокращения особых полостей,выбрасывающих воздух,смешанный с водой.Эта смесь с огромной силой вылетает назад через настоящие дюзы. Я возбудил током мускулы одной полости, поместив в нее железное кольцо. Посмотри, что с ним сталось!
Толстое железное кольцо было скручено восьмеркой.
— Сила мышц просто невероятная!
На следующее утро меня разбудил стук в дверь. Пришел посыльный от Луи. Он предупредил меня, что сейчас начнется суд над пленными, над теми, кто не был ранен, и что я как член Совета должен в нем участвовать.
Я вышел. Голубое солнце вставало над деревней.
Суд собрался в большом сарае, превращенном по этому случаю в зал заседаний. Трибунал состоял из членов Совета и общественных представителей, среди которых были Вандаль, Бреффор, мой брат Поль, Массакр, пять крестьян, Бевэн, Этранж и шесть рабочих. Члены Совета сидели за столом на возвышении, остальные расположились вокруг нас. Перед нами было свободное пространство для обвиняемых, а дальше скамейки для публики. Вооруженная стража охраняла все выходы. Председателем трибунала был избран мой дядя. Возраст и моральный авторитет давали ему на это все права. Прежде чем приказать ввести обвиняемых, он поднялся и обратился к собравшимся:
— Еще никому из нас не приходилось быть судьей. А сегодня мы члены чрезвычайного трибунала. У обвиняемых не будет адвокатов, потому что мы не можем терять время на бесконечные споры.Поэтому мы должны быть по возможности справедливы и беспристрастны. Два главных преступника мертвы, и я хочу вам напомнить, что на этой планете, где мало людей, нам дорог каждый человек. Но нельзя забывать о том, что по вине обвиняемых погибло двенадцать наших добровольцев, а три наших девушки были подвергнуты постыдным оскорблениям. Введите обвиняемых!
— Где Менар? — спросил я его шепотом.
— Он с Мартиной разрабатывал теорию катастрофы. Это очень интересно. Поговорим потом.
Один за другим в сарай вошли обвиняемые в сопровождении вооруженной охраны. Их было тридцать один человек. Иду Хоннегер и Мадлену Дюшер ввели последними.
Мой дядя снова заговорил:
— Вы все обвиняетесь в грабеже, убийствах и в вооруженном нападении, а в совокупности в государственной измене. Кто ваш руководитель?
Обвиняемые секунду колебались, потом вытолкнули вперед рыжего великана.
— Когда хозяев не было, я командовал за них.
— Ваше имя, возраст, профессия?
— Бирон Жан, тридцать два года. Раньше был механиком.
— Вы признаете себя виновным?
— А какая разница, признаюсь я или нет? Вы все равно меня расстреляете!
— Не обязательно. Вы могли заблуждаться. И потом вы были не один! Что привело вас на путь преступления?
— После этой заварушки патрон сказал нам речь. Он сказал, что деревню захватила, извините, всякая сволочь, что мы на другой планете и что нужно спасать цивилизацию. А потом,- он поколебался,- если все пойдет хорошо, мы будем жить, как сеньоры в старые времена.
— Вы участвовали в нападении на деревню?
— Нет. Можете спросить у других. Все, кто там был, убиты. Это были люди хозяйского сына. Сам хозяин тогда очень злился. Шарль Хоннегер говорил, что он захватил заложника, а на самом деле ему нужна была эта девка, за которой он давно бегал.Хозяин этого не хотел. Да и я тоже. Это Леврен его надоумил.
— А чего добивался ваш хозяин?
— Я уже сказал.Он хотел быть господином этого мира.У него в замке имелось много оружия. А потом у него были свои люди. Ну, мы. Вот он и рискнул. А нам куда было деться? Мы все в прошлом наделали глупостей. И хозяин знал, что у вас почти нет оружия. Он не думал, что вы его сделаете так быстро!
— Хорошо. Увести. Следующий!
Следующим был юноша, блондин, который выкинул белый флаг.
— Ваше имя, возраст, профессия?
— Бельтер Анри, двадцать три года. Студент Политехнического института.
— А вы-то каким образом очутились среди этих бандитов?
— Я знал Шарля Хоннегера. Однажды мы играли в покер, и я проиграл за вечер все свои деньги на месяц вперед. Он заплатил мой долг. Потом он пригласил меня в замок и спас мне жизнь. А потом произошла катастрофа. Я не одобрял ни планов его отца, ни его поведения. Но я не мог предать Шарля. Ему я обязан жизнью. Но в вас я не стрелял ни разу!
— Проверим! Следующий. Да, еще один вопрос. Что вы изучали?
— Я занимался аэродинамикой.
— Кто знает, когда-нибудь и это пригодится.
— Мне хотелось еще сказать… Ида Хоннегер… она сделала все, что могла, чтобы вас предупредить.
— Мы знаем, и мы это учтем.
Допрос продолжался. Здесь были люди почти всех профессий. Большая часть обвиняемых принадлежала к организации фашистского толка.Не знаю, что думали остальные, но я, честно сказать, был в затруднении. Многие из этих людей искренне раскаивались, а некоторые производили впечатление просто обманутых парней.Ясно было, что главных виновников не было в живых. Верность Бельтера другу вызывала даже сочувствие. Никто из обвиняемых не сказал о нем ничего плохого; наоборот, большинство из них подтверждало, что в сражении он не участвовал.
Но вот вышел двадцать девятый. Он сказал, что его зовут Жюль Леврен, что он журналист и что ему сорок семь лет. Это был маленький худой человек с костлявым лицом. Луи заглянул в свои записи.
— Свидетели показали, что вы не принадлежите к подручным Хоннегера. Вы были в замке гостем,но некоторые думают, что вы и есть главный хозяин. Вы стреляли по нашим, этого вы не можете отрицать. Кроме того, свидетели жаловались на вашу жестокость.
— Это ложь!Я никогда не видел этих людей. Я ни в чем не участвовал. Я был простым приглашенным.
— Врет!- не выдержал доброволец, охранявший дверь.- Я его видел у автоматической пушки в середине. Той самой, которая прикончила Салавена и Робера. Три раза я целился в этого сукиного сына, да жаль не попал.
Многие в зале поддержали добровольца. Журналист пытался протестовать, но его выволокли наружу.
— Введите мадемуазель Дюшер.
Вид у нее был жалкий, несмотря на обилие косметики. Она казалась испуганной и растерянной.