Допив тоник, Ромм поставил пустую баночку на столик и сунув вторую в карман курточки, поднялся и вышел в коридор.

Его внимание привлекла дверь с торца коридора. Он направился к ней. Дверь открылась без проблем. За ней был просторный ангар со стоявшим около стены странным транспортным средством, на каких-то цилиндрах с пазами. Флайбота в ангаре не было, хотя он мог здесь свободно разместиться и потому о его реальности, сейчас, Ромм мог лишь гадать.

Шнекоход. Вспомнил Ромм название транспортного средства стоящего у стены.

Шнекоходы широко использовались затрами там, где нужно было перемещаться по сыпучим грунтам или болотистой местности, но те, которые он изучал в школе пилотов, были совсем другими, а этот видимо был очень древним, времён начала колонизации Орс. Если это, действительно, был Орс.

На изучение управления древнего транспортного средства у Ромма ушло около часа времени. Управление оказалось настолько простым, что Ромм невольно обругал себя последними ругательствами, которые знал. Ещё получаса ушло, чтобы найти скафандр, так как он не был уверен, что шнекоход будет герметичен. Воздуха в скафандре было всего на пару часов, но насколько он смог определить, того запаса воздушной смеси, которая была на шнекоходе, ему должно было хватить на двадцать суток. К тому же в шнекоходе был регенератор. Затем Ромм сходил в хозяйственный блок и взял из одного из холодильных шкафов упаковку с тоником, в которой было сорок баночек, что по его расчетам должно было хватить, чтобы добраться до любой марсианской базы. Скафандры он знал прекрасно и на облачение и проверку его функциональности у него ушло чуть более четверти часа. Затем он разобрался с работой шлюза и менее, чем через три часа своих мытарств, Ромм, наконец, присоединил скафандр к воздушной системе шнекохода и взялся за рычаги архаичного транспортного средства — шнекоход вздрогнул и неторопливо пополз к шлюзу.

Снаружи было темно, видимо по местному времени была ночь. Насколько Ромм понял из света прожекторов шнекохода, орсианская база была встроена в гору и перед ней было небольшое каменное плато, на которое из шлюза и выполз шнекоход. За стеклами просматривались очень яркие звёзды, такие же яркие, как и в пространстве. Но просматривалась лишь узкая полоса звёздной россыпи и сообразить, какой части неба она принадлежала, Ромм никак не мог, так как в них было и что-то знакомое и совсем непонятное. Никакой пыльной бури, неизменного атрибута атмосферы Орс, скорее всего не было, так как лучи прожектора шнекохода беспрепятственно уносились вдаль, теряясь в темноте.

Ромм никогда не был на Орс, хотя в школе пилотов планета преподавалась достаточно подробно и насколько он помнил, на Орс было несколько горных массивов, но в какой из них была встроена эта база колонизаторов Ромм был, совершенно, без понятия, как был и без понятия, в какую сторону нужно было двигаться. Если бы он был сейчас на орбите планеты, то, несомненно, определился бы с местонахождением этой базы, а с поверхности, да ещё ночью, это сделать оказалось проблемно.

Нужно подойти к краю плато, а уже там определиться, куда двигаться дальше. Решил Ромм и тронув рычаги управления, направил шнекоход в ту сторону, где луч света имел резкий чёрный провал.

На удивление, с плато вниз вёл достаточно пологий спуск и Ромм направил шнекоход по нему. Дорога была не слишком ровной, а кресло пилота шнекохода не слишком комфортным и Ромма изрядно трясло, будто шнекоход намеревался вытрясти его из скафандра.

Зачем первым исследователям Орс нужно было забираться в горный массив, Ромм мог лишь гадать. Да и строительство столь длинной дороги по склону горы воспринималось, весьма, неоднозначно и скорее всего требовало наличия специальной техники и Ромм сомневался, что она была у первых колонистов. Единственное объяснение этому он находил в том, что здесь, в горах, не так сильны пыльные бури, которые могут длиться десятки суток, обрекая исследователей планеты на бездействие, но делая их пребывание здесь более безопасным.

Или шмутт в чём-то хитрил.

Рассвет застал Ромма у предгорья, возможно он уже наступил и давно, просто ущелье, по которому шёл шнекоход было достаточно глубоким и тёмным.

Впереди простиралась бескрайняя красно-коричневая пустыня, без каких-то видимых ориентиров и лишь у самого горизонта, что-то блестело в лучах висящей низко над горизонтом, красной Сетры, диаметром не больше ладони. Ветер, скорее всего, был не слишком сильным, так как над песком скользил лишь лёгкий песчаный туман. Никаких следов нигде не наблюдалось.

Ромм по привычке, поднёс руку к лицу, намереваясь взглянуть на ручной хронометр и тут же мысленно чертыхнулся, хронометр был под перчаткой и добраться до него, не разгерметизировав скафандр, возможности не было. Тогда он скосил взгляд на ряды цифр, отображаемые на внутренней стороне шлема: среди показаний работы систем скафандра был и хронометр, но какое время он отображал, можно было лишь гадать, так как Ромм, совершенно забыл его настроить, когда облачался в скафандр. Это можно было сделать и сейчас, но чтобы от чего оттолкнуться, опять же нужно было отделять перчатку от скафандра, что могло быть небезопасно. Тогда он скользнул взглядом по панели управления шнекохода: хронометр был и на ней, но его показания были совершенно другими, нежели на стекле шлема.

Он мысленно чертыхнулся и замер в недоумении — это непонятное слово периодически появлялось у него в мыслях, но что оно означало он, совершенно, не представлял и с какой категорией литературы его нужно было соотносить не имел представления, но если можно было опираться на его жизненный опыт, то скорее всего, это слово навряд ли было литературным.

Не меньше часа я полз по склону. Сделал Ромм заключение, выходя из невольных размышлений и пытаясь вспомнить цифры хронометра, которые были на панели управления шнекохода, когда он выводил его из шлюза ангара.

Он вновь пробежался взглядом по панели управления и найдя клавишу с пиктограммой связи, вжал её — перед ним вспыхнула небольшая зеленовато-синяя голограмма, подёрнутая рябью. Голограмма была пустой. Ромм ещё раз пробежал взглядом по панели управления, но никаких других клавиш, ассоциировавшихся со связью увидеть не удалось. Ткнув пальцем в туже клавишу, отключая связь, он уставился в экран радара — его зелёноватое поле было совершенно пусто и если можно было судить по его сетке, впереди, на расстоянии семидесяти тысяч метров никаких рукотворных строений не было.

Захотелось пить.

Скафандры были оборудованы специальной нишей, куда вставлялась баночка с тоником, затем ниша герметизировалась и специальная система позволяла пить. Когда баночка опустошалась, система разгерметизировалась и пустая баночка выбрасывалась. Потери воздуха от этих процедур были невелики, не больше пары вздохов.

Достав баночку, Ромм сунул её в нишу скафандра и загерметизировав, принялся неторопливо пить, одновременно взявшись за рычаги управления шнекохода и чуть вжав акселератор — транспортное средство, неторопливо набирая ход, поползло в красно-коричневую пустыню.

По песку шнекоход шёл безо всякой тряски и Ромм вжав акселератор до максимума, зафиксировал его и направив шнекоход на блёстки у горизонта, откинулся в кресле.

Тоник был выпит. Напряжение ночного спуска по горному склону ушло. Несмотря на максимальную мощность движителя шнекоход, всё же, был нетороплив. Монотонно скользящий за лобовым стеклом, уже жёлто-коричневый, песок, от поднявшейся выше и перекрасившейся в жёлтый цвет Сетры, навевал покой и сон. Ромм поёрзал, устраиваясь поудобнее, насколько это было возможно в этом жёстком кресле и сомкнул веки.

Ромм вздрогнул и открыл глаза. Было сумеречно. Громкое, монотонное шуршание, идущее со всех сторон, заставило его невольно вжать голову в плечи и осторожно покрутить головой. Несомненно — это был тот же шнекоход и он сидел в том же неудобном кресле. Шнекоход двигался, но его вибрация была гораздо сильнее, нежели прежде и однозначно, снаружи был день, но по стеклам скользили какие-то бесконечные красные полосы, сделав видимость почти нулевой.