Предприниматели постоянно порождают новую информацию, которая по природе своей субъективна, рассеяна, имеет практический характер и с трудом поддается артикулированию (Huerta de Soto 1992, 52—67, 104—110). Поэтомусубъективное восприятие информации является существенным элементом методологии австрийской школы, отсутствующим в неоклассической теории, где информациятрактуется как исключительно объективная. Большинствоэкономистов не осознают, что, говоря об информации, австрийцы и неоклассики имеют в виду принципиально разныевещи. С точки зрения неоклассиков, информация — это нечто объективное, своего рода товар, который продают и покупают на рынке в соответствии с решениями о максимизации. Эта «информация», которую можно хранить на различных носителях, не имеет ничего общего с субъективнойинформацией, о которой пишут австрийцы: с практическойи жизненно необходимой информацией, которую действующее лицо субъективно истолковывает, знает и используетв контексте конкретного действия. Экономисты австрийской школы критикуют Стиглица и других авторов неоклассической теории информации за неспособность интегрировать свою теорию информации с предпринимательством,которое и является источником и движущей силой знания.Как мы увидим далее, экономисты австрийской школыс этой задачей справились. Более того, с точки зрения австрийцев, Стиглиц не сумел понять, что информация по сутисвоей всегда субъективна и рынки, которые он считает «несовершенными», не столько порождают «неэффективность»(в неоклассическом смысле), сколько предоставляют потенциальные возможности для извлечения предпринимательской прибыли, возможности, которые предпринимателиобнаруживают и используют в непрерывном процессе координации предпринимательских усилий на рынке (Thomsen 1992).

В своих моделях равновесия неоклассические экономистыобычно игнорируют силы координации, которые австрийцысвязывают с предпринимательством. На деле предпринимательство не только подталкивает к созданию и передаче информации, но, что еще важнее, способствует координации несогласованного поведения, встречающегося в обществе. Какмы увидим в следующей главе, вся существующая в обществе рассогласованность материализуется как возможностьприбыли, остающаяся скрытой до тех пор, пока ее не откроют предприниматели. Как только предприниматель осознаётэту возможность и использует к своей выгоде, возможностьисчезает и запускается стихийный процесс координации. Этотпроцесс объясняет тенденцию к равновесию, свойственнуювсякой подлинно рыночной экономике. Более того, именнокоординирующая природа предпринимательства и делаетвозможной экономическую теорию как науку, понимаемуюкак теоретический корпус законов координации, проливающих свет на общественные процессы.

Этот подход объясняет интерес экономистов австрийскойшколы к исследованию концепции динамической конкуренции (процесса соперничества), тогда как неоклассическихэкономистов занимают исключительно модели равновесия,характерные для сравнительной статики («совершенная»конкуренция, монополия, «несовершенная», или монополистическая, конкуренция). Поэтому, с точки зрения австрийцев, абсурдно строить экономическую науку на моделиравновесия, изначально предполагающей, что вся информация, необходимая для получения соответствующих функцийспроса и предложения, «дана». Австрийцы, напротив, предпочитают изучать рыночный процесс, ведущий к принципиально недостижимому состоянию равновесия. Обсуждаласьдаже модель, получившая название общественный Большойвзрыв, которая при любых исторических условиях допускает неограниченный рост знаний и цивилизации, настолькосогласованный и гармоничный (т.е. скоординированный),насколько это в человеческих силах. Вот почему движимыйдухом предпринимательства процесс координации общественной жизни бесконечен и неисчерпаем. Иными словами, предпринимательская деятельность представляет собой прежде всего создание и передачу новой информации,которая необходимо меняет общее восприятие возможныхцелей и средств каждым из действующих субъектов в обществе. В свою очередь это изменение ведет к появлениюновых бессчетных рассогласований, представляющих собой новые возможности для предпринимательской прибылии открывающих предпринимателям простор для открытийи координации. Это динамический бесконечный процесс,обеспечивающий распространение и развитие цивилизации (модель скоординированного общественного Большоговзрыва) (Huerta de Soto 1992, 78—79).

Таким образом, австрийцы серьезно расходятся с неоклассическими экономистами в вопросе об основной экономической проблеме. Австрийцы изучают динамичныйпроцесс общественной координации, в ходе которого индивиды постоянно и предприимчиво порождают новую информацию (в силу чего она никогда не бывает «данной»),поскольку пребывают в поиске целей и средств, представляющихся им существенными в контексте каждого действия, которым они поглощены, и в результате неумышленнозапускают стихийный процесс координации. Поэтому дляавстрийцев основная экономическая проблема не сводитсяк технике или технологии, тогда как неоклассические теоретики обычно понимают дело именно так, ибо ­ предполагают,что цели и средства «даны», а потому экономическая проблема сводится к технической проблеме оптимизации. Иными словами, с точки зрения австрийской школы, важнейшаяэкономическая проблема — это не максимизация известной, объективной функции с известными ограничениями,а проблема, строго экономическая по своей природе: онавозникает при наличии множества конкурирующих между собой целей и средств, когда знание о них не является чем-то данным, а напротив, рассредоточено между бессчетным числомлюдей, постоянно создающих его ex novo[1], так что в результате никто не в состоянии знать все существующие возможности и альтернативы, а равно и то, в какой степени каждаяиз них желательна.

Кроме того, необходимо понимать, что даже те действия,которые кажутся направленными исключительно на максимизацию или оптимизацию, неизбежно содержат компонентпредпринимательства, так как действующий субъект сначаладолжен осознать, что в его обстоятельствах наиболее выгоден именно такой образ действий — роботоподобный, механический и реагирующий. Иными словами, неоклассическийподход — это всего лишь относительно неважный частныйслучай более общей австрийской модели, гораздо более содержательной, имеющей более общий характер и намного лучше объясняющей реальное общество. Более того, австрийскиетеоретики, в отличие от неоклассических, не видят смыслав жестком разделении микро- и макроэкономики. Напротив, экономические проблемы следует изучать как взаимосвязанные вопросы, без разделения на микро- и макроаспекты. Радикальное разделение экономической теории на«микро» и «макро» — один из наиболее типичных примеровнеадекватности современных вводных учебников и пособийпо политической экономии, которые, в отличие от Мизеса и других экономистов австрийской школы, не предлагают единого истолкования экономических проблем, а неизменно представляют экономическую науку разделенной надве отдельные дисциплины (микро- и макроэкономическуютеорию), никак между собой не связанные, а потому могущие изучаться и на деле изучающиеся по отдельности. Какуказывает Мизес, это разделение вытекает из использования концепций, игнорирующих (подобно понятию общего уровня цен) применение субъективной маржиналистскойтеории ценности к деньгам и сохраняющих укорененностьв донаучном этапе экономической науки, когда теоретикиеще пытались вести анализ в терминах обобщенных классовили агрегированных совокупностей, а не в терминах приращений или предельных единиц. В результате появилась злополучная «дисциплина», занимающаяся анализом мнимыхмеханических взаимосвязей между макроэкономическимиагрегированными показателями, связь которых с человеческой деятельностью установить очень трудно, если вообщевозможно (Мизес 2005).