Самым оригинальным и плодотворным в замысле Менгера оказалось намерение сделать человека, рассматриваемого как творческое начало и главное действующее лицовсех социальных процессов, основой всего здания экономической науки. Для Менгера принципиально важен отказот бесплодного «объективизма» английской классическойшколы и ее одержимости мнимым существованием объективных, внешних сущностей (социальных классов, агрегированных показателей, материальных факторов производства ипр.). Он утверждает, что ученые-экономисты всегда должныисходить из субъективной перспективы действующего человека, так чтобы эта перспектива оказывала решающее влияние на формулирование всех экономических теорий. Имеяв виду предложенный Менгером новый субъективистскийподход, Хайек даже пишет: «Наверное, не будет преувеличением, если мы скажем, что на протяжении последних ста леткаждое серьезное открытие в экономической теории былошагом вперед в последовательном приложении субъективизма». Хайек добавляет, что «наиболее последовательнымв этом был Людвиг фон Мизес, и я считаю, что наиболеепримечательные из его воззрений, поначалу поражающиечитателя свою странностью и кажущиеся неприемлемыми,могут быть объяснены тем, что в последовательной приверженности к субъективистскому подходу он намного опередил своих современников» (Хайек 2003, с. 49).

Пожалуй, одним из наиболее типичных и оригинальныхпроявлений этой новой субъективистской тенденции, заложенной Менгером, была его «теория экономических благразных порядков». Для Менгера «экономические блага первого порядка» — это потребительские блага, т.е. такие, которые субъективно и непосредственно удовлетворяют человеческие потребности и в силу этого в особом, субъективномконтексте каждого действия образуют конечную цель, к достижению которой стремится действующий субъект. Длядостижения этих целей, т.е. для получения потребительскихблаг, или экономических благ первого порядка, сначаланужно пройти ряд промежуточных этапов, которые Менгерименует «экономическими благами более высокого порядка»(второго, третьего, четвертого и т.д.), отличающихся тем, чточем больше порядковый номер каждого этапа, тем дальшеэтот этап от конечного потребительского блага. По словамМенгера, «если мы располагаем комплементарными благамикакого-либо особенно высокого порядка, сначала мы должны преобразовать их в блага предыдущего по номеру порядкаи потом поэтапно в блага последовательно все более низкогопорядка, пока мы не получим блага первого порядка, которые уже можно непосредственно применить к удовлетворению наших потребностей» (см.: Менгер 2005, с. 81).

Эта плодотворная идея Менгера логически вытекаетиз его субъективистской концепции, согласно которой каждый человек пытается достичь цели, с которой связывает какую-либо субъективную ценность, так что, ориентируясь наэту цель и подстегиваемый ее субъективной ценностью, онсоставляет и приводит в исполнение план действий, включающий последовательность этапов, которые он считает необходимыми для достижения цели. Более того, эти этапы обретают субъективную полезность, зависящую от ценности тойцели, которую действующее лицо предполагает достичь благодаря использованию экономических благ высшего порядка. Иными словами, субъективная полезность средств, илиэкономических благ высокого порядка, в конечном счетеопределяется субъективной ценностью цели, или конечногопотребительского блага, достижение которого обеспечивают эти средства. Вот так благодаря усилиям Менгера, впервые в истории экономической мысли, теория встала на точку зрения действующего субъекта и стала вращаться вокругпроцесса деятельности, состоящего из ряда промежуточныхэтапов, которые действующий субъект начинает, разрабатывает и пытается завершить, процесса, ведущего к достижению избранной им цели, или конечного потребительскогоблага (экономического блага первого порядка).

Действуя, каждый человек пытается достичь определенных целей, которые, как он обнаружил, по какой-то причинедля него важны. Термин ценность относится к субъективнойоценке выбранной цели, а психическая интенсивность этихоценок крайне изменчива. Термин средства относится ковсему, что, по субъективному мнению действующего агента, может помочь ему в достижении цели. Полезность относится к субъективной оценке, присваиваемой действующимагентом средствам, и зависит от ценности той цели, достижению которой они, по мнению действующего лица, способны помочь. В этом смысле ценность и полезность — двестороны одной медали, потому что субъективная ценность,присваиваемая действующим субъектом избранной цели,проецируется на средства, которые он считает полезнымидля ее достижения, именно через концепцию полезности.

Самым оригинальным и существенным вкладом Менгера в экономическую науку было не открытие законапредельной полезности, сделанное им хоть и независимо,но параллельно с Джевонсом и Вальрасом, а его субъективистская концепция всех процессов, связанных с человеческой деятельности. Субъективная теория ценности изакон предельной полезности — просто очевидные следствия вышеизложенной субъективной концепции процессадеятельности, которой мы обязаны исключительно Менгеру. Фактически, проходя через последовательность этапов,действующий субъект оценивает средства в связи с целями,для достижении которых, по его мнению, они будут полезны, причем эта оценка по природе своей не абсолютна,но различна для разных взаимозаменяемых единиц средств,важных в контексте конкретного действия. Поэтому действующий субъект оценивает каждую из взаимозаменяемыхединиц средств с точки зрения места, которое последняяиз таких единиц занимает на его шкале ценностей, так что,если действующий субъект утратит или приобретет единицусредств, соответствующая потеря или прибавка полезности будет определяться положением, занимаемым на еголичной шкале ценностей той целью, которая может бытьдостигнута или утрачена с помощью этой последней единицы. Таким образом, с точки зрения австрийской школы,закон предельной полезности не имеет никакого отношения ни к физиологическому удовлетворению потребностей,ни к психологии, а является строго праксиологическим законом (по терминологии Мизеса), т.е. принадлежит к логике любой человеческой, предпринимательской и творческой деятельности.

Таким образом, важно проводить различие между теорией предельной полезности, разработанной Менгером, изаконами предельной полезности, которые были параллельно сформулированы Джевонсом и Вальрасом. Для Джевонсаи Вальраса предельная полезность была простым добавлением к математической модели равновесия (частичного в случае Джевонса и общего у Вальраса), в которой процесс человеческой деятельности явно отсутствует, а включение илиисключение закона предельной полезности ничего не меняет. Напротив, для Менгера теория предельной полезности —это онтологическая необходимость и важнейшее следствиеего собственной концепции человеческой деятельности какдинамического процесса (Jaffé 1976, 511—524).

Более того, неудивительно, что главный основатель неоклассической чикагской школы Фрэнк Найт называл теорию Менгера об экономических благах первого и более высоких порядков наименее значительным из его достижений(Knight 1950). Этим утверждением Найт обнаруживает теоретическую неадекватность всей неоклассической парадигмы равновесия и, в частности, своей чикагской школы, длякоторой процесс производства имеет объективный и мгновенный характер, время играет роль не более чем параметра, а творчество и неопределенность, типичные для всякойпредпринимательской деятельности, истреблены применением рикардианского равновесия, являющегося фокальнойточкой исследования.

Для своего времени «Основания политической экономии»Менгера были передовой книгой: в ней ученый не толькоуказал на существенную для реальной экономики и неотделимую от человеческой деятельности роль концепций времени, неведения, предпринимательского знания и ошибки,комплементарных благ, постепенно соединяющихся в ходерыночного процесса, а также непрерывного неравновесияи изменений, характерных для любого реального рынка,но также включил новую теорию происхождения и эволюции социальных институтов, которая позднее была развитаи доведена до конечных логических выводов Хайеком.