С того дня, как атака Легио Игнатум и бронетанковых соединений Драгун на систему траншей неприятеля сорвалась, прошла неделя, и плато изменилось до неузнаваемости. День и ночь вражеская артиллерия обстреливала равнину фугасными снарядами, сметая заграждения из колючей проволоки и вызывая детонацию мин. Землю исчертили ломаные линии траншей; укрепленные земляными валами, траншеи подбирались к скале, на которой стоял Тор Кристо. Артиллеристы Тедески сделали все, что могли, но траншеи были сооружены с математической точностью, и их невозможно было поразить анфиладным огнем[7]. Только однажды, когда часть траншеи была отрыта дальше, чем следовало, артиллеристам удалось нанести противнику ощутимый урон и уничтожить как землекопов, так и их оборудование.

Но после того случая каждый раз, когда траншеи приближались к крепости на расстояние, с которого орудия Тор Кристо могли бы обстреливать их по всей длине, огромные фигуры в темно-серой броне приказывали землекопам изменить направление работ.

Между системой траншей и основным лагерем протянулась паутина ходов сообщения и редутов, и хотя артиллеристы Тор Кристо обстреливали их каждый день, Тедески не заметил сколь-либо существенных успехов.

Враг наступал, с этим ничего нельзя было сделать, и это сводило с ума. Там, где заканчивались сапы, прошла вторая параллель, и ее крутой изгиб в точности следовал стенам крепости. На двух отрезках этой новой параллели были возведены высокие стены. Без сомнения, траншею за ними расширяли и углубляли, чтобы дать место крупнокалиберным гаубицам.

Хотя Тор Кристо уже неделю был под обстрелом, с такого расстояния орудия противника могли только откалывать куски от каменных стен. Однако для рикошетного огня такая дистанция была идеальной, и многие из орудий, установленных на стенах Тор Кристо, оказались демонтированы. Тедески приказал оттащить уцелевшие орудия назад, в форт, и хотя до сих пор число убитых было невелико — пятьдесят два человека с начала осады, — ситуация резко изменится, как только батареи второй параллели будут установлены.

Но у Тедески для неприятеля был припасен сюрприз.

Орудия, установленные у подошвы скалы и до сих пор остававшиеся в резерве, проявят себя ровно в тот момент, когда враг передвинет тяжелую артиллерию на новые позиции.

— Ждать уже недолго, Поулсен, — задумчиво заметил Тедески.

— Ждать чего, сэр?

— Атаки, Поулсен, атаки, — ответил Тедески, не в силах скрыть своего раздражения. — Если мы не помешаем им завершить строительство этих батарей, они подтянут большие пушки и начнут швырять фугасные снаряды прямо через наши стены. После чего отпадет нужда сносить сами стены: они смогут просто войти внутрь через главные ворота, потому что в крепости не останется никого, чтобы их остановить.

— Но ведь их остановят орудия внизу?

— Возможно, — согласился Тедески, — но мы сможем провернуть этот трюк только один раз, и то при условии, что враг еще не знает о них. Помнишь ту разведывательную группу, которую мы обстреляли в самом начале осады?

— Да, сэр.

— Велика вероятность, что противник уже знает, что внизу установлены орудия, и предпринял соответствующие меры.

— Не может быть, сэр. Если бы они обнаружили орудия, они бы уже попытались уничтожить их, разве нет?

Тедески задумчиво кивнул и оперся на парапет, скат которого был сооружен таким образом, что солдаты могли обстреливать цели, находившиеся почти у самой стены.

— В этом есть смысл, Поулсен, и только поэтому я до сих пор не отдал приказ перекрыть подземные проходы. Если, когда придет время, эти пушки будут молчать… на такой риск я пойти не могу.

Пренебрежительное отношение к снайперам, выказанное страшим по званию, придало капитану Поулсену смелости, и он встал у края парапета, наблюдая за кипучей деятельностью на равнине.

— Никогда не думал, что увижу что-то подобное, — прошептал он.

— Что?

Поулсен указал на гигантские очертания «Диес Ире», который замер без движения на том месте, где погибший «Император Беллум» покалечил его. Нижняя часть ног машины почернела и все еще дымилась, опаленная взрывом реактора Имперского титана. На лесах и опорах, возведенных вокруг ног титана, работали сотни людей, пытавшихся устранить ужасные повреждения. Верхняя часть корпуса «Диес Ире» меньше пострадала от взрыва, и каждый день орудия титана обстреливали цитадель, сотрясая ее стены чудовищной силы взрывами и вызывая врага еще раз выйти на открытый бой.

— И я не думал, — кивнул Тедески. — Это была честь для нас — видеть, как столь храбрый воин сражается с таким дьявольским созданием. Но собратья-титаны отомстят за него.

— А кто отомстит за нас? — поинтересовался Поулсен.

Тедески резко развернулся к своему адъютанту и сказал со злостью:

— За нас мстить не потребуется, капитан Поулсен, и я лично разберусь с каждым, кто публично заявит обратное. Вам ясно?

— Да, сэр, — поспешно ответил Поулсен. — Я только хотел сказать…

— Я знаю, что ты хотел сказать, Поулсен, но лучше держи это при себе, — предостерег Тедески, взмахом руки указывая на солдат у парапета и артиллеристов, готовивших орудия к бою. — Как ты думаешь, что самое главное в крепости, а, Поулсен? Стены? Пушки? Расположение? Нет. Все дело в людях, которые стоят на ее стенах и говорят врагу: «Нет, это укрепление тебе не взять». Только боевой дух этих людей удерживает противника снаружи, и только держась вместе, веря в Императора и в нашу способность выстоять, мы сможем победить. Какими бы ни были факты, люди должны верить в то, что мы сами верим: Тор Кристо может выдержать осаду. Иначе нам конец.

Задумавшись, Поулсен кивнул, после чего спросил:

— А вы верите, что мы выстоим, сэр?

Тедески вновь посмотрел на равнину перед крепостью.

— В конечном итоге — нет. Тор Кристо падет, но мы будем удерживать крепость так долго, как сможем. Когда я решу, что все потеряно, я прикажу отступать по туннелям и перегружу реакторы, чтобы взорвать крепость. Я не позволю этим мерзавцам использовать Кристо в своих целях.

* * *

Оттолкнув в сторону изнуренного раба-землекопа, Хонсю последовал за Форриксом вдоль извилистой траншеи, которая вела к последней параллели. На всем их пути рабы, едва завидев своих хозяев, бросали кирки и лопаты и смиренно склонялись. Ни Форрикс, ни Хонсю не обращали на презренных созданий ни малейшего внимания, вместо этого полностью сосредоточив внимание на нависшей над ними громадой Тор Кристо. Когда они добрались до последней параллели и Хонсю увидел, с какой основательностью она была сооружена, его охватило знакомое предвкушение.

Глубина траншеи составляла три метра; бруствер, обращенный к Тор Кристо, имел уклон внутрь для того, чтобы уменьшить урон от снарядов воздушного взрыва. В стенах траншеи были вырыты и укреплены перекрытиями ниши, в которых рабы спали, ели и умирали. Еще живые были слишком измождены, чтобы должным образом убирать трупы, и потому умерших просто стаскивали на одну сторону траншеи, где они и гнили, наполняя воздух смрадом разложения. По дну траншеи были проложены железные лежни с досками поверх них, и Хонсю поразился тому, с какой скоростью продвигалась работа под руководством Форрикса.

— Первая батарея будет тут, — сказал Форрикс, указывая на участок траншеи, находившийся, по оценке Хонсю, на расстоянии около шестисот метров от подножия горы.

Работы по расширению траншеи в этом месте уже начались. У входа в новую батарею были сложены толстые стальные листы, которыми вскоре покроют землю, чтобы тяжелые орудия при откате не зарывались в почву. Посмотрев в сторону Тор Кристо, Хонсю представил угол возвышения орудий будущей батареи и кивнул.

Наиболее уязвимым местом любой фортификации были ее исходящие углы — выступающие точки в линии бастионов, где при обстреле передних подступов с парапета образовывалось мертвое пространство. Главную сапу Форрикс проложил по прямой к центральному бастиону, и эта последняя параллель прошла уже в пределах досягаемости артиллерии форта, но защитой ей служили глубина траншей и земляные валы.