Мой невольный хмык не проходит незамеченным и Кэтрин чуть морщась, открывает глаза. Через секунду замечает меня. Видимо, понимает, как все это выглядит со стороны и на ее лице проносится целая гамма эмоций, начиная от растерянности и смущения, заканчивая паникой и беспомощностью. Прикладываю палец к губам.

— Я в душ. Надеюсь, вам хватит этого времени, чтобы привести себя в порядок? — шепотом.

Она затравленно кивает, закусывая нижнюю губу. Тихо разворачиваюсь и про себя улыбаясь, захожу в ванную. Да, нам будет, о чем поговорить, когда я закончу принимать душ.

Когда выхожу из ванной в одном полотенце, по квартире плывет едва уловимый аромат свежезаваренного кофе, теплый и расслабляющий меня. За стойкой сидят Кэти и Саманта, о чем-то не громко переговариваясь. Несколько секунд думаю, а затем с легкой улыбкой направляюсь к ним.

— Рад видеть вас, девочки. Одетыми, — добавляю не в силах пересилить себя.

— Энджи! — чуть возмущенно. — Кто бы говорил, — Кэтрин взглядом окидывает мое полотенце на бедрах и поворачивается к притихшей Саманте. — Сэм, не обращай внимания, Энджи на самом деле гей.

— Кто бы говорил, — слегка насмешливо себе под нос, но они отчетливо слышат мою фразу. Саманта краснеет еще больше. Господи, она же полная противоположность Кэти.

— Мне уже пора, — произносит, поспешно поднимаясь со стула. Ловлю на себе убивающий взгляд Кэтрин. Сдаюсь.

— Брось, Сэм. У нас сейчас по расписанию предрассветное чаепитие. Может, присоединишься?

Она колеблется, но замечаю, как Кэти берет ее за руку и легонько тянет на себя.

— Отлично, — помогаю принять окончательное решение. — Кофе? Чай?

— Кофе.

Саманта садится обратно, пока я разливаю горячие напитки по чашкам.

Следующий час сидим за стойкой и просто разговариваем. Узнаю, что ей двадцать два, она учится и работает. Живет с матерью, которая недавно развелась с отцом-пьяницей и наконец, выгнала его. Замечаю, как на нее смотрит Кэти и ловлю себя на мысли, что, наверное, точно так же смотрел на Тео. Все еще не до конца отошел от этого неожиданного открытия, хотя многое теперь стало более понятным.

Когда за Самантой закрывается входная дверь, поворачиваюсь вполоборота к Кэти.

— Ну и? — выпаливает. Лучшая защита нападение?

Улыбаюсь.

— Ну и… теперь понятно почему ты не переживала, что я могу у тебя отбить твоего парня. Потому что это, как оказалось, не парень…

— Это проблема? — не могу понять, почему она начинает заводиться. А она начинает, это четко улавливается в чуть подрагивающем голосе.

— Кэти? — слегка прищуриваюсь. — Ты не забыла кто я?

Она едва заметно вздыхает. Вижу, как расслабляются плечи. Напряжена? Растеряна?

— Прости, мы просто уснули. Я не хотела, чтобы так получилось.

Встаю и, подойдя ближе, кладу ладони на ее плечи.

— Мне кажется или это у тебя больная тема?

— Какая тема?

— Больная.

— Энджи… Я…

Подталкиваю ее к дивану, и она беспомощно на него плюхается.

— Тебе нравятся девушки, я уже понял, — сажусь рядом. — У тебя уже был кто-то? До Саманты?

— Да. Парень…. Что-то вроде…

— Понятно. Значит, про безопасный секс все-таки рассказать стоит? — хмыкаю.

Она ударяет кулачком по моему плечу.

— Ауч, — тру ушибленное место, — ладно, извини. — Тихо смеюсь. — Так ты бисексуальна?

— Не знаю. Хотя у меня был парень и… у нас… Ну, ты понимаешь… все было…

С готовностью киваю. Понимаю. Она не краснеет, не заикается, просто очень тщательно пытается подобрать слова. Такое за ней редко заметишь. Обычно она говорит все что думает и так, как думает. Но, похоже, я прав, для нее это действительно оказалось проблемой.

— Но тебе не понравилось, да? — помогаю договорить.

— Не понравилось? — возмущенно фыркает. — Эти пять минут на заднем сидении его автомобиля, который он взял у отца? Это было отвратительно, больно и собственно это все, что я запомнила и почувствовала прежде, чем оно закончилось.

— Он тебе нравился? Почему ты решила ему уступить?

— Энджи, быть девственницей в семнадцать лет — дурной тон.

Гениально, как всегда. И полностью в ее духе.

— Понятно, то есть о большой и чистой любви речь у нас не идет?

— Нет.

— Отлично. И потом он тебя бросил?

— Я бросила. Ну, мы и не то, чтобы встречались… — увлеченно царапает ногтем обивку моего дивана.

— Кэти, ты переспала с ним на первом свидании? — качаю головой.

— Ну да, оно было единственное. Господи! И не надо так на меня смотреть!

Неосознанно улыбаюсь ее воинственному выражению лица и мягко обнимаю. Притягиваю ближе, она утыкается мне в плечо.

— Не знаю, зачем. Тогда казалось, что так и должно быть. Что мне нужно это сделать. И я согласилась пойти с ним на свидание, хотя на самом деле знала, что мне нравится совсем другой человек.

— Девушка?

— Мелани. Мы с детства дружили. Учились вместе. А потом я поняла, что она мне нравится… по-другому. Начала ловить себя на мысли, что хочется ее поцеловать. И не только.

— И почему ты ей об этом не сказала?

— Сказала, — невесело хмыкает, — но она подумала, что я шучу. А когда попыталась ее поцеловать, Мел оттолкнула меня и на этом наша дружба закончилась. Да и общение в целом. Она начала меня избегать, смотреть на меня, как будто видит первый раз в жизни. Как будто я сумасшедшая или заразная. Я долго мучилась, а поговорить даже было не с кем. Мелани была единственной, кому я все рассказывала. С мамой я говорить на эту тему не решилась бы, хотя им до меня и дела никогда особо не было, после того как она вышла замуж за Пола. Мне кажется, она что-то подозревала. В общем, я очень долго думала, а потом собрала вещи и решила уехать. От Мелани, от них. Что-то поменять в себе и в своей жизни. И случайно опять встретила тебя. И… с тобой так просто и спокойно, Энджи. Ты столько для меня делаешь, и я могу быть самой собой. Не притворяться.

«Не притворяться». Это все, о чем мечтаю я. Теперь понимаю, почему она так спокойно восприняла меня и отчасти то, чем я занимаюсь. Потому что в душе сама хочет, чтобы ее воспринимали такой, какая она есть. Вздыхаю. Похоже, это у нас наследственное.

— Тогда тебе нужно это произнести вслух, — рассеянно касаюсь ее макушки губами.

— Что произнести?

— Какая ты. Настоящая. Если ты примешь себя такой, то у других просто не будет выбора.

Несколько секунд молчит, а потом выдыхает:

— Я лесбиянка.

— Лучше?

— Наверное, да, — улыбается мне. — Хороша из нас пара, правда?

Хмыкаю и качаю головой. Она неисправима. Сестра. Сказать сейчас? Уже открываю рот, чтобы попытаться произнести вслух то, что может изменить наши легкие, ни к чему не обязывающие отношения, но Кэтрин вдруг задает вопрос.

— А когда ты понял, что ты гей, Энджи?

Закрываю рот, тут же проваливаясь в собственные воспоминания.

— Это тоже не веселая история, Кэти.

Не собираюсь рассказывать ей о той грязи, которую пережил. Ей это ни к чему.

— Тоже неудачный опыт? — поднимает на меня свои каре-зеленые глаза.

— Можно и так сказать.

— Ты поэтому стал работать по вызову?

И откуда в ней столько проницательности? Согласно киваю.

— Но Тео действительно любит тебя. Ты не должен упустить его. Он так смотрит на тебя…

— Как Сэм на тебя? — незаметно меняю тему.

Чтобы обсуждать наши с Тео отношения объективно, нужно знать всю картину, а не только верхушку айсберга, а я не хочу вываливать на Кэтрин все это грязное белье и все свои болезненные воспоминания.