- Простите мою дерзость, но прежде чем будут произнесены слова, отменить которые мы не сможем, я бы хотела сказать два слова наедине с Ее Величеством. Как женщина с женщиной.

  Совершенно ошеломленная, я согласно кивнула и пригласила герцогиню пройти в соседнюю комнату, ту самую, где мы играли в буримэ. Вошла, уселась и пригласила даму занять соседнее кресло. Как хорошо, что здешний этикет не запрещает сидеть в присутствии высочайших особ. Герцогиня села и, не дожидаясь моей реплики, вдруг спросила:

   - Ваше Величество, вы действительно думаете, что моя дочь может привлечь мужчину? Просто так, сама, а не потому, что его принудят связать с ней судьбу?

  Ого, какие у тети тараканы в голове! Она родную дочь совершено не ценит и считает уродиной. Сама, между прочим, ничем не лучше.

   - Вы в этом сомневаетесь, герцогиня? Почему вы так плохо думаете о собственной дочери?

  Дама задумалась, а потом выпалила:

   - Она похожа на меня. Бледная, бесцветная, плоскогрудая, тощая. Ко мне равнодушен собственный муж, а ведь именно благодаря этому браку он стал герцогом.

  Я задумалась. Что бы ей такое сказать, чтобы не обидеть окончательно и добиться своего? Она была со мной откровенна. Ну что ж...

   - Вы никогда никому не нравились и поэтому считаете, что и Гредин не способна никому понравиться? Думаю, вы ошиблись два раза. Насчет себя и насчет дочери. Припомните, разве никто никогда не был в вас влюблен?

  Дама опустила глаза:

   - Ну, в молодости... Не стану отрицать. Но за него меня никогда бы не отдали. Он был слишком беден.

   - А если бы этот юноша был богат?

   - Тогда другое дело.

   - Я тоже думаю, что это другое дело. Тот, кто заинтересовался Гредин, удовлетворит все ваши запросы насчет богатства и знатности. Даю вам слово.

  Кстати, с чего это я так? Разве я знаю, за кого она собралась? Ну ничего, если это действительно достойный кадр, поможем. Люди на важные посты нам нужны, а к этому приложится и титул с землями. После моего аудита у нас их до фига свободных, было бы кому отдать. Так что дамочку я не обманула. Герцогиня встала и низко мне поклонилась:

   - Благодарю Вас, Ваше Величество, за доброту к моей дочери. Вы правы, Олер Берзенг ей не пара и никогда не сделал бы счастливой мою девочку. Но я боялась, что она и вовсе окажется старой девой или попадется в ловушку охотника за приданым, а мой муж дружил с покойным Берзенгом, вот они и решили поженить детей и соединить домены. Мы всегда стремились ее защитить... Отдаю ее судьбу в ваши руки. Помните, вы обещали, вернее, Его Величество обещал, что через год она уже будет замужем.

  Я тоже поднялась.

   - Мы с Его Величеством от своих слов не отказываемся.

  Домены они собирались соединять, географы! Таргон от Берзенга ой как далеко, на другом конце полуострова. Вот и правильно, что я этот “выгодный” брак разрушила. Тем более что у девчонки есть кто-то на примете.

  Когда мы вернулись в зал, герцог в присутствии свидетелей огласил формулу расторжения помолвки. Теперь оставалось подготовить специальный документ и подписать его с двух сторон.

  Мэтр Юбер предложил свои услуги, отец Гредин согласился. Подписанные бумаги можно и магической почтой переслать. Герцог торопился уехать из замка Берзенг, чтобы не встречаться с его хозяином.

  После их ухода Тарг прошептал мне на ухо:

   - Ну что, зовем Олера обратно?

   - Подождем пару дней. Я хочу насладиться тобой, а его кислые взоры — плохая приправа.

  Он рассмеялся и прикусил мое ухо.

   - Я тебя обожаю, моя маленькая женушка.

  ***

  Первое следствие из второго закона Чизхолма гласит: когда дела идут хуже некуда, в самом ближайшем будущем они пойдут еще хуже.

  Когда дела плохи, я всегда об этом вспоминаю. Но когда все вокруг светло и радужно, не хочется думать о дурном. И тут вступает в действие второе следствие: если вам кажется, что ситуация улучшается, значит вы чего-то не заметили.

  Больше двух недель мы провели в замке Берзенг. Надо было ехать дальше и заниматься делами государства, а у нас с Таргом внезапно наступил медовый месяц. Никуда ехать не хотелось, да и до текущих дел руки доходили с большим трудом. Нас все время тянуло друг к другу. Я с удивлением заметила, что совершенно не задумываясь начинаю ласкаться к Таргу при любом удобном случае, да и при неудобном тоже.

  Он, в свою очередь, куда-то дел свою суровую сдержанность: я просто купалась в его нежности и страсти.

  Надо сказать, не заметил этого только слепой. Все по-очереди отводили в сторонку и поздравляли. Наконец-то король с королевой счастливы, что не может не радовать подданных. Интересно, как раньше они представляли себе наши отношения?

  Больше всех радовался Ангер. Еще бы, это он притащил меня сюда и долго боялся, что я придумаю, как уконтрапупить короля и править единолично. Теперь наши до неприличия довольные физиономии доказывали, что его страхи напрасны. На троне будет сидеть тот, кому это по штату положено.

  Мэтр Роген время от времени пускался в рассуждения о том, как счастливая супружеская жизнь положительно сказывается на состоянии здоровья.

  Мэтр Юбер сообщил по секрету: он очень боялся, что через пять лет ему придется готовить бумаги на развод, а он категорически против разводов. Зато метрику наследника выпишет с огромной радостью.

  Стоп! Какого наследника? У меня пока таких планов нет. Робко спросила об этом Таргелена, когда мы остались наедине. Он уверил, что пьет специальное противозачаточное зелье, потому что коварные планы моего “папочки” никуда не делись. Так что раньше, чем мы примем такое решение, наследников бояться нечего.

  Хорошо в этом мире устроено: мужики пьют зелье, а бабы не страдают от всяческих дурацких выдумок гинекологов. Кстати, месячных у здешних женщин тоже нет, что в свое время меня очень порадовало. Зато и определять беременность по задержке невозможно. Для этого существует специальный амулет. Выглядит он как кулон с лунным камнем, который надо носить на теле под одеждой. Стоит женщине “залететь”, и камень начинает менять цвет с голубого на розовый. Надевают его на шею после первой брачной ночи. У меня тоже такой есть, очень красивый. Ничего розового пока я там не обнаружила.

  В общем, все было безоблачно. Наши ночи становились все чудесней по мере того, как мы узнавали друг друга. Днем мы продолжали работу по наведению порядка в государстве, причем она стала приносить лично мне значительно больше удовольствия. Тарг все время стремился ко мне прикоснуться, а я млела под его рукой как большая кошка. Поразительно, но это не сказалось отрицательно на качестве работы, пожалуй, наоборот. Мы и раньше неплохо понимали друг друга, а теперь еще и чувствовали. Близость как будто включила сильную эмпатию, каждый стал для другого открытой книгой. Мысли, конечно, читать не получалось, но эмоции — легко.

  Прибывший наконец граф Олер смотрел на нас с нескрываемой завистью и бросал в мою сторону убийственные взгляды, что не мешало ему ликовать по поводу разорванной помолвки. А мне было смешно. Даже феноменальная красота графа перестала действовать. Теперь он был для меня как Аполлон в музее: стоит себе и стоит мраморный идеал, или вернее идол. Поглядела и дальше пошла. То ли дело мой муж: от одного взгляда его черных глаз я плавлюсь, как кусок масла на горячей сковородке.

  Так прошло две недели. А потом сработало-таки второе следствие закона Чизхолма.

  Неприятности пришли скопом. Утром я проснулась довольно поздно. Тарг уже куда-то ушел, и я в одиночестве позавтракала, помылась, оделась с помощью верной Лизет, а наводить красоту отправилась в будуар.

  Надо сказать, от Алиенор я унаследовала не только внешность, но еще много полезных вещей. Например несессер из мягкой тисненой кожи. В нем хранились расчески, гребни, щетки и щеточки, пилочки, ножницы, кусачки и щипчики. Все красивое, посеребренное и позолоченное, отличного качества. В крышке несессера помещалось зеркало в кожаной рамке, а на обратной его стороне был зачем-то приделан карман. Пустой. Туда мог поместиться только лист бумаги примерно в половину А4, а что ему делать в таком месте?