В общем, пока мы не начали переправляться, надо обо всем подумать и все обсудить с моей командой. Потом не до этого будет.

  Для начала я попросила Рогена достать карту и показать, где мы теперь.

  Ого! Возле самой кромки. Если нас снесет, то мы потеряем последние ориентиры, карты местности на дальнейшее путешествие уже не будет. Затем я пристала к магу с тем, с чем приставала последние несколько дней. Зря я что ли сперла у мага его магическую почту? Хочу попробовать послать письмо Таргу. Если он жив и в зоне доступа, откликнется.

  Ангер начал меня уговаривать не торопиться. Дамон может нас засечь и тогда... Да что тогда? Это он просто мстит за то, что ему самому всю дорогу не давали использовать магию, а его почтовое устройство осталось в замке Тер-Миан. Если сейчас Дамон нас засечет, то что он успеет сделать? Если бы, как в романах, он мог портал сюда открыть... Но нет, это невозможно. От замка и столицы Фиррана мы удалились на несколько дней пути. Вряд ли коварный маг находится настолько близко, что доскачет сюда раньше, чем мы переберемся через реку.

  Ангер возразил: мы не знаем, если ли у него сообщники, где они и сколько их. А если он сможет послать кого-то нам навстречу?

  В общем, мы договорились так: на другом берегу первое, что я делаю, посылаю письмо мужу. Я устала ничего о нем не знать и видеть только во сне. Надо сказать, последнее время он начал регулярно посещать мои сны. Каждый раз одно и то же: он сидит за столом в походном шатре, что-то пишет, потом поднимает голову и смотрит на меня. Никакой эротики, очень тревожный сон. Поэтому мое желание узнать что-нибудь о короле превратилось в настоятельную потребность.

  Выторговав у мага возможность послать весточку Таргу, я повеселела. Не зря сперла у Дамона его почтовик. Поначалу я просто радовалась, что его без связи оставила. Пустячок, а приятно. Сама я этой штукой воспользоваться не в состоянии, но в нашей команде есть кому помочь.

  Перед тем, как выйти из укрытия на реку, мы отдыхали почти полдня. Разбирали и перекладывали вещи, чтобы они не мешались, распределяли припасы. Продукты за эти дни мы основательно подъели, но тут решили не экономить. Наготовили от души и поели от пуза. Часть я отложила: когда переберемся на другой берег, надо будет сразу же покормить гребцов. После еды отдыхали часа два, переваривая. Заодно обсудили, куда дальше.

  Было решено, что надо выйти на ведущую в столицу дорогу и двигаться в ее сторону, не рассекречивая моего инкогнито. Будем прикидываться путниками, ограбленными разбойниками и потерявшими своих лошадей.

  Насчет инкогнито я не беспокоилась. После двух недель скитания по озерам я на себя была похожа чисто условно. Похудела, загорела. Если в моем мире я бы этому радовалась, то тут оставалось только плакать. Волосы тоже выгорели, темное золото ушло куда-то, я стала просто белобрысой девчонкой. Не одна я пострадала. Гредин, та вообще выглядела как деревенский пацаненок. Здесь длинные волосы носят дворяне. По столичной моде они подстригают их до плеч и завивают, а в провинции до сих пор носят чуть не до пояса, заплетая в косичку. Так что Дин со своими белокурыми лохмами сошла бы за сынка небогатого провинциального дворянина, из тех, кто бегает по двору вместе с детьми слуг.

  В соответствии с нашим новым обликом были распределены роли. Мэтр Роген продолжал играть роль травника, благо все для этого у него имелось. Дин было решено выдать его сына, тем более что женского платья у нее не было. То единственное, которое я утащила на себе из замка, годилось только на меня. Я должна была изображать супругу Ангера, а тот в свою очередь — бедного дворянина, возвращающегося с родины к месту службы. Бедному Ромочке никак не могли подобрать подходящей роли, не тянул он со своими карими глазками на родственника кого-нибудь из нас. На крестьянина или ремесленника он тоже не походил, порода была заметна сразу. В результате решили, что он будет изображать друга и дальнего родственника Ангера, такого же бедного дворянина, едущего с ним по той же надобности.

  Наконец роли были распределены, костюмы подготовлены, вещи уложены. Мы погрузились и отплыли.

  ***

  В главный город Фиррана армия короля вошла с помпой: под звуки военного оркестра, развернув все знамена. Оркестр увели у герцога, вернее, у его полководца. Парни, которых третировал, заставляя играть ему, когда он изволил трапезничать или развлекаться со шлюхами, с удовольствием примкнули к солдатам Таргелена. Шли со всеми вместе в общем строю, поместив свои бесценные инструменты на телегу обоза.

  Сейчас они получили достойную награду за лишения: всеобщее внимание. Они шествовали строем за свои тамбур-мажором и играли все военные марши, какие знали, а из окон им махали платочками прелестные девицы и симпатичные матроны из горожанок.

  Король ехал на отнятом у белом жеребце и выглядел победителем. Что в это время творилось в его душе, он старался никому не показывать. Для народа все должно было выглядеть красиво. Даже если в результате придется казнить пару десятков заговорщиков, пусть простые люди получат праздник.

  На пороге городской резиденции королевских наместников его встречал перепуганный герцог Фирран. Этому высокому, плотному, осанистому мужчине с бородкой очень не шли бегающие глазки. По лицу было видно: он ждал другую армию и сейчас лихорадочно пытается сообразить, раскрыт он или нет. Тарг не стал устраивать спектакль прямо на ступенях, а велел проводить себя внутрь и подать обед.

  При этих словах короля герцог вдруг приосанился. Ясно, он уже продумал способ вылезти из этой истории без урона. Но вот какой? Не собирается ли он захватить короля в плен? А может быть отравить? Или он не такой идиот: постарается всех сдать и самому вылезти чистеньким? Но это напрямую зависит от того, насколько он замазан во всей этой истории.

  В парадной столовой Таргелена и его приближенных офицеров встретила богато одетая дама, окруженная другими, не такими нарядными. Герцог представил ее как свою дорогую супругу, а король вспомнил, что их дочь — фрейлина королевы. Если это та блондинка, что всегда сидит в углу и хлопает глазами, то она очень похожа на мать. Такая же пресная и унылая. Выдать замуж и отправить в провинцию: дочери предателя нечего делать во дворце.

  Таргелена усадили за стол на центральное место, слева от него сел Миронис, а справа расположился герцог Фирран. Поначалу он пытался окружить короля с двух сторон, используя жену, но адъютант ловко отвел эти притязания, намекнув, что место доверенного мага — рядом с монархом.

  После того, как был съеден сам обед, все блюда которого раскладывались на тарелки из общей посуды, принесли десерт и поставили перед каждым вазочку с мороженым, украшенным фруктами.

  Тарг вздохнул: Лиена обожала такое мороженое, предпочитая его всем другим десертам. Взял в руки ложечку и тут же получил локтем в бок от Мирониса. Ясно — в мороженом яд. Это каким же надо быть кретином, чтобы травить короля на глазах у мага?

  Он присмотрелся к стоящим на столе вазочкам. На первый взгляд они все одинаковые, но вот цветок на макушке у него из кусочков дыни, а на остальных из половинок желтой сливы.

  Король взял и без стеснения поменял свою вазочку на вазочку герцога со словами:

   - Терпеть не могу дыню, а вот сливы обожаю.

  Заметив, как побледнел его сосед, король произнес злорадно:

   - Ну что же вы так перепугались? Ешьте, это же вкусный десерт. Ваш повар делал, старался...

  Когда герцог замер, не решаясь ни перечить королю, ни собственноручно отправить себя на тот свет, Таргелен добавил:

   - Вам, может, яд не нравится? Мне почему-то тоже. Надо же, как странно.

  Про себя отметил, что так же повела бы себя Лиена, а вслух скомандовал своим солдатам:-

  Схватить! Даму тоже. И пригласите сюда дворецкого.

  Приказ был незамедлительно выполнен. Слуги не оказали сопротивления, а дворецкий вообще с первой минуты стал активно помогать, желая, вероятно, облегчить свою участь. А может он так сильно “любил” своего бывшего хозяина?